35 подписчиков

Мемуары Арамиса, Глава 334

15 минут

1 прочтение

11 июня

Глава 334

За ужином Король почти ничего не съел. Ему казалось, что время течет слишком быстро, а события, которых он ожидал, по какой-то причине, не торопятся произойти.

Когда подали десерт, он увидел в дверях Кольбера, который почтительно наклонил голову, но при этом не отвел взгляда от лица Короля.

Людовик изобразил вопрос, приподняв лицо кверху и направив на Кольбера свою заострённую бородку, на что Кольбер ответил вторым поклоном, опустив при этом глаза к самому полу. После этого Король одарил Кольбера благосклонной улыбкой и решил наверстать за десертом всё то количество пищи, которое он не съел за предварительной частью трапезы.

— Короля потянуло на сладкое, — шепнула Королева-мать своей невестке. — Не упустите же ваш шанс! Быть может, сегодня ночью он посетит вас, а не эту…

— Королева очень добра ко мне, — ответила Мария-Терезия.

— Не огорчайся, милая, — шепнула Анна Австрийская. — Сколько бы бастардов ни наплодили ваши фрейлины, только ваш сын будет Королем Франции. Даже если он не будет сыном Короля Франции. Эту шутку передают королевы-матери своим невесткам вот уже более ста лет. В своё время меня она очень хорошо повеселила и успокоила.

После этого Анна поцеловала свою невестку в щёку и слегка ущипнула её за левую руку.

Марии-Терезии ничего иного не оставалось, как только сделать вид, что она совершенно не поняла, о чем шла речь.

Едва закончился ужин, Король поспешил в свой кабинет.

— Господин Кольбер… — едва успел проговорить лакей.

— Да! Проси! — ответил Людовик с нетерпением.

Как только Кольбер вошёл в комнату своей мягкой поступью, Людовик нетерпеливо спросил:

— Ваши люди уже доставили его в Париж?!

— Да, Ваше Величество, его уже привезли.

— Он что-нибудь пытался сказать? Сделать какие-нибудь жесты? — настороженно спросил Король.

— С самого начала его лишили такой возможности, согласно инструкциям Вашего Величества, — ответил Кольбер.

— Это очень хорошо, господин Кольбер, я вами доволен, — сказал Король, потирая руки. — Где же он? Ведите его.

— Наши люди связали ему руки и ноги, и я бы не рекомендовал развязывать… — проговорил Кольбер.

— Тогда вносите его! — воскликнул с нетерпением Король.

— Сюда, а ваши покои? — спросил Кольбер.

— Почему же нет? — удивился Король. — Впрочем, это, действительно, не удобно, — сказал он после некоторого раздумья. Везите его в Бастилию. Завтра я побеседую с ним там. Приготовьте камеру, в которой должно быть вмуровано в стену два стальных кольца у противоположных стен. К одному из них его следует приковать за ноги, дайте ему еду и питьё, я не желаю, чтобы он умер от голода или жажды преждевременно. Всему своё время. Двое других уже находятся там? Этот несносный граф де Ла Фер и его наглый сын?

— Да, Ваше Величество, они уже более суток находятся в Бастилии, — подтвердил Кольбер.

— Отлично! — ответил Король. — Когда Франция очистится от смутьянов, наступит золотой век моего правления. Распорядитесь, чтобы приготовили ещё один плотный мешок и дополнительные кандалы для ещё одного узника. На этом всё. И учтите, что комендант Бастилии, генерал де Безмо, не должен видеть лица д’Эрбле, не слышать его голоса, не знать имя своего заключённого. Запишите его под каким угодно вымышленным именем. Например, пусть будет хотя бы какой-нибудь, скажем, Эсташ д’Оже. Да, это годится. Впредь в разговорах со мной не используйте никакого иного имени для него, кроме как Эсташ д’Оже. Под этим именем он должен поступить в Бастилию, под этим именем останется там навеки, или же, что гораздо более вероятно, он будет казнён. Список его преступлений я продиктую позже.

