Глава VI. Подозреваемый
Помимо основного условия (привести в осознанное чувство хозяина жилых помещений), для осмотра места происшествия потребовалось наличие двух понятых. Найти их в столь позднее время (пусть и в городских условиях) представляется делом крайне проблематичным: осмотрительные граждане и так-то неохотно идут на правовое сотрудничество, а тут и вовсе, не стесняясь (иногда и грязными матюгами!), стараются отослать как можно подальше. Хотя процессуальная процедура и допускает (при наличии проведения фото- видеосъёмки) отсутствие посторонних лиц, но для наиболее эффективного закрепления присутствие живых людей никогда не окажется лишним. Вот и сейчас, руководствуясь устойчивым правилом, едва оперативная группа определилась с основными приоритетами, озадачились и следующим немаловажным условием. Решение непростого вопроса хотели возложить на молодые плечи младшего лейтенанта, но, к его удаче, на подмогу прибыли ответственные сотрудники местного отделения. Помимо представителя подразделения по делам несовершеннолетних (молодой красивой девушки-капитана, отмеченной отлично сложённой фигурой), «дежурный Серёжа» не поленился передать земельным коллегам, чтобы дополнительно прислали закреплённого участкового (пожилого майора, отличавшегося умеренной полнотой и находившегося в возрасте, давно перевалившим за сорок). Нетрудно предположить, именно на его широкие плечи и легла непосредственная ответственность по предоставлению участвующих лиц, посторонних и независимых.
Получив (как оказалось) несложное, легко исполнимое, поручение, старослужащий офицер не торопясь удалился. Обратно он вернулся минут через двадцать, что в ночных условиях считалось результатом сравнительно быстрым (для опытного сотрудника поставленная задача оказалась незатруднительной, целиком выполнимой). С собой исполнительный помощник привёл двух супругов-пенсионеров, проживавших в соседнем подъезде. Попутно выяснилось, представленных пожилых людей он периодически привлекал в аналогичную помощь, зачастую используя их в целях, примерно в чём-то похожих. Неудивительно, что они безропотно согласились (им просто не оставалось альтернативного выбора); единственное, что вызвало коротенькую задержку, – в силу почтенного возраста, услужливым старичкам пришлось потратить лишнее времени на нескорые сборы.
Собрать всех участников ответственного следственного действия удалось лишь к приближавшемуся рассвету (стрелки часов уверенно приближались к пяти часам). Наконец, общий процесс документирования сдвинулся с мёртвой точки и последовал в привычном режиме. Хорошенькая девушка, детская полицейская, занялась тем временем малолетним ребенком; она его разбудила и расторопно «засобирала» в специальное учреждение. Убедившись, что отдельные мероприятия происходят, согласно установленного регламента, придирчивый следователь, присланный со следственного комитета, принялся аккуратно протоколировать факты разыгравшейся в квартире жестокой трагедии. Пока он тщательно осматривал спальную комнату и подробно записывал, Бирюков, исполняя очередное поручение, поступившее от опытного напарника, скрупулёзно разбирал мужскую обувь, выражавшую принадлежность к связанному хозяину. Вдруг! К неописуемой радости, он наткнулся на грубый ботинок, где рельефный рисунок полностью совпадал с отпечатком преступника, оставленным возле истерзанного трупа, обнаруженного в парковой зоне, – его сорок третий размер в точности соответствовал изъятому следу. Сияя от несказанного удовольствия, воодушевлённый новобранец поспешил показать опытному наставнику случайную, но значимую находку.
- Молодец, - похвалил тот младшего лейтенанта, разделяя довольное настроение; но уже через секунду Роман нахмурился и строго сказал: - Вещица, разумеется, ценная, но её недостаточно. Почему? Если ты вспомнишь, у нас имеется похожий отпечаток, запечатлённый левой обувкой, а найденный образец является, к прискорбию, правым. Разъясняя для непонятливых, ежели их придётся сличать, то они вовсе не совпадут. Так что давай, торопливый везунчик, продолжай добросовестные поиски гораздо активнее. Хотя бы из-под земли, но пару вторую непременно достань!
Отдав Бирюкову чёткое, неоспоримое указание, старший оперативник, давно состоявшийся в сыскном ремесле, подошёл к серьёзному комитетчику и показал ему обнаруженную находку; попутно он доходчиво объяснил, что она являться подобной доказательству, зафиксированному накануне в Царицынском заповеднике.
- Отлично, - не выражая эмоций, согласился вдумчивый следователь, хотя и изрядно уставший, но продолжавший пунктуально заполнять составляемый протокол, - надо найденный ботинок внести в изъятую базу и приобщить к вещественным доказательствам, притом неплохо было бы посмотреть и другой.
