«Дело в том, что ужасно всё. Ужасно…»
Василий Позднышев. «Крейцерова соната»
Если бы спросили о чём научно-фантастический боевик про гибель планеты от ИИ (2024) с участием Дженнифер Лопес, я бы ответил – о близости… Близость, добровольная открытость и принятие Другого в этом фильме – это ставка на выживание человеческого вида.
Как ни странно, но именно этот вопрос – о близости или неприятии как коде развития или летальной деградации человечества говорил и Лев Николаевич Толстой в своей маленькой, парадоксальной, весьма туманной повести «Крейцерова соната» писавшейся, однако, с 1887 по 1989 годы, по которой через 100 лет на киностудии Мосфильм поставили фильм с Олегом Янковским в главной роли.
Так как близость – это единственно возможное условие любви, - синтеза Частного и Целого, и определения этому психоинтструментальному понятию в нашей разбегающейся Вселенной не дано, то и надо-таки сказать пару слов, об этом маленьком секрете счастья – близости сердец, умов и, в итоге, жизней, которые должны сдержать энтропию безразличия и лжи, избавить от невидимой пустоты эгоистического существования Венец Творения – нас с вами. Но об этом – в подстрочнике…
1987 год. До падения Берлинской стены – 2 года. До конца Советской империи каких-то 5 лет. И никто ни тогда, ни сейчас не пытался объяснить «геополитическую катастрофу» вполне банальными причинами, например, массовым алкоголизмом и необратимым падением производительности труда, бытовым насилием и распадом семьи, тотальной отчужденностью людей, живущих серой скучной жизнью в отсутствии всякой перспективы выхода из бесцельной обыденности.
Повесть о фатальной социально-психологической депрессии почти столетней давности в 1987 была вполне себе актуальной, но, к сожалению, слегка запоздавшей (как у нас часто случается, имея в виду даже фамилию главного героя пророческой притчи Л. Н. Толстого).
В фильме главный персонаж Василий Андреевич Позднышев (Олег Янковский) пытается сделать в своей жизни невозможное – быть принятым своей дамой сердца в форме двуликого Януса – и просвещенным интеллигентом, и рефлексирующим развратником, ждущем от своей же двуличной дамы некой третьей роли, которая удовлетворит только его и морально, и физически по праву принадлежности к браку. Потом он совершает убийство жены, его оправдывают аффектом ревности и в крайне расстроенном нервном состоянии он ищет в поезде собеседника по болезненно интересующей его теме брака, точнее необходимости безбрачия. Как ни странно, но именно Собеседник, случайный попутчик (Александр Трофимов) – ключевой персонаж драмы. Он как Ангел-Наблюдатель, вносит гамму сострадания в агонию самооправдания убийцы.
Союз двух придуманных собой же личностей, и по вполне трезвому расчёту – это массовое явление всех времён. Но Толстой такой симбиоз довёл до смертельного конфликта, потому что хотел подчеркнуть весь ужас фальшивой жизни как таковой, когда отчаянное осознание потерянной подлинности, прошедшей зря жизни бьёт по партнёру, который даже не понимает в чём виноват. Ведь ложь – это общепринятый закон сожительства! В чём же она виновата?
Но и героиня Толстого Лиза Позднышева (Ирина Селезнёва) всё-таки на мгновенье поняла, что она уходит в пустыню смерти без любви, единственного, что можно с собой унести. Она рисковала всего лишь искренностью чувств ради комфорта, приятной иллюзии, а впереди оказалась – пустота, вечное одиночество, которое уже не подменишь игрой в близость.
Наш герой, путешествующий в поезде, вдруг, неожиданно для самого себя решил стать НАСТОЯЩИМ с незнакомыми людьми. Для многих (критиков) эта история - об истинном покаянии уже оправданного убийцы. Но это не совсем так. Это история о простом и настоящем общении, когда один из его участников не врёт, а другие не знают, что делать с открывшейся правдой.
