«Наверное, ни одна из предшествующих картин Никиты Михалкова не пользовалась таким восторженным приемом публики.
Объясняется это, видимо, ясностью и простотой фабулы "Пяти вечеров", самой историей, легшей в ее основу: двое людей, когда-то давно, еще до войны, любивших друг друга, внезапно встречаются спустя годы и понимают - не сразу, но понимают, - что нужны друг другу, что не должны друг без друга жить".
Читаем фрагменты из старой книги киноведа Александра Липкова (1936-2007) "Никита Михалков", опубликованной в 1981 году:
Пять вечеров
«Наверное, ни одна из предшествующих картин Никиты Михалкова не пользовалась таким восторженным приемом публики.
Объясняется это, видимо, ясностью и простотой фабулы "Пяти вечеров", самой историей, легшей в ее основу: двое людей, когда-то давно, еще до войны, любивших друг друга, внезапно встречаются спустя годы и понимают - не сразу, но понимают, - что нужны друг другу, что не должны друг без друга жить.
Такие сюжеты всегда по-особому привлекательны для любой аудитории, но успех фильма - речь идет об успехе именно художественном - объясним отнюдь не только его темой.
Погружая фильм в атмосферу 50-х годов, скрупулезно строго воспроизводя и бытовые приметы времени, и те человеческие открытия и надежды, которыми оно жило, авторы "Пяти вечеров" выходят далеко за пределы любовной истории самой по себе. Через судьбу двух людей раскрывается все: и то, сколько было перенесено всем народом в годы войны, и та холодная замороженность жизни, которая пришла на смену людскому единению военных лет, и то просветление, оттаивание сердец, которое принесло с собой время 50-х. История двух людей смыкалась с историей страны, становилась историей времени» (Липков, 1981).
Несколько дней из жизни И. И. Обломова
«Параллельно с картиной "Пять вечеров" Михалков начал снимать, а потом завершил работу над двухсерийным фильмом-экранизацией по роману Гончарова "Обломов".
Драма Обломова мучит авторов своей безысходностью. Если бы можно было вернуться назад, в детство, где весь мир оборачивался к маленькому Илюше лишь самой доброй и светлой своей стороной! Но обратного пути в детство нет, а в мире взрослых действуют иные законы и правила, к которым Илья Ильич мучительно не приспособлен. В этом его счастье и его непоправимая беда.
Штольцевский прагматизм скучен и пресен, обломовская пассивность бесперспективна. Есть ли выход?..» (Липков, 1981).
(Липков А.И. Никита Михалков. М.: БПСК, 1981).