Я знала, что папа на своем любимом месте. И не ошиблась.
Его массивная фигура стояла ко мне спиной. Ночной ветер с силой ударил в лицо, но не так больно, как слова отца.
- Даника, надеюсь, ты пришла не закатывать истерику, скоро твой свадебный танец, и я не хочу…
- Как ты мог, папа?! - вырвалось у меня громче, чем хотелось бы. - Ты вообще помнишь, что я твоя дочь?! Ты так и не дал мне объяснений.
Отец развернулся. Его лицо, усеянное нитями морщин, всегда напоминало мне поле, испещренное дорогами. Сейчас выражение лика короля излучало не гнев или раскаянье, а лишь бескрайнюю усталость.
- Что тут объяснять, Даника? Всем надоели войны Севера и Юга, когда-нибудь нужно было заключить мир. А ты стала основой этого мира. Ты словно ось планеты, повернешь не туда - и все рухнет. Даника, я понимаю, что это большая ответственность. Поэтому осознай, что ты избранная, что от тебя зависит светлое будущее множества и множества народов.
Он подошёл, взял меня за ладони и посмотрел тяжелым взглядом в глаза.
- Я за мир во всем мире. Но я живой человек, я не хочу быть никакой осью! Я не хочу срываться в страну, где, насколько я знаю, нет никаких благ цивилизации! Ты отправляешь меня к аборигенам! Не удивлюсь, если они принесут меня в жертву какому-нибудь идолу.
- Не говори глупостей, дочь. И не выказывай пренебрежения к ним.
- Не выказывать?! Папа, но мне с молоком матери внушали, что южане - отсталые, недалекие и гадкие твари!
- Да, это правда. Я хочу, чтоб поле, веками рожавшее пшеницу, за ночь начало давать рис. Но ты быстро освоишься, иначе не была бы одной из рода Берфу, - отчеканил отец.
- Чудесно - желать окончания распрей, если их исход не зависит от твоего поведения. Папа, Южная страна - колыбель колдовства... Как я должна там существовать, не владея и толикой волшебных сил?! Как ты это себе представляешь?!
Отец сильней сжал мои ладони.
- Послушай внимательно, дочка, ты обладаешь самой сильной и самой первичной магией в мире. Магией слов. Что может быть сильнее ее? Словом можно вылечить душу, а можно загубить. Причем не одну, а сотни.
Что это значит, черт возьми?! Сколько можно нравоучений?!
Видно, мое лицо выдало эмоции, потому что отец словно окаменел.
- Даника, ты замужем. Прими это и поскорей, после свадебного танца вы отбываете.
- Знай, если бы мама была жива, она бы никогда не одобрила того, что ты сделал.
Отец плотно сжал губы, его глаза покраснели, и я невольно прикусила язык.
- Все, что я делал и делаю, всё это - во имя нее. Твой муж ждет на танец. До встречи, Дана, - произнёс он и развернулся ко мне спиной, продолжая дальше созерцать пруд. В этот раз я сдержала слезы, как бы мне не было больно осознавать, что папа даже не желает толком попрощаться с единственной дочерью. Обращение не лучше, чем с прислугой. Я не сказала этого, но выдала по-иному, чтоб он понял:
- Как скажете, Ваше Величество...
Плечи отца дрогнули, но он не соизволил развернуться. Я направилась к Дрейку, уже стоявшему вдали у кустарника, и так ни разу и не обернулась на короля.
Продолжение следует