В самой постановке или даже у Толстого в этой новелле явно прослеживается чеховский стиль «испанского стыда» за людей слабых и пошлых, но вызывающе своевольных, развратных и глупых, но навязчиво лицемерных, жалких и бездарных, но красующихся и отчаянно ждущих признания.
«Крейцерова соната» — это эталон мастерства под брендом «Мосфильм»: узнаваемый высочайший класс артистического исполнения (Калягин, Демидова, Федосеева-Шукшина, Глузский), операторской работы (Михаил Агранович), симфонической режиссуры (Швейцер и Милькина). Хочется попасть внутрь фильма – на собрание музыкального салона с варьете-перфомансом будущей невесты Позднышева, увидеть их в свадебном путешествии на улицах Рима и на берегу Женевского озера и, наконец, сесть на соседнюю скамейку в том самом поезде с неизвестным пунктом назначения, где обнажилась правда жизни, от которой не спрятаться.
Эта повесть графа Толстого была запрещена не только в России Александра III, но и в Америке! за «извращённую половую мораль». Несмотря на острый физиологический привкус интимные детали повествования почти невинны. Здесь скорее речь о предельном цинизме и мизантропии…Запретить надо бы было «Драму на охоте» Чехова, в экранизации которой Эмиля Лотяну Янковский также сыграл главную роль Зверя. Табу подлежит не само искушение и немного комичные душевные метания героя, а сознательный выбор зла как эстетическая люциферианская Идея.
Почему «Крейцерова соната»? По-моему, так из-за податливости человеческой психики, панически стремящейся создавать смысловую определённость из стихийного хаоса, даже когда смысл исчерпан самой кратковременностью этого процесса.
Подстрочник. Навеяно фильмом…
Человек человеку незнакомец. Он незнаком даже себе самому. Открыться – это не просто захотеть быть честным. Это СПОСОБНОСТЬ ПОЗНАВАТЬ и принимать истину о мире, частью которого мы были рождены. Невежество – главный враг близости. У нас очень мало шансов познакомиться с кем-то, если нам нечего сказать о себе. Также у нас будут проблемы с общением, если мы не любопытны, если окружающие нам не интересны.
Близость – это звучание. Звук существует в моменте. Музыку невозможно запланировать или сохранить. Её можно только слушать, не думая ни о чем другом. Близость – это сейчас и уже никогда! Надо ловить эти мгновения близости, как птица ловит ветер. Красота мгновенна и неповторима. Близость – это принятие в себя ускользающей красоты.
Вместо того, чтобы принять как дар, люди привыкли просто брать, присваивать, удерживать, доказывать свои права на обладание чем-то, что не избавит их от одиночества, не обеспечит их счастья, не наполнит их жизнь светом и тишиной гармонии, не сделает их едиными с великолепием природного мира.
Страх перед близостью связан с тем, что человек не верит в близость, он боится, что другой человек его обманет или будет смеяться над ним, унизит его за откровенность. Недоверие рождает лицемерие. Лицемерие рождает ложь. Ложь делает человека безвозвратно одиноким. Человек боится вернуться к себе истинному, потому что там его уже никто не ждёт.
Когда человек защищается от правды о себе, он становится рабом иллюзий о себе, отказываясь принять себя простым, обычным, обыкновенным, как есть и отказывая другим в возможности быть ими принятым как есть, как в детстве его принимала любящая мать и ещё много людей просто за то, что он есть. Живя под масками представлений о себе, мы не дышим полной грудью, не видим горизонт, не слышим зова странствий, забываем зачем мы на самом деле пришли сюда, в этот мир и нам уже не нужны попутчики, если мы никуда не идём.
