Геннадий вышел из квартиры и закрыл дверь на все замки. Не спеша подошёл к лифту. Нажал кнопку вызова и позвонил Софье.
— Любимая, — сказал он, — я через неделю уезжаю. В командировку, куда же ещё. На месяц. Со мной? Куда со мной, Софья? В Нижневартовск? А ты думала, куда я еду? Нет, девочка моя, я еду не отдыхать, я еду работать. На край земли. Ладно, когда вернусь, я тебе позвоню. И я тебя люблю.
Геннадий выключил телефон, подозрительно посмотрел на двери лифта, немного подумал и набрал номер Нины Георгиевны.
— Это я, — сказал Геннадий, услышав голос матери. — Слушай, мама, я чего звоню. Ты не хочешь приехать к нам в гости? На месяц. Нет, не сейчас. И не сегодня. Через неделю. Нужно, чтобы кто-то за Людмилой проследил. Да всё у нас в порядке. Просто хочу на месяц съездить в Сочи...
... Нет, мама, другая женщина тоже со мной не едет. Хочу от всех отдохнуть: от жены, от детей. В том числе и от другой женщины тоже...
... Ну тебе не всё равно, как её зовут? Я не хамлю. Извини. Ну хорошо, хорошо, если ты настаиваешь, её зовут Софьей. Можешь не волноваться, от неё я устал даже больше, чем от жены. Потому что люблю её больше, чем жену, поэтому и устал больше. Потому что, кого больше любишь, от тех больше всего и устаёшь...
... А с Софьей мы уже два года. И, само собой, усталость накопилась. Что? Хочешь поближе познакомиться с ней? Это ещё зачем? Нет, мама, исключено. Потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Я ведь тебя знаю. К тому же я с ней скоро расстанусь. Что?...
... Нет, мама, Софья на тебя не похожа. С меня хватило того, что я женился на Людмиле, потому что она чем-то на тебя похожа...
... Но больше я таких ошибок не повторю. И Софья на тебя совершенно не похожа. Полная противоположность. Но это не значит, что я должен на ней жениться, так что можешь успокоиться. И хватит об этом. Давай вернёмся к Людмиле. Что?...
... С Людмилой всё просто. Я боюсь оставлять её на месяц одну без присмотра...
... Ты же знаешь, что я никому не доверяю. Тем более Людмиле. Ничего конкретного. Только одни подозрения...
... И что? Подозрение — это лучший повод для недоверия!
... Ничего такого я не думаю. Но не исключаю. И понятия не имею, где она сейчас. Час назад повела детей в садик. Наверное, на обратном пути в магазин зашла. А что?...
... Да дело даже не столько в посторонних мужчинах. Хотя и это тоже! Но я больше опасаюсь другого. Что она просто захочет со мной расстаться...
... Да, мама, вот так просто возьмёт и захочет. Что значит это твоё «почему»?! Для этого женщине много ума не надо. Взбредёт в голову ерунда какая-нибудь, соберёт мои вещи и выставит их на лестничную площадку. Что?
... Да ну тебя, мама, честное слово, ты как маленький ребёнок. Да что угодно ей взбрести в голову может. Вдруг ей покажется, что без меня её жизнь счастливее станет?
... Да пойми ты, одно дело, когда я постоянно рядом, и Людмила не знает, лучше ей без меня или хуже. И совсем другое дело, когда меня рядом нет. Тем более в течение целого месяца. Я ведь ни разу не оставлял её одну на столь долгий срок. Самое большее — на выходные. А тут — целых тридцать дней! Почувствует себя счастливой, пока я в Сочи буду, и решится на необдуманный поступок. Что?
... Ты такая смешная, мама! Что значит это твоё «пусть»? Ей-то, может, и пусть, а где я после найду такую же, которая годами будет терпеть меня и мои выходки? К тому же не забывай, что у нас двое детей. И свои истинные доходы я от неё скрываю. Поэтому сейчас я на неё и детей трачу меньше, чем если мне придётся платить ей алименты...
... Да, мама, я уверен, что, пока я в Сочи, а рядом с Людмилой будешь ты, ей и в голову не придёт думать, что без меня ей лучше...
