Хмельной Виктор устало открыл дверь в подъезд и, выругавшись, вошёл. Вновь кто-то поломал доводчик. Теперь так и будет, пока не поставят домофон. Он не торопясь поднялся на второй этаж и, повернув направо, ускорил шаг. Сегодня после работы он по обыкновению заглянул в бар на пару кружек пенного, и теперь ему хотелось поскорее оказаться дома.
Квартира парня находилась почти в самом конце длинного коридора бывшего общежития. Планировка, мягко говоря, была немного странной, нетипичной. Имея всего три этажа, кирпичное здание вмещало в себя 120 квартир, при этом обладая всего одним входом. Этакий архитектурный червяк, нарушающий правила пожарной безопасности. Но волею судьбы юноше приходилось жить тут. Так как, оказавшись на социальном дне, он кое-как выплыл на поверхность.
Остановившись напротив своей двери, Виктор вынул ключ, но, вставив его в замочную скважину, замер. До его слуха донёсся еле слышимый скрип.
- Задолбал этот колясочник, - буркнул себе под нос парень и тут же взглянул на наручные часы.
23:36. Уже почти ночь. Какого ляда этот инвалид скрипит в такое время? Его уже вечером-то не увидишь. Если только тот ездил за продуктами и, как обычно, не мог попасть домой.
Олег, или, как его называли во дворе, Шумахер, останавливался возле подъезда и молча ждал помощи. Эта его привычка бесила больше всего. И живёт он, как назло, на третьем этаже. А так как большинство жильцов не торопились помогать этому убогому, он мог просидеть так несколько часов, портя вид подъезда и нервируя жильцов.
Попасть домой ему раньше помогала мать, но буквально месяц назад она умерла от инсульта. Так Олег и завёл привычку сидеть возле подъезда и ждать помощи. Также он приобрёл ещё одну нехорошую манеру - пить. Раньше за ним этого не замечали. Но хуже всего было то, что пьяный Шумахер не контролировал свои биологические потребности и мог обмочиться, не замечая этого. Таскать по этажам обоссанного инвалида желающих находилось мало.***
Как вы поняли, судьбу Олега нельзя назвать завидной. Родившись инвалидом, он воспитывался матерью-одиночкой. Отец погиб во времена первой чеченской ещё до его появления на свет. В школе мальчика гнобили с первого класса. Да и само учебное заведение не обладало ни пандусом, ни какими-то иными конструкциями для людей с ограниченными возможностями здоровья. Такой ребёнок был не нужен.
Не прошло и одного учебного года, как Олега перевели на домашнее обучение. Да и там оказалось ненамного легче. Ребята во дворе дразнили его и дали оскорбительное прозвище – Шумахер. Одним из них был и Виктор. Так мальчик-инвалид вырос худощавым и угрюмым брюнетом, озлобленным на свою судьбу и общество.
Услышав повторный скрип и обернувшись на звук, Виктор брезгливо и громко бросил: «Никчёмное животное!» - и зашёл домой.
***
Утром Виктор проснулся с лёгкого бодуна. Нужно было спешить на завод. Он, быстро одевшись, чудь ли не пулей выскочил из дома, но возле подъезда удивлённо остановился и закурил. Возле входа стояла крышка гроба. Тут же к нему подошёл Валера по прозвищу Лёрик и, поздоровавшись, вопросил:
- Слыхал новость? Шумахер повесился, – и тоже закурил.
- В смысле? – изумился парень. - Я вчера его слышал. Он какого-то черта ночью на своей коляске катался по третьему этажу.
- Какое «Катался»? Его с петли сняли как два дня назад.
- Лёрик, да я тебе говорю. Я вчера слышал скрип коляски.
- Ну, может, кто-нибудь её взял и тупо угорает, – предположил Валерий.
Немного подумав, Виктор, соглашаясь, кивнул. Другого варианта быть не могло.
***
Возвращаясь поздно и, как обычно, через бар, Виктор позабыл о смерти Олега.
Придя домой, он включил телевизор и вынул из холодильника бутылочку пива. Но как только он её откупорил и приложился к горлышку губами, послышался режущий слух скрип, будто инвалидная коляска проехала за его дверью.
Сказав «Сейчас эти дебилы доиграются», Виктор резко поднялся и, открыв дверь, выглянул в коридор, но никого не увидел. Скрип же не прекратился. Он только усиливался. Звук шёл откуда-то из полумрака длинного коридора.
Виктор уже хотел было крикнуть что-нибудь грозное, но вмиг онемел.
Пустая инвалидная коляска, выехав со стороны общего балкона по направлению к подъезду, резко повернула направо и, скрипя, покатилась в темноту, в противоположное крыло дома.
Страх холодным комком возник в горле Виктора и провалился в желудок, оставляя после себя мурашки. Хмель как рукой сняло. Напуганный парень захлопнул дверь и, закрывшись на оба замка, выключил везде свет. Нужно лечь спать. А главное - бросить пить.
Витя лёг в кровать и закутался в одеяло с головой. Но как только он уснул, раздался телефонный звонок. На дисплее высветилось: «Валя - сестра Лёрика».
