Сегодня я ненадолго прерву свою новую виртуальную прогулку по Басманному району, начатую в двух предыдущих заметках. И снова прогуляюсь по Колпачному переулку – местности, где много веков назад селились мастера-колпачники или шапошники, изготавливавшие мужские головные уборы.
Однажды я уже писал о Колпачном, а еще пара историй о нем ждет нас впереди.
Впрочем, обо всем по порядку.
Историю об этом доме я уже анонсировал в Дзене, сегодня же расскажу о нем подробно и обстоятельно.
Он стоит в глубине двора, укрытый другими постройками, и просто гуляя вдоль улицы, его так просто не найти. Но если в правильном месте свернуть с проторенной дороги и углубиться во дворы между Покровкой и Колпачным переулком, нам откроется вид на особняк, построенный в 1761–1764 году архитекторами Дмитрием Васильевичем Ухтомским и его учеником Василием Яковлевичем Яковлевым на основе кирпичных двустолпных палат семнадцатого века.
Палаты же те, в свою очередь, покоятся на еще более древнем белокаменном подклете шестнадцатого столетия.
И можно без особой ошибки предположить, что в Москве найдется не так много домов, которые помнили бы столько известных русских фамилий.
Говаривают даже, что когда-то те палаты принадлежали Малюте Скуратову и обладали весьма дурной славой, являясь одной из его знаменитых пыточных. Упоминают среди владельцев и боярина и царского окольничего Лукьяна Стрешнева – тестя первого русского царя Михаила Федоровича.
Вот, правда, так ли это, теперь уже никто не скажет.
Зато достоверно известно, что в конце семнадцатого века они достались Кириллу Полуэктовичу Нарышкину, деду последнего русского царя и первого Императора Всероссийского Петра Алексеевича Романова.
Затем, в начале восемнадцатого века палатами владели представители дворянского рода Хитрово́, потомки татарского мурзы Эдухана по прозвищу Сильно-Хитр, принявшего крещение в Рязанском княжестве при Олеге Ивановиче Рязанском.
Затем, вплоть до 1738 года Хитрово сменили дворяне Бутурлины. А их – валахский князь Константин Степанович Кантакузен. И, похоже, как раз кто-то из них реконструировал палаты, придав им облик в анненском барокко (9 фото).
Однако, начиная с 1744 года и до сего дня тот дом известен как…
…Особняк князей Долгоруковых
Первым владельцем дома из представителей славного рода стал сын Алексея Григорьевича Долгорукова Александр Алексеевич – капитан, а затем и премьер-майор Бутырского полка. Как раз за год до покупки палат он вернулся в Москву, до того будучи сослан вместе с отцом в Березов под Тобольск, а затем в матросы на Камчатку. Но получил оправдание «по одобрении за понесенные безвинно страдания».
Выкупив заодно и соседние участки, он заказал Яковлеву и Ухтомскому заметно увеличить дом. И результат был настолько хорош, что попал в «Архитектурные альбомы» Матвея Федоровича Казакова.
И вот во время, когда усадьбой владел внук Алексея Долгорукова Михаил Александрович…
…Случилось то, что вписало этот дом в Историю
В 1812-м в Москву вошли наполеоновские войска, и Москва запылала. Наполеон, спасаясь от огня, бежал из Кремля, укрываясь, где было можно.
Сгорело три четверти города. Сгорели Китай-город, Яузская часть, Немецкая слобода, Покровка… но дом в Колпачном переулке не пострадал. И когда пожар утих, в нем разместился офис Генеральной французской полиции под управлением комиссаров Виллерса и Пюжо.
И в нем же 24 сентября 1812 года состоялся военно-полевой суд над 26-ю москвичами, которых французы арестовали, обвинив в поджоге.
Среди арестованных же было 13 стариков и 9 московских полицейских.
«Ужасный спектакль – море огня, океан пламени. Это был самый великий, самый величественный и самый ужасный спектакль, который я видел за свою жизнь», – воскликнул Наполеон на острове Св. Елены, вспоминая о московском пожаре и будучи в полной уверенности, что его слова дойдут до потомков. Свое поражение в России Наполеон неизменно объяснял так: хотя все сражения в ходе кампании 1812 г. он и его солдаты выиграли, ничто не могло победить природной стихии – огня, холода и «жестокости населения», которое само было одной из стихий, не подвластных человеческому гению
(Историк Владимир Николаевич Земцов, «Наполеон в Москве»)
Кто был причиной пожара, спорят до сих пор. Кто-то ссылается на приказ Кутузова, кто-то винит Ростопчина, кто-то самих французов. А Лев Николаевич Толстой и историк Сергей Глинка считали, что все вспыхнуло случайно по чьей-то неосторожности.