... Что значит «почему»? Потому что, зная тебя, я не сомневаюсь, ты ей устроишь такую жизнь, что она мечтать будет о моём возвращении. Правильно я говорю?
... Ну вот и хорошо, что ты согласна. Что-то лифт не едет... Говорю, лифт, похоже, опять сломался. Придётся с 15-го этажа пешком спускаться.
Нина Георгиевна начала что-то говорить, но Геннадию это было уже неинтересно. Он сказал всё, что хотел, и дальнейший разговор его утомлял.
— Ну всё, мама, всё. Здесь что-то со связью, и тебя плохо слышно. Мы с тобой договорились, и через неделю ты приезжаешь. Я уеду рано утром. После этого можешь приезжать. Нет, мама, заранее предупреждать Людмилу о твоём приезде мы не будем. Чтобы не спугнуть...
... Ну всё, мама, конец связи. Я пошёл. Говорю, пешком спущусь, лифт не работает.
Геннадий выключил телефон и пошёл вниз пешком.
А вскоре пришёл механик и выпустил Людмилу из лифта. Она застряла между 14-м и 15-м этажами и вызвала помощь за десять минут до того, как к лифту подошёл Геннадий. И, конечно же, она слышала, о чём говорил её муж со своей мамой.
«Как же вы меня достали, — думала она, заходя в квартиру. — Оба! В Сочи он, видите ли, решил отдохнуть! Без меня, без детей. И даже без Софьи. Интересно, кто такая эта Софья? Надо будет выяснить. На маму свою решил меня оставить. Ладно. Я вам устрою отдых. На всю жизнь запомните. Я придумаю такое, что мало не покажется. Все получите! По полной программе. В том числе и Софья. Очень хорошо, что она не знакома с Ниной Георгиевной. Пришло время им познакомиться. Господи, один ты знаешь: терпела их обоих только ради детей. Но теперь — всё. Начинаю новую жизнь».
А вечером, вернувшись с работы, Геннадий сказал Людмиле, что через неделю уезжает на месяц в Нижний Тагил по служебным делам.
— Почему в Нижний Тагил? — забывшись, спросила Людмила. — Ты же говорил, что в Нижневартовск едешь? Или я ошибаюсь?
— Когда я такое говорил? — испуганно произнёс Геннадий.
Людмила поняла, что проговорилась.
— Не обращай внимания, — сказала она, — это мне сегодня сон приснился, что ты в Нижневартовск едешь. Вот я и сказала.
— Странные сны тебе снятся, Люда, — тревожным голосом произнёс Геннадий.
И пока Геннадий ужинал, Людмила с интересом смотрела на него и планировала свои дальнейшие действия.
В этот день на ужин была пересоленная и переваренная гречневая каша-размазня с подгоревшими, но недожаренными рыбными котлетами.
— Это невозможно есть! — сказал Геннадий, отодвигая тарелку.
— Так уж и невозможно? — спокойно удивилась Людмила, пододвинув тарелку обратно к мужу. — Всегда ел, и нравилось, а сегодня невозможно?
— Но...
— Может, ты меня разлюбил?
— При чём здесь это?
— Может, у тебя появилась другая, и поэтому тебе больше не нравится, как я готовлю твои любимые рыбные котлеты?
«С чего она взяла, — испуганно подумал Геннадий, — что рыбные котлеты — мои любимые? Ни разу их не готовила, а тут вдруг они стали почему-то моими любимыми!»
— Послушай, Людмила...
Но Людмила всем своим видом показывала, что ничего не намерена слушать.
— Может, ты решил со мной расстаться? — подозрительно глядя на Геннадия, спросила она. — А через неделю ты едешь не в Нижний Тагил, а куда-нибудь — в другое место? И командировка — это всё так? Для прикрытия?
— Что ты такое говоришь, Люда? Какое прикрытие? Куда я еду?
— Не знаю, куда. Куда сейчас ездят мужчины, которым вдруг перестаёт нравиться, как готовят их жёны рыбные котлеты? Может, в Сочи?