Люди постоянно чего-то ищут и что-то, конечно же, находят, но «это» их не наполняет. Наполнить может только то, что больше тебя по сути, что излучает энергию Целого, что является вездесущим природным потоком жизни. А поток не проходит через закрытые системы, через капсулы живого вещества, которые хотят существовать сами по себе. Люди продолжают искать. И в какой-то момент они понимают, что не знают, чего они ищут на самом деле или что искать уже слишком поздно и их бесплодный поиск не нужен никому кроме них самих. Наши эгоистические амбиции удовлетворяют только нас и никого другого, а потом – снова поиск, потому что мы не знаем, чем другим ещё можно заняться. Глупо ведь ничего не хотеть. В конце концов неважно что сегодня в нашем списке желаний. Жить собой, для себя, за счёт других – это реальность современного потребительского общества. Другой человек – не исключение. Он или она просто объект нашего желания. И наоборот. Внимание! Это НЕ близость. Это зависимость от собственной потребительной ценности в глазах окружающих. Думая, что мы живём для себя, мы живём в угоду другим, черпая из окружающих самооценку и энергию для дальнейшего развития своих компетенций на рынке труда, семейных отношений, идей, славы, успеха, власти, эксклюзивной святости или модного порока. Кто же мы на самом деле, вне социального рейтинга и роя авторитетных для нас мнений? Только близкий и любящий человек сможет нам ответить: «Спроси у себя!»
Ещё в ранней юности человек делает выбор, чтобы, как правило, кому-нибудь угодить. Школа и семья, казалось бы, должны научить человека делать самостоятельный, правильный и осознанный выбор из множества предлагаемый и опробованных опций. Но происходит нечто обратное. Родители учат детей по выбранному для них «профилю», а не воспитывают из него компетентного «выборщика». А потом человек не может ответить кто он или она на самом деле, потому что его или её внутренний голос молчит и не подтверждает «занятость» человека в качестве его идентичности. То же с выбором пары. Он и она не становятся Единством. И тогда в паре происходит разделение по границе конфликта интересов. В масках двоим долго не прожить. Для того, чтобы быть близкими, надо быть настоящими. Притворяющимся невозможно войти в глубокие искренние отношения. Они всегда будут далеки друг от друга, чтобы спрятать своё истинное лицо. Люди цепляются за свою рациональность в построении удачной комфортной жизни. Но эта картина мира, построенная на логике выгоды – это ложь и фальш, потому что удовлетворенность жизнью – это намного выше всякой удачи. Заниматься тем, что ты действительно любишь, жить с тем, кого ты действительно любишь, просыпаться, чтобы прожить СВОЮ жизнь, с тем, кто такой же настоящий. Фальшивой близости быть не может. Любовь надо заслужить бесстрашием быть собой, уважением к собственной душе, бескорыстным присутствием в быстротечной жизни, полным соответствием формы и содержания своего бытия. Бог не спросит нас почему мы не стали кем-то другим.
Всё, что мы знаем о жизни не подлинно, если наш разум не пробудился в жажде познания вещей, явлений, других людей. Но корень всех знаний – познание самого себя. Это сделает все знания своими, помогающими оставаться сильным, независимым, развитым и творческим. И главное знание, данное нам Всевышним – как прожить свою собственную жизнь, без страха, лжи и великого разочарования от душевной слепоты и самообмана.
Близость вызывает страх потерять свою привычную роль, которая защищает нас от мира, удобна для «социального рейтинга», для «проходной репутации» для включения в «Матрицу». Мы принимает и других, играющих в свои роли. Это такая круговая порука. Не живи сам и не мешай не жить другим.
Как может возникнуть близость и доверие между теми, кто не знает куда двигаться в жизни, в чём её предназначение или лишь думают, что знают по остаточному принципу или идут в разные стороны – «нынче тут, завтра там»?
Близость, так же, как и любовь в Природе – всегда от избытка и никогда от недостатка. Когда два начала объединяется, должно родиться что-то третье, Продолжение, то, что получилось от избытка. Любое Развитие происходит из свободной энергии, энергии Творчества, а не потребления. Слияние энергий достигается близостью. Без свободной избыточной энергии пары случается только распад. Цель жизни любого живого существа на земле – получить то, вырастить в себе то, чем можно поделиться и стать от этого больше, стать Целым.
