Найти тему
Искусство кино

Сколько нужно шаманов, чтобы спасти семью? «Проклятие «Зов могилы» — мощный мистический хоррор из Южной Кореи

До российского проката добралось «Проклятие «Зов могилы» — южнокорейский хит года №1, который на родине уже вошел в шестерку самых кассовых фильмов всех времен. Это третий фильм Чан Джэ Хёна, и раньше работавшего с мистическим хоррором («Сваха», «Черные священники»), но тут он, кажется, нащупал если не формулу успеха, то крайне удачный баланс между ужасами, убедительностью, оккультными практиками и историческими шрамами. Как ему это удалось — размышляет Алексей Филиппов.

Три молодые женщины в больничной палате устраивают ритуал, чтобы узнать, кто изранил их приятеля Юн Бон Гиля — бывшего спортсмена, завязавшего с карьерой, когда в нем открылся шаманский дар. Они разыгрывают мини-постановку «званый ужин», обсуждая яства, которые собираются вкушать, и знакомых, кого следовали бы пригласить — но не хочется, очень уж они заняты. Одержимый неизвестной сущностью Юн, лежавший в коме, откликается — и подхватывает «игру», покупаясь на манипуляции трех южнокорейских шаманок — мудан. Сам злой дух скрывается в могиле средь Восточно-Корейских гор, недалеко от границы с КНДР. Ее раскопали по просьбе богатого заказчика спецы по мистическим и погребальным практикам, даже не подозревая, какая бездна там скрывается.

Инициировало это неблагодарное дело семейство Пак — состоятельные корейцы, которые давно живут в США и, казалось бы, утратили духовную связь с родиной. Однако долгожданный первенец — точнее его непрекращающиеся стенания, — заставляют Джи Ёна (Ким Джэ Чхоль) искать поддержки не у врачей, но у специалистов иного профиля. В итоге для борьбы с, как выясняется, семейным проклятием собирается целый квартет: перспективная мудан Ли Хва Рим (Ким Го Ын), определившая, что Паков мучает «зов могилы», ее помощник-паксумуМужчина-шаман — прим.автора Юн Бон Гиль (Ли До Хён), директор похоронного бюро Ко Ён Гын (Ю Хэ Джин), а также геомант Ким Сан Док (Чхве Мин Сик), который 40 лет помогает людям найти подходящую, согласно фэншую, землю для захоронения. Именно он заподозрил неладное, как только увидел пейзаж на пути к месту, а потом лишь убеждался, что дело дрянь: вокруг бродят лисы (дурной знак), а почва — горькая, непригодная для священных ритуалов. В общем, все понимали, что неспроста заказчик платит 500 тысяч долларов, однако нужда, амбиции или мистическая ответственность перевесили.

    «Проклятие «Зов могилы», 2024 «Проклятие «Зов могилы», 2024
«Проклятие «Зов могилы», 2024 «Проклятие «Зов могилы», 2024

«Проклятие «Зов могилы» — в оригинале емкое Pamyo — главный южнокорейский хит года, обогнавший в домашнем прокате «Паразитов» и «Поезд в Пусан», а по мировым сборам приближающийся к 100 миллионам долларов (у оскароносного фильма Пон Джун Хо для сравнения — 266 миллионов при чуть большем бюджете). Такой успех, конечно, провоцирует индустриальные и социологические обобщения: скажем, поиски в фильме Чан Джэ Хёна если не нового слова в (под)жанре, то выражения национальных настроений. Режиссеру даже пришлось объяснять, что разговор о временах оккупации и Имдимской войны не делает «Проклятие» антияпонским: просто исторические наследие и шрамы никак не обойти стороной, если хочется немного копнуть в прошлое. Кто не верит, может ознакомиться с другими корейскими хитами вроде первого национального блокбастера «Шири» (1999), где темой для рефлексии служили отношения с КНДР и публичные разговоры о воссоединении, а Чхве Мин Сик, наиболее известный по «Олдбою» (2003), играл лидера северокорейской группировки, стремящегося вновь нажать спусковой крючок войны.