- Уже занимаемся, - подтвердил сыскной сотрудник, что важное обстоятельство не осталось без пристального внимания; следом он задал вопрос, просившийся наружу, как само собой разумевшийся: - Как думаешь – он?
- Похоже на то, - представитель следственных органов не стал отрицать, что поддерживает бытовое убийство.
- Тогда его надо немедленно арестовывать, - изображая яростный гнев, высказал Киров разумную мысль, в подобных случаях наиболее очевидную, - а не то «свалит» куда-нибудь, и ищи потом Глебова Стаса свищи, бегая по всей необъятной стране. Пока мы безответственно топчемся, он успеет раствориться, словно тот вольный ветер, гуляющий по бескрайнему полю.
- Нет, - возразил молодой лейтенант, стараясь не глядеть убедительному собеседнику прямо в глаза; для пущей наглядности он уставился в заполняемый протокол, - для уголовного ареста оснований пока недостаточно. В срочном порядке добудьте чистосердечное признание – желательно искреннее! – ну, или хотя бы положительные результаты экспертного заключения, указывающие на полное совпадение и крови и обуви.
- Хорошо, допустим. Но у нас остаётся силовое нападение на сотрудника правоохранительных органов – с ним как поступим? - настаивал Роман на жёстком, безоговорочном мнении. - Это что, вот так безнаказанным и оставим?
- Не мне тебе объяснять, - педантичный комитетчик, настроенный крайне бюрократически, продолжал придерживаться выбранной им чёткой позиции, - озвученный вариант видится мне полнейшей утопией. Мы и дело-то возбудим не раньше, чем через месяц, да и то когда с точностью установим преступную тяжесть – причинённый вред, отразившийся на общем здоровье, ха!.. И образовавшийся после совершенного – условно назовём его – нападения, - он выразительно усмехнулся. - Поэтому пока работайте – желательно поактивнее! – получайте письменное признание, а затем поговорим о двухме́сячном аресте… или хотя бы о временном задержании.
- Ну что же, посмотрим, - полушёпотом бросил раздражённый оперуполномоченный, отходя от практичного комитетчика в правую сторону (он прекрасно понимал, что, судя по пьяному виду подозреваемого, обстоятельно поговорить с ним получиться никак не раньше, чем ближе к вечеру).
«И неизвестно ещё, что он там наплетёт, когда хорошенечко всё обдумает? Держать его столько времени – если предварительно не оформятся сопроводительные «бумаги» – ни в каком нормальном отделении никто и никогда не решится», - про себя прикидывал Киров. Вдруг ему пришла удачная мысль, и он самым активным образом включился в тщательный осмотр хозяйской комнаты; особое внимание уделялось носимым предметам личного обихода, выдававшим принадлежность к Глебову Станиславу. Опытный сотрудник, он так увлёкся плодотворной работой, что «титанические усилия» увенчались полным успехом. Каким именно? В нагрудном кармане одной из мужских рубашек (в бесчисленном множестве разбро́санных по́ полу), на глазах практически у всей следственной группы (и, конечно же, двух понятых!), продуманный о́пер нежданно-негаданно обнаружил… можно не сомневаться, целлофановый пакетик, имевший размеры сто пятьдесят на сто пятьдесят миллиметров, почти до половины наполненный растительным веществом, отличавшимся характерной зеленоватой окраской.
Бирюков, едва услышав из смежного коридора о якобы случайной находке, машинально отложил не в меру усердные поиски; он заглянул в хозяйскую спальню, где разворачивались основные события, захватившие остальных сотрудников повышенным интересом. Молодого сыщика поразило (а мыслимому удивлению не существовало предела), когда он удостоверился, что полиэтиленовая упаковка, найденная среди личных вещей, полностью идентична той самой, какая накануне любезно презентовалась майору Кирову и какую он получил от мерзкого наркоторговца, отличавшегося криминальным погонялом Корян (вот только количество сухой марихуаны в ней значительно поубавилось). По ошеломлённому виду, отразившемуся у честного новобранца, без затруднений предполагалось, что неблаговидный поступок поразил возмущённого парня до искреннего негодования, крайнего и несдержанного; у него не оставалось и тени сомнения, что плутоватый майор подбросил подозреваемому хозяину поганый наркотик (работая первый день в уголовном розыске, он сразу же сделался прямым очевидцем бессовестного подхода, беспредельного и беспринципного, применённого к скорейшему продвижению уголовного дела). Глаза двух сослуживцев встретились. В суровом взгляде Романа, метавшем жуткие молнии, смущённый лейтенантик прочитал лишь единственное: «Молчи – потом тебе всё разъясню!» Вслух лукавый сыщик спокойно промолвил:
- Ты что, Никита, второй ботинок нашёл? Тогда давай нам его, пока следственный протокол до конца ещё не закончен.