Услышав про Сочи, Геннадий нервно вздрогнул.
— В Сочи! — с усмешкой произнёс он. — Ну ты скажешь.
— Ну, а куда ещё-то? Не в Нижневартовск ведь?
— Ха-ха. Нижневартовск! Придумаешь тоже.
— Ешь давай, — строго произнесла Людмила. — А то съезжу к тебе на работу и там узнаю, в какую ты командировку собрался.
«Вдруг и впрямь на работу заявится и узнает, что я отпуск взял на месяц за свой счёт, — подумал Геннадий, — с неё станется. Надо с ней осторожно разговаривать. Не сердить. А то, чего доброго, разведётся, квартиру разменяет, на алименты подаст. И прощай моя счастливая жизнь».
— Прости, любимая, — сказал Геннадий. — Всё очень вкусно. Просто я сегодня очень устал и поэтому нервный.
— Да я и не сержусь, — ласково ответила Людмила. — Я же всё понимаю. Время сейчас такое. Нервное. Давай я тебе ещё положу каши и котлет твоих любимых. Здесь ещё много осталось.
— Может, не надо? Давай оставим на завтра.
— Если ты так говоришь, значит, тебе не понравилось, и ты меня не любишь.
— Мне понравилось.
— Тогда надо всё съесть сегодня. А завтра я тебе что-нибудь другое приготовлю. И всю неделю до твоего отъезда я буду баловать тебя вкусной и здоровой пищей. Чтобы ты всегда помнил, как хорошо тебе дома, и не заглядывался на других женщин.
— А я и не заглядываюсь.
— И правильно делаешь. Ну кто тебя ещё будет так любить и так вкусно кормить, как я?
— Никто.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Кстати, чуть не забыла, я ведь тебе ещё плюшек напекла.
— Каких ещё плюшек, Люда? Я уже наелся!
— Ты меня не любишь? Только честно.
— Люблю.
— Тогда ешь. А иначе для кого я старалась? Для кого весь день у плиты провела?
Геннадий давился, но ел. Съев всю кашу и все котлеты, он пил чай с плюшками. Плюшки были тоже пресными, непропечёнными внутри и пахли селёдкой, а чай отдавал шваброй.
«Как же хорошо, что внешне я похожа на твою маму в молодости, — думала Людмила, с недоброй улыбкой глядя на мужа. — Это значительно упрощает моё знакомство с твоей Софьей. Надо только над внешностью поработать и добавить себе годков так двадцать».
Людмила уже точно знала, что именно будет делать. И всё, что она запланировала, было более чем странно, но Людмилу это нисколько не смущало.
«Каждый мстит своим неверным мужьям, как может, — думала она. — Я обычная женщина и ничего такого особенного придумать в любом случае не смогу. Поэтому отомщу, как умею».
Прошло три дня.
Сразу надо сказать, что и эти три дня, и все последующие до отъезда Геннадия Людмила кормила его невкусной и нездоровой пищей. Но Геннадий стоически перенёс это испытание.
«Может, и в самом деле, — успокаивал он себя во время поедания неприятных на вкус блюд, — когда проходит любовь, то и еда, приготовленная руками нелюбимой жены, кажется невкусной?»
А Людмила к тому времени уже узнала телефон Софьи и следующим утром, когда Геннадий ушёл на работу, позвонила ей.
— Софья? Здравствуйте. Меня зовут Нина Георгиевна. Я мама Геннадия. Так получилось, что мы не знакомы, но у моего сына нет секретов от меня. И я в курсе ваших с ним отношений. И я звоню вам по его поручению...
... Нет-нет, не волнуйтесь. С Геннадием всё в порядке. Он скоро уезжает...
... Нет. Вы неверно информированы. Поэтому я и звоню. Он уезжает не в командировку, а в Сочи...
— Вот так. В Сочи. Хочет отдохнуть. И хочет, чтобы вы поехали вместе с ним. Сам он не может вам позвонить, потому что его жена постоянно следит за ним. И прослушивает его телефон. Подключила какое-то устройство, и ему от неё не скрыться. Отсюда такая конспирация. Поэтому звоню вам я, а не он. И вы ему не звоните, если не хотите всё испортить. Договорились?...