Если же избегать ярлыков, можно сказать, что главная удача Чана — комбинация «стихий». Подобно пяти началамВода, огонь, дерево, металл, земля — прим.автора, о которых заказчику рассказывает геомант Ким, темы и образы «Зова могилы» тесно связаны между собой — и с ритуалами. Как жанровыми и мистическими, так социальными и повседневными: вроде переговоров (в дорогом доме или в закусочной за сакэ из чашечек-отёко) и вынесенного в заглавие «памё» — обряда перезахоронения (сожжения) предка, чья душа осталась неупокоенной и продолжает бродить по земле в виде призрака-гвисина. В итоге сцены ловко цепляются друг за друга при формально меняющихся регистрах и действующих лицах: за каждую процедуру отвечает отдельный специалист — даже если это «звонок нужному человеку», как в случае похоронщика Ко Ён Гына.

    «Проклятие «Зов могилы», 2024 «Проклятие «Зов могилы», 2024
«Проклятие «Зов могилы», 2024 «Проклятие «Зов могилы», 2024

Поначалу фильм «заземлен» и тяготеет к производственной драме (погребение изображено довольно подробно), затем в пространство кадра — на уровне разговоров — проникают незримые, мистические материи, со временем обретающие волю и субъектность. Однако Чан Джэ Хён не уходит в теоретизацию и проговаривание — ритуал лучше один раз увидеть. Как оглушительно звучат двусторонние барабаны-чангу. Как мудан Хван Рим танцует и говорит нараспев, погружаясь в транс, прежде чем взяться за полосование свиных туш, которые должны отвлечь потусторонние злые силы, и размазывание крови по лицу. Как выбирает ракурсы и крупности Ли Мо Гэ — постоянный оператор Ким Чжи Уна, дебютировавший на мистическом хорроре «История двух сестер» (2003), — а ритмичный монтаж придает видеоряду завораживающую и жуткую ауру.

Как нередко случается с жанровыми хитами, «Зов могилы» в первую очередь цепляет сноровкой — виртуозностью и находчивостью исполнения. Дело не в самом действе — обряды интриги, саспенса и скримера лишены налета таинства, — но в соединении с другими элементами: характерами, историей, стилистикой, эпохой. «Проклятие» работает методично, но никогда не на автопилоте. Выбрав землю ключевым образом, Чан производит бережные раскопки от капиталистического реализма — к, возможно, суеверным, но укоренившимся в национальных традициях практикам, а следом добирается до времен японской оккупации и далее, а также до глубинных пластов шаманизма, способных определять убеждения если не стран(ы), то как минимум фамилии.

    «Проклятие «Зов могилы», 2024 «Проклятие «Зов могилы», 2024
«Проклятие «Зов могилы», 2024 «Проклятие «Зов могилы», 2024

В фильме столько всего переплетается, что может (п)оказаться, будто в какой-то момент сюжет разламывается пополам, а некоторые арки или события не до конца проговорены. Чан выбрал формат повествования, который позволяет не приводить всю аудиовизуальную информацию к единому знаменателю: повседневные, научные и магические нарративы подхватывают друг друга, выступая на равных, — ведь их принципы, по словам все того же геоманта Кима, нередко схожи, а культурные и мистические практики Китая, Японии и Кореи тесно связаны, хотя со временем ушли в разных направлениях. Пока, конечно, встречи в одном кадре шаманов-муданов и колдунов-оммёдзи, буддистских сутр и постколониальной теории представляется, скорее, редкостью. В силу, надо полагать, трагедий прошлого, которые, по Чан Джэ Хёну, наносили «колющие ранения» земле. Однако ходить по ней все равно придется, так что осознанность — прогрессивная или мистическая — в отношении соседей и предков никогда не бывает лишней. Иногда бездна может воззвать, даже если ты в нее не смотришь.