- Нет, - сухо ответил воспитанник, немного пристыженный, - покамест не обнаружил.
- Чего же тогда застыл словно трухлявый пень? - язвительно заметил ехидный наставник. – Или, думаешь, мы по твой милости на весь остальной день «куковать» здесь останемся, дожидаясь, пока ты в трёх березках для нас «расплутаешься»? Иди доделывай, чего поручили, и, пожалуйста, поработай там основательно, и постарайся в дальнейшем не отвлекаться… сегодня нам предстоит ещё много и интересной, и полезной работы.
Ничего не отвечая, униженный новобранец недовольно наморщился, но всё-таки промолчал; он послушно поплёлся исполнять порученное задание. Второй ботинок он нашёл к самому окончанию следственных действий – он беспардонно был оставлен в комнате спавшего малыша и валялся под детской кроваткой (к тому моменту несчастного ребенка уже изъяли и увезли из неблагополучной квартиры в пристойное место, пригодное для нормального содержания). Бирюков предъявил обнаруженную улику, когда ответственный комитетчик почти заканчивал и полностью дооформил заполняемый протокол. Вместо ожидаемой радости, он, наоборот, грубо, пренебрежительно чертыхнулся и озвучил неприветливое высказывание, мол, ему придётся многое переделывать и вносить в составленный документ существенные поправки; молодой специалист справедливо посетовал, что допущенная оплошность никогда не приветствуется как со стороны вышестоящих, так и надзирающих органов.
Если касаться обездвиженного хозяина, очумевшего от беспробудного пьянства, то к концу следственного мероприятия он так и продолжал сидеть в проходно́м коридоре, понадёжнее связанный, и вращал ополоумевшими глазами. Находясь в глумном состоянии, он никак не мог взять себе в толк: чего, интересно, незваные, подлинно незнакомые, люди делают в его собственном доме? Подписывать итоговый документ он, естественно, отказался, о чём сделалась соответственная заметка, засвидетельствованная подписями присутствовавших сотрудников и добавочно двух понятых.
Рутинная процедура оказалась настолько долгой, что её едва закончили к девяти часам. Следственно-оперативная группа, прибы́вшая напрямую с «Петровки», в сопровождении местного участкового проследовала в ближайшее полицейское отделение. Пунктуальный следователь, предварительно отксерокопировав со́бранные материалы, переда́л второй экземпляр в дежурную часть – конечно, с доставленным Глебовым и с обнаруженной в квартире отвратной марихуаной. Каверзный, глубокомысленный, он предоставил земельным сотрудникам ничуть не привлекательный шанс – самим решать немедленный вопрос с его сомнительным задержанием. Далее, все отпра́вились по настоящим подразделениям, чтобы незамедлительно, а главное обстоятельно, доложить о проделанной за ночь полезной работе. Не заходя в здание главного управления, Киров и Бирюков вознамерились пообщаться (как принято говорить) без лишних свидетелей.
- Я так понимаю, ты хочешь мне что-то сказать? - начал нелёгкую беседу старший наставник.
- Да, - не скрывал душевного негодования «неиспо́рченный» новобранец, не опери́вшийся в уголовном розыске и непривыкший к несправедливым экспериментам, - я считал, мы защищаем непреложный закон – а что же вылезло на поверку?
- И чего же, по-твоему, вышло? - зло сощурив язвительные глаза, поинтересовался старший оперативник, давно поднаторевший в незначительных то́нкостях. - Что я в положительном ключе «обрешал» насущный вопрос, предполагавший скорое задержание безжалостного убийцы, который изуродовал как собственную жену, так и неизвестно сколько других, точно таких же беспомощных женщин? Или ты хотел дать ему превосходный шанс, чтобы спокойно собраться, чтобы благополучно удалиться в дальние-дальние дали, чтобы позволить удариться в стремительные бега́, и чтобы успешно направиться куда-нибудь в недосягаемые тёплые страны?.. Так, что ли, должны поступать сотрудники правоохранительных органов?
- Разумеется, нет, - чуть смутившись, произнёс засомневавшийся новобранец; но, вмиг совладав с недозволительной слабостью, он горячо уточнился: - Но не таким же подлым, бессовестным способом! И потом, мы ещё до конца не знаем, он ли конкретно причастен к убийству покойной жены?
- Да? А кто же тогда? - начиная терять и без того невыдержанное терпение, Роман спешил закончить тягостный разговор, казавшийся теперь ещё и бессмысленным. - Все улики, усердно собранные, говорят сейчас против него: следы активной борьбы и засохшая кровь, обнаруженные в квартире; подходящая обувь, в сочетании с буйно-помешанным состоянием; поведение беспробудного пьянства. Ты понял? Все существующие признаки указывают, что зверское убийство является делом грязных ручонок Стасика Глебова и что его побыстрее необходимо «упаковывать» за решётку. Зачем? Чтобы он ещё кого-нибудь не убил – а что не менее важно! – чтобы преспокойненько не метнулся в скоротечные, но затяжные бега. Знаешь ли, наши современные законы и правила таковы, что с существующим несовершенством, бюрократической волокитой, они предоставляют закоренелым преступникам полную возможность уйти от уголовной ответственности, то есть избежать праведного возмездия, справедливого наказания.