... Очень хорошо, что вы всё поняли. Теперь слушайте внимательно и запоминайте. Вам необходимо прилететь в Сочи раньше Геннадия. Когда прилетит Геннадий, вы уже должны быть в аэропорту. Но ни в коем случае не подходите к нему. Вам следует держаться от него на безопасном расстоянии. Скорее всего, его жена наймёт кого-то, кто будет за ним следить...
... Поэтому вы незаметно поезжайте за ним на такси. Остановитесь в той же гостинице, что и он. Внимательно смотрите, нет ли за Геннадием наблюдения. И если выяснится, что наблюдения нет, можете смело идти к нему в номер, он вас там будет ждать. Что?
... Я не столько боюсь за него, Софья, сколько за вас. Людмила — опасная женщина. Способна на всё. Тем более в состоянии ревности. И чья-либо жизнь, а тем более ваша, для неё мало что значит. Вы меня понимаете?
... Всё верно. Вы очень смышлёная, Софья. Как смотрите на то, если мы встретимся и познакомимся поближе? Согласны? Замечательно. Мне нужно сказать вам ещё очень много важного. Но только не говорите об этом Геннадию. Он почему-то не хочет, чтобы мы знакомились раньше времени. Наверное, боится и за мою жизнь тоже. Договорились?
... Вот и славно. Вам удобно будет подъехать ко мне домой? Завтра. В час дня. Очень хорошо. Адрес я вам пришлю.
Накануне Людмила договорилась с Геннадием, что его мама приедет к ним и посидит с детьми до обеда. Геннадий с трудом уговорил маму согласиться.
А ключи от квартиры свекрови у Людмилы были.
В назначенное время Софья приехала по указанному адресу, и Людмила встречала её, находясь в образе Нины Георгиевны. К тому времени она уже поработала над своей внешностью и выглядела точь-в-точь как свекровь. Ну, может, чуть постарше её.
Они проговорили где-то примерно часа два. За это время Людмила сообщила Софье много интересного.
— Геннадий любит вас, Софья, — сообщила она. — В этом нет никакого сомнения. Но очень боится Людмилы. И ему не хватает смелости расстаться с ней. И ваша задача — сделать всё, чтобы это наконец-то случилось. Я уверена, что с вами мой сын будет по-настоящему счастлив. И как муж, и как отец.
— А разве сейчас, как отец, он несчастен? — удивилась Софья.
Именно в этот момент Людмила и решила заявить от лица свекрови, что Геннадий — не родной отец её детей.
— Ну что вы, — сказала она. — О каком счастье может идти речь, когда он вынужден растить чужих детей? А вы не в курсе? Неужели Геннадий вам не сказал?
— Мне ничего неизвестно.
— Узнаю своего сына. Как настоящий мужчина, он носит это в себе. Это очень грустная история. Не говорите Геннадию, что узнали это от меня. Он мне не простит. А я не прощу вам.
— Клянусь!
— Дети Людмилы, они ведь не от него, — спокойно врала Людмила. — Это выяснилось недавно. Мы сделали экспертизу, и правда открылась. Для Геннадия это был удар. А ведь он так хотел иметь именно своих детей. Но Людмила его жестоко обманула. И чтобы это пережить, он и решил поехать в Сочи. Вот почему я настаиваю, чтобы вы тоже приехали в Сочи. Самый подходящий момент для создания чего-то нового. Согласны?
— Согласна.
— Вот и отлично. И именно там вы и сделаете всё возможное, чтобы стать мамой моих уже родных внуков и родных детей Геннадия. Вам же это нетрудно?
— Нетрудно. Я с радостью. Я сама уже давно предлагала Геннадию, но он отказывался. Говорил, что у него уже есть дети и ему хватит.
— Когда это было? Теперь всё по-другому.
— Но как мне объяснить это Геннадию?
— А ему ничего объяснять и не надо. Зачем? Надо просто действовать. Пусть ваш ребёнок станет для него приятной неожиданностью. И о нашем разговоре ему тоже знать необязательно. Мужчины они такие пугливые.