Атос не сразу пришёл в себя. Очнувшись, он ощутил какую-то качку. Поскольку он ещё не вполне пришёл в себя, мысль о том, что он находится на корабле, не сразу пришла к нему в голову. Наконец, он понял это. Он находился в каюте корабля. Его не связали и не охраняли, из чего он понял, что не пленён, но это его почти не обрадовало, поскольку он ещё накануне решил, что жить далее не имеет никакого смысла. Он сел на койке и осмотрелся. Рядом стояла другая койка, на ней лежал какой-то человек, укрытый одеялом, отвернувшись к стенке.

Атосу показалось, что кудри этого человека слишком хорошо знакомы ему.

— Либо я ещё сплю, либо я уже умер, — подумал он. — В любом случае, не будет ничего худого в том, что я подойду, чтобы получше рассмотреть своего соседа по каюте.

В это время спящий повернулся во сне и Атос невольно вскрикнул.

— Рауль! — воскликнул он. — Сын мой, ты жив!?

Юноша проснулся и с таким же удивлением увидел подле себя отца.

— Отец, это вы! — вскричал он и поспешил подняться с койки.

Отец и сын заключили себя в объятия.

— Если загробная жизнь так сладка, напрасно люди её боятся, — сказал Атос, у которого в голове ещё путались мысли, поскольку действие снотворного прошло ещё не до конца.

— Почему вы говорите о смерти, отец? — спросил Рауль. — Разве мы мертвы?

— Как же ещё объяснить, что я вижу вас, хотя до этого я видел вас, раздавленным пушкой? — спросил Атос.

— Меня? — удивился Рауль. — На меня вовсе не падала пушка!

— Я видел офицера, чьи ноги одни лишь были видны из под рухнувшей на него пушки, — сказал Атос. — Рядом с ним лежала наша семейная шпага, которую вы получили от меня перед отправкой на войну. Я полагал, что вы ни при каких обстоятельствах не расстанетесь со шпагой, поэтому решил, что погибший – это вы, сын мой. Как велико было моё горе! И как же велика моя радость, что вы живы, сын мой!

— И я, отец, бесконечно рад и счастлив видеть вас, хотя и не понимаю, как я оказался здесь, и по какой причине вижу здесь со мной вас, — ответил Рауль.

— Я вместе с графом Рошфором и с де Ла Валем прибыл сюда для того, чтобы предупредить герцога де Бофора о том, что против него готовится чудовищное преступление, — сказал Атос. — Рошфор узнал, что кто-то согласился предательски выстрелить герцогу в спину. Но, увы, мы не успели его спасти. После вашей вылазки, в которой, как я думал, вы погибли, назад не воротились многие офицеры и солдаты, и среди них герцог де Бофор.

— Как жаль! — печально сказал Рауль. — Это был великолепный человек и талантливый полководец!

— Но кем был тот погибший, и почему рядом с ним лежала ваша шпага? — спросил Атос.

— Это была вылазка для того, чтобы защитить бастион Панигра, — ответил Рауль. — Мы делали уже более десяти вылазок, с переменным успехом. От перебежчика мы знали, что турки роют подкоп, и что они заготовили сорок бочонков с порохом для того, чтобы взорвать бастион, после чего могли бы беспрепятственно ворваться в крепость. Герцог распорядился осуществить ещё одну ночную вылазку и уничтожить подкоп, а порох взорвать, пока его ещё не успели закатить в подкоп под крепостные стены. Поэтому в задних рядах у нас были оруженосцы с факелами, и по этой же причине мы не всегда могли разглядеть, кто сражается рядом с нами. Но я знал и видел, что герцог де Бофор сражался совсем рядом со мной. Я также заметил, что он лишился своей шпаги как раз тогда, когда я смог завладеть палашом убитого мной турка. Кажется, шпага герцога сломалась, или же она застряла в теле одного из тех, кого он ей проткнул. Я лишь видел, как он вонзил шпагу в грудь врага, после чего оказался без шпаги. В пылу сражения крикнул: «Шпагу мне!». Он выхватил из-за пояса мушкет, которым выстрелил в приближающегося к нему турка. Затем он отшвырнул в сторону ставший бесполезным мушкет, вытащил второй и приготовился сделать им последний выстрел, после чего он оказался бы полностью безоружным. Между тем, я успел выбить у сражающегося против меня турка его острый палаш и, заколов этого турка, завладел палашом. Поскольку герцог требовал шпагу, я поспешил передать её ему, чтобы самому сражаться турецким палашом.