Юноша поднял трубку. На той стороне истерично и взахлёб плакала девушка. Из всего сумбура, который она говорила, Виктор понял лишь то, что Валеру нашли задушенным возле подъезда буквально полчаса назад. Но самое странное - перед тем как убить, ему переломали ноги.
Не в силах что-либо ответить, Виктор бесцеремонно положил трубку. Пребывая в шоке, он вновь закутался в одеяло и постарался уснуть. Объятия Морфея приняли его только ближе к утру.
***
Виктора мучили кошмары. Он убегал по длинному коридору из дома от скрипящей коляски. Она гналась за ним и намеревалась задавить, сбить с ног и переехать горло. А коридор не кончался. Он растягивался, а ноги тонули в бетоне. Каждый шаг давался с трудом, а коляска становилась всё ближе. И наконец, она догнала Виктора. Сильный удар - и юноша упал. Тяжёлые колёса наехали ему на горло, и он почувствовал, как трещит его гортань…
Проснулся парень от собственного крика. Подорвавшись с кровати, Виктор взглянул на телефон. Время было 11:36. Также парень увидел 7 пропущенных звонков от мастера. Выдохнув, он перезвонил Михаилу Ивановичу.
Разнос был диким. Мастер не стеснялся в выражениях. Вспомнил все косяки, которых было немало.
- Если тебя завтра не будет на работе, можешь сразу приходить за трудовой. Тебя турнут по тридцать третьей, торчок тупорогий! – кричал в трубку мастер, а затем, перейдя на пару минут на русский-матерный, резко оборвал связь.
Положив телефон на кровать, Виктор обречённо сглотнул слюну. На заводе он считался ленивым и крайне недалёким работником. Будучи сынком богатых родителей, он особо ничего в жизни не умел. Поэтому и работал обыкновенным слесарем. И то, на это место его устроил отец, уставший от сына.
После того как Виктор, избалованный и ничем не ограниченный мажор, пристрастился к наркотикам, родители отказались от него. Последней каплей стало то, что он по приколу отобрал у незнакомой девушки золотую цепочку.
С потерпевшей удалось договориться. Но после этого была клиника, потом устройство на завод и переезд из двухэтажного коттеджа в небольшую квартиру в бывшей общаге, которую сдавали каким-то иммигрантам.
Так из богатенького сыночка Виктор превратился в никчёмного слесаря, над которым смеялся весь завод.
Завтра нужно точно появиться на работе. Иного выхода нет. А иначе он потеряет единственный способ заработка – подумал парень
Весь день Виктор был на нервах. Он неоднократно вздрагивал от любого шороха или звука, похожего на скрип. А когда подул ветер и сильней приоткрыл форточку, то парень вскрикнул и выронил из рук кружку с горячим чаем. Решив успокоить нервы и махнув рукой на возможный завтрашний перегар, Виктор, поспешно одевшись, направился в магазин за пивом. Вскоре он вернулся с тремя полторашками и большой пачкой чипсов. После первого же стакана ему стало спокойно и легко. Он включил телевизор и, оставив выбор на спортивном канале, стал методично и не спеша успокаивать нервы.***
Незаметно подкралась ночь.
Во хмелю юноша уже почти не вспоминал об инвалидной коляске и повесившемся Шумахере. Всё это было где-то там, за дверью. А дом - его крепость, и тут спокойно.
Но вот ближе к полуночи он усомнился в этом.
Наблюдая повтор матча каких-то английских клубов, Виктор услышал уже знакомый скрип. Он убавил звук на телевизоре, подкрался к двери и приложил к ней ухо. Скулёж несмазанных колёс теперь слышался в их крыле, и он нарастал.
Не выдержав напряжения, парень отпрянул от двери и сел на пол. А скрип только усиливался. И вскоре он достиг пика. Монотонный, будто издевательский, он сравнялся с дверью, а затем начал удаляться. В эти секунды Виктор, зажмурившись, закрывал ладонями уши, а его сердце тактом пульса долбило в виски.
Скрип же постепенно стихал и вскоре вовсе исчез.***
Виктор тяжело встал и, терзаемый интересом, взглянул в глазок. К счастью, тот имел хороший обзор. Видно всё: от пола и до потолка. Но ничего особенного молодой человек сначала не увидел. Только обшарпанная дверь алкашей напротив.
И когда напуганный юноша хотел уже отойти от глазка, его зрачки расширились от ужаса, а спустя секунду он как подкошенный упал на пол и, опёршись на косяк, закрыл рот руками, чтобы не закричать.
Старая инвалидная коляска, не издав ни звука, прокатилась, будто по воздуху, справа налево. Скрипа не было. Всё происходило в абсолютной тишине. В безмолвной мёртвой тишине. И только такт напуганного сердца нарушал её.
Но только Виктор хотел встать, как в дверь изо всех сил ударили. А затем ещё раз. И ещё. И скрип. Адский скрип разрезал ночь и полумрак коридора. Коляска била колёсами по металлу двери. Кто-то или что-то хотело попасть в квартиру.