— Вы правы, Нина Георгиевна.
— Пусть он думает, что вы, как и раньше, принимаете все необходимые меры, чтобы этого не случилось? Вы меня понимаете?
— Понимаю.
— Вы славная девочка, Софья. Уверена, что мы с вами подружимся.
— И я уверена.
— Вы точно поняли, что вам надлежит сделать?
— Точно.
— Повторите.
— Прилететь в Сочи раньше Геннадия и ждать его в аэропорту. А когда он прилетит, проследить за ним до гостиницы. Если не замечу ничего подозрительного, идти к нему в номер, он будет меня ждать.
— Всё верно. Вы сейчас живёте на съёмной квартире?
— Да.
— Вам необходимо съехать с этой квартиры.
— Как съехать? А где же я буду жить?
— Когда вернётесь из Сочи, будете жить у меня. Здесь. В этой квартире. Вместе с Геннадием. По месту его регистрации.
— Но здесь всего одна комната!
— За меня не волнуйтесь. Когда вы сюда переедите, я отсюда уеду.
— Где же вы будете жить?
— Сниму комнату.
— Спасибо вам, Нина Георгиевна.
— Не за что. Вопросы есть?
— А что мне сказать Геннадию, когда я приду к нему в номер?
Людмила научила Софью, что говорить.
И вот наступил день отъезда Геннадия.
— Хочешь, любимый, я вместе с тобой в аэропорт поеду? — спросила Людмила.
— Зачем это? — удивился Геннадий.
— Чтобы с тобой подольше побыть. Всё-таки на месяц расстаёмся.
— Не надо тебе со мной ехать. Месяц пролетит — и не заметишь.
— Я буду по тебе скучать.
— Я тоже. Меня уже такси внизу ждёт. Береги детей.
Геннадий вышел из квартиры, не заметив, как Людмила вытащила у него из кармана телефон.
Сразу после его отъезда она послала свекрови сообщение с телефона Геннадия.
«С Людмилой мы расстались навсегда, поэтому сегодня приезжать к ней не надо, — говорилось в сообщении, — приедешь завтра. Заберёшь у Людмилы чемоданы с моими вещами и привезёшь их мне в Сочи. Адрес гостиницы я тебе сообщу, когда ты прилетишь. Ты мне позвонишь, и я скажу, куда тебе приехать».
После этого Людмила послала сообщение Софье от Нины Георгиевны.
«Всё хорошо. Кукушонок вылетел из гнезда. Встречай».
«Мой кукушонок! — радостно думала Софья, читая сообщение. — Только мой! И больше ничей!»
***
Геннадий прибыл в Сочи по расписанию. Взял такси и поехал в гостиницу.
Всё это время за ним внимательно наблюдала Софья. Когда она поняла, что за Геннадием никто не следит, она пришла к нему в номер.
Геннадий потребовал объяснений. Софья отвечала так, как её научила Людмила. Сказала, что действует по указанию Нины Георгиевны и что скоро она сама приедет, привезёт его остальные вещи и всё объяснит. Геннадий ей не поверил и выгнал из номера.
Софья тут же позвонила Людмиле, думая, что звонит Нине Георгиевне. Рассказала о том, что случилось.
— Всё нормально, — ответила Людмила. — Геннадий так себя повёл, потому что где-то рядом Людмила. Сними номер в этой гостинице и жди меня. Я скоро приеду и всё улажу.
Когда настоящая Нина Георгиевна прилетела в Сочи, она сразу же сообщила об этом сыну, отправив ему на телефон сообщение.
Прочитав сообщение, Людмила направила свекровь по нужному адресу. Указав точное время, во сколько нужно войти в номер к сыну.
После этого она позвонила Софье и сказала той, во сколько ей надлежит прийти к Геннадию.
В итоге Нина Георгиевна постучалась в номер к сыну в десять вечера. А через полчаса к ним пришла Софья, которая очень долго и безуспешно пыталась убедить Нину Георгиевну в том, что они знакомы и что та хотела видеть её своей невесткой и обещала за это уступить ей и сыну свою квартиру. ©Михаил Лекс