— Вы поступили совершенно правильно, сын мой! — ответил Атос.

— Поскольку рядом со мной стоял лейтенант де Саваж, я знаком и голосом попросил его передать мою шпагу герцогу, — продолжал свой рассказ Рауль. — Де Саваж понял меня и взял мою шпагу для герцога, но в это время герцог увидел при свете факела, где лежит часть бочонков с порохом, приготовленных для подрыва крепости. Он выстрелил в один из бочонков из своего мушкета, но порох не взорвался. Тогда герцог выхватил факел из рук одного из оруженосцев и изо всех сил швырнул его в ближайший бочонок. Раздался взрыв оглушительной силы, дальше я ничего не помню.

— По-видимому, вас контузило, и, возможно даже, что присыпало землёй или телами других убитых, — ответил Атос. — Поэтому вас не подобрали ни свои, ни враги. Это вас спасло от врагов, но чуть не убило меня, ведь я чуть не умер от горя, узнав о вашей мнимой смерти.

— Сожалею, отец, что доставил вам столько горя, — искренне сказал Рауль.

— Но кто же вас всё-таки спас? — спросил Атос.

— Вероятно, те же люди, которые доставили меня на этот корабль, — ответил Рауль. —Ведь вы, вероятно, видели их, когда садились на это судно?

— История, которая произошла со мной, не менее удивительна, сын мой, и я не видел никого на этом корабле, я лишь несколькими минутами раньше вас пришёл в сознание, — ответил Атос.

— Вы тоже получили контузию от взрыва? — спросил Рауль голосом, дрожь которого выдавала его волнения за здоровье отца.

— Ничуть, — ответил Атос. — Я всего лишь выпил немного вина от горя, твёрдо решив на следующий день пойти в атаку и погибнуть. Но в вино, по-видимому, было что-то подмешано, поскольку я совсем не помню ничего из того, что случилось после этого. И я не видел никого на этом корабле.

После этих слов двери каюты, в которой находились и беседовали Атос и Рауль, раскрылись и в них появился незнакомый им человек.

— Граф, виконт, доброй ночи. Вы уже проснулись? Прекрасно, — сказал он. — Я лейтенант д’Онэ. Мы направляемся в Марсель, после чего мне велено доставить вас и того, кто присоединится к нам, в Шотландию, в поместье графа д’Артаньяна.

— Д’Артаньян! — воскликнул Атос. — Так это он организовал наше похищение с поля боя?

— Нет, не он, но другой ваш друг, которого мы найдём в Марселе, — ответил лейтенант. — По распоряжению монсеньора генерала мы спасли господина виконта из-под завала земли, а также похитили вас, господин граф, поскольку обстоятельства таковы, что более вам оставаться во Франции весьма небезопасно.

— Но ведь мы едем из Греции именно во Францию, не так ли? — спросил Атос.

— Мы лишь заедем, чтобы захватить монсеньора генерала, который, как он сказал, только один и сможет убедить вас отправиться дальше, — ответил д’Оне.

— Кто же этот таинственный генерал, который может повлиять на наше решение? — спросил с удивлением Атос. — И почему он так заботится о нашей жизни и о нашей безопасности?

— Об этом вы сами сможете спросить его, господин граф, — ответил д’Оне. — Быть может, господин де Ла Валь смогут дать вам более ценные сведения. Кроме того, с нами находится лейтенант дю Трабюсон, который также служит монсеньору генералу.