Почтительный воспитанник внимательно дослушал словоохотливого наставника, но соглашаться с ним явно не собирался; он ещё некоторое время продолжал остервенело негодовать, особенно упирая, что, оказывается, защищать незыблемый закон проще всего (наиболее эффективно!), применяя незаконные, а в чём-то преступные методы. Неожиданно… разгорячённый парень переключился на нераскрытое дело, вдруг найдя логическую разгадку:
- Вот это-то и смущает…
- Что именно? - не понял Роман.
- По-моему, - словно заправский психолог, младший сотрудник пустился в длительную полемику, - в случае задержанного мужчины, стоит поставить банальный вопрос: как человек, находящийся в возбу́жденном, почти бессознательном, состоянии, близком к пьяному помешательству, хладнокровно перевозит убитую жертву через весь, практически бескрайний, столичный центр? Особо заметь, он спокойно минует многочисленные посты ДПС и нигде не засвечивается. С другой стороны, в разгромленной квартире ему и в голову буйную не приходит, что следует чего-то убрать, тем самым сокрыть следы жестокого, точнее явного, преступления. По моему единоличному мнению, пряча мёртвое тело, он наверняка обязан задуматься, что рано или поздно его непременно вычислят, а значит, по-быстрому нагрянут с детальной проверкой. Подытоживая, то хрупкое условие, будто именно он причастен к чудовищному убийству жены, вызывает смутное опасение. Да, согласен, семейный конфликт у них, может, и был; но страшную смерть, скорее всего, ей причинял уже кто-то другой.
- Пусть будет так, - согласился старослужащий офицер, желая поскорее закончить соревновательную беседу, - дождёмся результатов назначенной экспертизы и однозначного покаяния Глебова – вот там уже и посмотрим… И кроме того, есть одна немаловажная составляющая. Какая? Неужели ты хочешь оставить восьмилетнего малыша наедине с пропиты́м, наполовину обезумевшим, мо́нстром, то бишь не возникает ли случайного опасения, чтобы с ним чего-нибудь не случилось?
Ошеломительный эффект, последовавший от последнего разъяснения, неискушённому новичку явился тем громом средь ясного неба. В ответ он только и смог, что, потупив книзу стыдливый взор, еле слышимо согласиться:
- Конечно же, нет.
- В таком случае, раз твой ответ, в сущности, правильный, - чувствуя полное превосходство, закончил Киров (с его точки зрения) никчёмное совещание, - тогда, как я уже говорил, побольше молчи, не меньше смотри, внимательно слушай, хорошенько запоминай. А главное!.. - он взял многозначительную паузу, - уясни себе первую истину настоящего о́пера, гласящую следующее: нет людей невиновных, а существуют лишь наши прямые недоработки. Так вот, если окажется, что Стасик Глебов в изощрённом убийстве не виноват – в чём глубоко сомневаюсь? – хотя бы его малолетний сын избавится от буйного, крайне опасного, общества. Спрошу откровенно: ты не согласен?
- Пожалуй, Рома, ты прав, - виновато поддакнул поверженный новобранец, смутившийся от представленной непобедимой интерпретации (касавшейся, между прочим, нешуточного вопроса, глубокого и серьёзного), - тут не поспоришь, но - в основном мнении упрямый юнец остался в своём, - требуемых результатов надо достигать методами законными, а отнюдь не преступными.
- Э-э, - отмахнулся бывалый сотрудник, направляясь в сторону полицейского здания, расположенного на знаменитой Петровке, - пойдём-ка лучше докладывать. Только, смотри, беспорядочным языком особенно не чеши, а то, если так пойдет, мы навряд ли когда сработаемся.
Никита вспомнил про строгий инструктаж, происходивший у подполковника Кравцова, когда тот к нему едва заявился и когда предоставил сопроводительную документацию, повествовавшую о должностном переводе. Тогда старший офицер дал чётко понять, что набираться оперативного опыта его приставляют к лучшему столичному сыщику; ещё он убедительно пояснил, что ежели он по каким-то соображениям вдруг с ним не поладит, то ему уготована единственная дорога – «в сельское хозяйство», на «вольную улицу». Не желая расставаться с престижной да интересной профессией, молодой лейтенант печально вздохнул: он решил не афишировать те кировские методы, что далеко выходили за законные рамки, зато эффективно боролись с необузданными нарушителями людского спокойствия.