Грибоедов так и вовсе, размышляя о Москве, заявлял, что «Пожар способствовал ей много к украшенью».
(3 фото)
Но суд кончился тем, что десятерых расстреляли, а остальных шестнадцать арестантов отправили в тюрьму.
Как бы то ни было, но представители «великой армии» сделали все, чтобы и речи быть не могло об их вине или даже о каком бы то ни было участии. И разве что-то за столетия изменилось?
А Долгоруковы владели домом и…
…После Отечественной войны
И расстались с ним в 1840-х годах не без громкой истории, в которой был замешан Михаил Михайлович Долгоруков, гвардии поручик, смутьян, скандалист и задира.
О нем даже Герцен рассказывал в своем автобиографическом романе:
«Князь Долгорукий принадлежал к аристократическим повесам в дурном роде, которые уж редко встречаются в наше время. Он делал всякие проказы в Петербурге, проказы в Москве, проказы в Париже.
На это тратилась его жизнь. Это был Измайлов на маленьком размере, князь Е. Грузинский без притона беглых в Лыскове, то есть избалованный, дерзкий, отвратительный забавник, барин и шут вместе. Когда его проделки перешли все границы, ему велели отправиться на житье в Пермь.
Он приехал в двух каретах: в одной он сам с собакой, в другой – его повар-француз с попугаями. В Перми обрадовались богатому гостю, и вскоре весь город толокся в его столовой. Долгорукий завел шашни с пермской барыней; барыня, заподозрив какие-то неверности, явилась невзначай утром к князю и застала его с горничной. Из этого вышла сцена, кончившаяся тем, что неверный любовник снял со стены арапник; советница, видя его намерение, пустилась бежать; он – за ней, небрежно одетый в один халат; нагнав ее на небольшой площади, где учили обыкновенно батальон, он вытянул раза три ревнивую советницу арапником и спокойно отправился домой, как будто сделал дело.
Подобные милые шутки навлекли на него гонение пермских друзей, и начальство решилось сорокалетнего шалуна отослать в Верхотурье. Он дал накануне отъезда богатый обед, и чиновники, несмотря на разлад, все-таки поехали: Долгорукий обещал их накормить каким-то неслыханным пирогом.
Пирог был действительно превосходен и исчезал с невероятной быстротой. Когда остались одни корки, Долгорукий патетически обратился к гостям и сказал:
– Не будет же сказано, что я, расставаясь с вами, что-нибудь пожалел. Я велел вчера убить моего Гарди для пирога.
Чиновники с ужасом взглянули друг на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: ее не было. Князь догадался и велел слуге принести бренные остатки Гарди, его шкуру; внутренность была в пермских желудках. Полгорода занемогло от ужаса.
Между тем Долгорукий, довольный тем, что ловко подшутил над приятелями, ехал торжественно в Верхотурье. Третья повозка везла целый курятник, – курятник, едущий на почтовых! По дороге он увез с нескольких станций приходные книги, перемешал их, поправил в них цифры и чуть не свел с ума почтовое ведомство, которое и с книгами не всегда ловко сводило концы с концами...»
(Александр Герцен, «Былое и думы»)
И то была далеко не единственная и даже не самая неприглядная его выходка. Но если увлечься воспоминаниями о других событиях, это будет уже совсем другая история.
По окончании длительной судебной тяжбы, в конце 1840-х и до 1857 года особняк перешел во владение московскому купцу Петру Ивановичу Перешивкину и с тех пор значился по бумагам как «Жилой дом с лавками». А с 1857 и до самой революции – к купцу же, потомственному почетному гражданину Василию Алексеевичу Сироткину, наследники которого окружили дом амбарами и складами.
(7 фото)
В 1930-е годы возле особняка выстроили новый жилой дом, при этом уничтожив его северо-западный угол. Да так, что даже когда в конце двадцатого века приступили к реставрации древних палат, восстановить то повреждение не смогли. Мешалась внешняя лифтовая шахта пятиэтажки.
Сегодня же дом князей Долгоруковых в Колпачном переулке – объект культурного наследия федерального значения.
* * *
Мои дорогие подписчики и случайные гости «Тайного фотографа»! Большая и искренняя благодарность каждому из вас, кто дочитал рассказ до конца.
У меня к вам большая просьба: подумайте, кому из ваших друзей была бы интересна моя страничка, кому вы могли бы ее порекомендовать? Давайте вместе увеличим число единомышленников, кто любит гулять по Москве, изучать историю ее улиц и обсуждать эти истории друг с другом.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!