Виктор испуганно завопил, вскочил с места и, матерясь, рванул в дальнюю комнату - в спальню. Он упал на кровать и, словно маленький ребёнок, закрыл голову подушкой, стараясь хоть как-то приглушить пугающие звуки.
Вскоре удары прекратились, и послышался стихающий скулёж коляски удавленника.
***
В эту ночь Виктор еле уснул.
Встав поутру хмурым и невыспавшимся, он без всякого желания отправился на ненавистную работу. Там получил последнее предупреждение от мастера и стал объектом для подколов со стороны коллег на весь оставшийся день. Поскольку, его несвежее дыхание обладало стойким и ярко выраженным перегаром.
Михаил Иванович, не стесняясь в выражениях, предложил юноше закодироваться, пригрозив, что если Виктор ещё хоть раз явится в таком состоянии, то он сам его закодирует. Парень пообещал, что такого больше не повторится. Благо сегодня пятница, и можно вечером хорошо расслабиться.***
Виктора не тянуло домой. Весь день его терзало странное чувство, и он не знал, куда от него деваться. Будто что-то должно произойти. Может, ему сбежать? А куда? Да и на какие шиши? Хотя он вполне может пожить несколько дней в гостинице, а потом постарается помириться с родителями. Виктор сделает всё, лишь бы больше не ночевать в этой квартире. В доме, где по ночам катается коляска удавленника, над которым он когда-то издевался. Но перед гостиницей нужно в бар - расслабить нервы.***
В питейном заведении, Витя действительно успокоился. Алкоголь одурманил его разум, и парень стал мыслить по-другому.
После шестого шота водки юноша осмелел. Пьяный, он старался рассуждать логически. Да что ему эта коляска сделает? На ногу наедет? Постарается сбить? Да это просто кусок металла и пластмассы с драным пуфиком. Пнул раз - и всего делов. Да и чего он вообще испугался? Теперь самому смешно. Сегодня едет домой. Никаких гостиниц.
Уже порядочно пьяный, парень демонстративно поднял рюмку вверх и, перед тем как выпить, еле слышно произнёс:
- Каким был он лохом при жизни, таким и остался. Никчёмное животное…
***
Поздно приехав на такси, Виктор еле стоял на ногах. Опираясь на перила и качаясь, он поднимался на свой этаж, полный алкогольной храбрости и безрассудства.
На лестничной площадке между первым и вторым ярусами он остановился и прислушался. Тишина. Скрипа не слышно. Шатаясь, он продолжил путь. Но когда повернул в своё крыло, немножко затормозил ход. Возле последних квартир, включая и его квартиру, не горел свет. Выдохнув, Витя пошёл, быстрее, стараясь показать свою смелость в первую очередь самому себе.
Свет, треща, заморгал и осветил то, что поджидало его в конце крыла.
Напротив квартиры Виктора недвижимо стояла инвалидная коляска.
Юноша замер. Но инфернальный объект не подавал никаких признаков мистической жизни. Парень сделал один шаг. Затем второй. А после, ухмыльнувшись, не спеша пошагал в сторону коляски.
Наверное, это всё-таки над ним кто-то угорает. Прицепили каким-то образом коляску и тянули за леску или ещё как-нибудь – думал парень.
Но тут тишину бывшей общаги разрезал протяжный скрип. Давно не смазанные колёса медленно двинулись навстречу юноше. И тут вся напыщенная, придуманная им храбрость, подогретая алкоголем, вмиг испарилась.
Витя гулко завопил и, развернувшись, побежал прочь. Коляска, режа скрипом слух, набирала скорость.
Виктор бежал по лестнице, перепрыгивая через пару ступеней за раз. Коляску же кидало из стороны в сторону, когда она гналась за ним по всему подъезду. Помимо скрипа и испуганного крика в адскую какофонию добавилось дребезжание металла. И уже на выходе коляска настигла парня.
Сильный удар колёс в спину уронил Виктора на бетонный пол. И тут же коляска, подпрыгнув на месте, несколько раз приземлилась на его ноги.
Вес дьявольского объекта будто вырос многократно. Послышался хруст костей. В четыре прыжка коляска раздробила ему голени. Виктор завопил от боли, но вскоре просто захрипел от увиденного ужаса.
Из темноты по лестничной площадке на руках выполз Олег…
***
Фиолетовый язык вывален, глаза выпучены и вышли из орбит, а на красной шее болталась петля. От покойника несло алкоголем, гнилью и мочой.
Удавленник подполз к своей жертве и, забравшись ему на грудь, изо всех сил сдавил холодными руками горло. В глазах моментально потемнело. Виктор старался сопротивляться, но стальную хватку отбить не удалось.
С глухим хрустом треснула гортань. Переломанные ноги забило в судорогах. Последнее, что парень услышал перед смертью - это хриплый голос:
- Никчёмное животное…
***
Наутро Виктора обнаружили задушенным возле подъезда со стойким запахом перегара и в луже собственной мочи.