— Вы сказали «также служит монсеньору генералу»? — спросил Атос. — Означает ли это, что господин де Ла Валь служит этому же самому генералу? Это для меня большая новость!

— Простите меня, господин граф! — воскликнул де Ла Валь, открывая двери каюты и входя в неё. — Я лишь помогаю монсеньору д’Эрбле оберегать вашу драгоценную для него жизнь.

— Арамис?! — воскликнул Атос. — Так это Арамис похитил меня и Рауля?

— Если вы недовольны этим обстоятельством, у вас будет возможность отчитать его, господин граф, — ответил де Ла Валь. — Могу лишь сказать, что моими заботами вы избежали смерти уже дважды, просто мирно проживая у себя в Блуа. Я могу рассказать вам об этих обстоятельствах, но вы слишком утомлены, так что, если не возражаете, мы обсудим это позже. Сейчас же я предлагаю вам отдыхать, а перед этим предлагаю прогуляться по палубе и немного размяться, поскольку вы слишком долго спали, оба, и вы, граф, и вы, виконт.

— Благодарю вас, господин де Ла Валь, тысячу раз благодарю, если правда, что вы дважды спасли жизнь моего отца, а у меня нет никаких оснований сомневаться в ваших словах! — воскликнул с жаром Рауль. — Отец! Умоляю вас не сердиться на него!

— Уж если на кого я и буду сердиться, то на Арамиса, — проворчал Атос. — С каких это пор он решил, что может распоряжаться моей жизнью? Я давал ему право лишь распоряжаться моей смертью!

— То есть вы были согласны пожертвовать жизнью ради него, но не давали согласия жить ради него? — спросил де Ла Валь.

— Именно так! — ответил Атос и улыбнулся.

— А как вам моё предложение прогуляться по палубе? — спросил де Ла Валь. — Ведь вы всё равно не спите!

— Это очень дельное предложение, поскольку ноги и руки у меня, действительно, несколько затекли, и не худо бы нам размяться, — ответил Атос.

Через сутки после этой сцены корабль с Атосом, Раулем, де Ла Валем, дю Трабюсоном и командой, состоящей, в основном, из военных моряков, отобранных для этой поездки из королевской гвардии лично Кольбером, прибыл в Марсель. Там де Ла Валь и дю Трабюсон направились на берег после того, как дю Трабюсон распорядился выслать ему шлюпку с десятью гвардейцами после того, как он в сумерках разожжёт на берегу костёр. Одному из гвардейцев в тайне от лейтенанта д’Онэ дю Трабюсон велел подсыпать в вечернее питьё Атосу и Раулю новую порцию снотворного порошка. Поэтому после моего ареста, дю Трабюсон прибыл на корабль, на котором находились лишь готовая ему во всём подчиняться команда корабля, состоящая из гвардейцев-моряков и их капитана, а также спящие Рауль и Атос, которых дю Трабюсон распорядился связать и уложить в разных каютах. В отдельную каюту, которую занимал сам дю Трабюсон, он велел разместить также и меня, связанного с кляпом во рту и с мешком на голове.

Когда гвардейцы оставили дю Трабюсона наедине со мной, дю Трабюсон позволил себе насладиться своей полной победой надо мной.

Он вытащил кляп из моего рта и с самодовольным видом уселся на койку напротив той, на которой сидел связанный я.

— Ну что ж, господин бывший епископ ваннский и прочее! — воскликнул он. — И теперь вы будете мне угрожать тем, что велите выбросить меня за борт, или же учините какую-то иную расправу надо мной или над членами моей семьи? Мне кажется, мы поменялись ролями. Теперь я могу делать с вами всё, что пожелаю, и даже больше – даже то, чего и не желаю, если это пойдёт вам во вред!

— Как вы верно заметили, наши роли поменялись, — ответил я. — Полагаю, что это не окончательно. У нас ещё будет время обсудить и обдумать эти прихоти Судьбы. Я бы мог предложить вам награду за своё освобождение, но думаю, что это не имеет смысла, так как вы её не примете.

— Почему же вы так в этом уверены? — со смехом спросил дю Трабюсон. — Это смотря какая награда! Хотя вы правы, никаких денег не хватит у вас на то, чтобы купить свою свободу. И знаете почему? Потому что я не хочу вам её продавать, вот так!

— И вовсе даже не поэтому, — ответил я. — А денег у меня достаточно, чтобы откупиться. Например, для начала, скажем, миллион ливров. Мало? Могу дать и два. Но, повторяю, вы их не примете, но не потому, что не хотите этих денег, а потому, что боитесь моей мести.

— Я ничего и никого не боюсь! — воскликнул дю Трабюсон. — И меньше всего – вас, подлый иезуитишко! Вы думали меня запугать? А знаете ли вы, что с самой первой минуты, когда я вынужден был согласиться выполнять ваши поручения, я только и ждал такого удобного случая, как этот, чтобы захватить вас, чтобы вы оказались полностью в моей власти? Так вот, месть, которая вызревала три года – самая сладкая! Как же я счастлив, что теперь вы находитесь в моей власти! Вам несдобровать, господин бывший епископ! И не потому, что я вас убью, а потому что вас как государственного преступника будет судить сам Король, наш дорогой Людовик XIV. Вас, безусловно, казнят, но прежде лишат всех титулов и званий, имущества и чести! Вот это будет потеха!

— Возможно, вы правы, а возможно, что и ошибаетесь, — ответил я. — Жизнь покажет. Но если меня казнят, то все те беды, которые я вам обещал, непременно сбудутся и в отношении вас, можете не сомневаться.

— Это ещё почему? — с недоверием спросил дю Трабюсон.

— А вы полагаете, что я произнёс вам свои угрозы для красного словца, чтобы только запугать вас, господин лейтенант дю Трабюсон? — спросил я. — Вы, действительно, полагаете, что я не дал себе труда записать распоряжения относительно того, как следует поступить с вами и вашей семьёй тем людям, которые даже и мёртвого меня послушаются, в том случае, если я погибну по вашей вине? Вы думаете, что я не допустил в мыслях вашего предательства и не предпринял на этот случай никаких мер?

— Ваши люди, кем бы они ни были, никогда не узнают, с чьей помощью вас захватили, и какая судьба вас постигла, — неуверенно ответил дю Трабюсон. — Вы просто исчезли, и всё. Так что некому и не за что будет мстить после вашего исчезновения.

— Что же вы тут несли насчёт Гревской площади? — спросил я. — Разве публичная казнь имеет что-то общее с простым исчезновением человека? И к тому же с какой стати вы полагаете, что я не внёс в качестве одной из причин выполнения моих распоряжений ту причину, что я просто исчезну без вести?

— Мы ещё поговорим об этом, а теперь вам лучше всего будет замолчать, — проворчал раздосадованный дю Трабюсон. — Вы можете спать, или бодрствовать, как пожелаете, можете посвятить это время раздумьям или молитвам, но чего вы не сможете, так это делать жесты и говорить что-либо, поскольку вы связаны, и сейчас я вновь вставлю вам в рот кляп, дабы вы не могли произнести ни звука, кроме невнятного мычания.

Дю Трабюсон выполнил свою угрозу в отношении кляпа и покинул каюту.

(Продолжение следует)

Полностью «Мемуары Арамиса» вы можете найти тут

https://litsovet.ru/books/979343-memuary-aramisa-kniga-1

https://litsovet.ru/books/979376-memuary-aramisa-kniga-2

https://litsovet.ru/books/980135-memuary-aramisa-kniga-3

https://litsovet.ru/books/981152-memuary-aramisa-kniga-4

https://litsovet.ru/books/981631-memuary-aramisa-kniga-5

https://litsovet.ru/books/983912-memuary-aramisa-kniga-6

https://litsovet.ru/books/985284-memuary-aramisa-kniga-7

https://litsovet.ru/books/985482-memuary-aramisa-kniga-8

Также в виде файлов