– Нана, привет! Ты чего звонила? Ты что там носом хлюпаешь? Что? А в какую? Что? Да я не волнуюсь! Не реви, говорю тебе, всё будет хорошо! Я сейчас же еду туда, и там всё выясню!
«Вот тебе и десять месяцев» – подумала Светка, хватая со спинки стула пиджак.
Все части повести здесь
Она решила для себя, что пока не увидит распечатки со счетов матери – писать отказ от наследства не станет. Хотя что эти распечатки могли бы ей дать? Да ровным счётом ничего, ведь подробностей-то там нет, только сухие цифры – приход, расход, и не более того. Но Светка успокаивала себя тем, что сможет хотя бы увидеть – действительно ли мама все деньги от её переводов отправляла на счёт или нет. Тогда уже можно будет задуматься о том, куда же уходили эти средства. У неё и мысли не возникло, что брат мог заниматься чем-то, кроме своей науки.
С Владимиром она всё-таки поделилась некоторыми своими опасениями, на что он ответил ей:
– Света, я понимаю, что он твой брат, и ты переживаешь. Но Эдуард – взрослый человек, он умный парень и мне как-то с трудом верится, что он может натворить какие-то нереальные по своим масштабам глупости. Возможно, он сильно чем-то увлечён... Света... Тебе нельзя излишне нервничать – муж обнял её – прости, не хочу выглядеть эгоистом, но всё же... Мы ведь готовимся к ЭКО, ты и так постоянно за всех переживаешь. Мне кажется, твоя мать излишне опекала брата, не повторяй её ошибок, прошу тебя. Подумай о себе, о нас, о семье..
– Ты, наверное, прав, Володя. Мама очень любила Эдика и возлагала на него большие надежды. Наверное. потому что в своё время я разочаровала её, и они с отцом поставили на мне крест. Нет, я не завидую ему, тому, что он был любимчиком родителей, но вот всё, что я говорю – это чистая правда. Было ли мне обидно за это? Возможно, иногда да. Но я люблю Эдика, он мой брат, хотя мы уже и взрослые, и сильно близки никогда не были. Не знаю, как поступить. Думаю, ты прав – нужно на время оставить его в покое и перестать контролировать. Тем более, мамина подруга тётя Феня пообещала мне присмотреть за ним.
– Ну, вот и хорошо. И ты успокоишься. Света, он взрослый человек. Понятно, что твой младший брат, но всё же, он уже должен быть ответственным за свои поступки и осознавать их последствия. Не думаю, что с ним происходит что-то настолько подозрительное, что это требует повышенного внимания.
Светка привыкла доверять интуиции мужа, поэтому решила, что пока она не станет переживать за брата. И действительно, Владимир прав – Эдик взрослый человек, и она не должна контролировать его жизнь. Тем более, пока нет никаких предпосылок к этому.
В рамках подготовки к процедуре ЭКО они с Владимиром уже сдали все необходимые анализы, врач назначил и ей, Светке и мужу приём нужных витаминов и лекарственных препаратов, а Светке также были назначены гормоны. Кроме того, они максимально улучшили свой рацион, полностью исключив всяческие вредные продукты. Теперь повара готовили им исключительно полезную пищу. Светке казалось, что она никогда не ела столько овощей и фруктов, не пила столько молока и не употребляла столько еды, приготовленной на пару.
Кроме всего этого, врач настоятельно рекомендовал им двоим длительные прогулки, и Светка практически отказалась от машины. Теперь вечером, вместо того, чтобы сидеть дома, они шли гулять в близлежащий сквер, а Князь, кроме всего прочего, много времени проводил в тренажёрном зале на втором этаже. Светка же часто отдыхала в оранжерее, среди растений, где было хорошо, спокойно, а воздух был чище и лучше, чем за городом.
Весна уже вовсю вступала в свои права, в воздухе стояла неугомонная птичья трель, лужи от первого дождя золотились на таком редком для Москвы солнце, на деревьях понемногу набухали зелёные, толстенькие почки.
«Давно ли была зима? – думала про себя Светка – а осень? Давно ли я жила в монастыре, после чего стала чувствовать себя намного лучше? Как быстро летит время! Да о чём это я? Давно ли в моей жизни был Орловский? Давно ли в моём сердце была любовь к Глебу и нашему сыну?»
В сквере они с удовольствием вдыхали этот пока ещё чистый весенний воздух, и, гуляя так, сами себе напоминали пару старичков, которые уже сто лет живут вместе и вот так неспешно гуляют, дыша воздухом, рассматривая людей, и степенно беседуя о делах.
Также по настоянию врача они оба записались на сеансы к психологу – это тоже было важным этапом в подготовке к ЭКО. Эти сеансы очень помогали Светке – она чувствовала в себе решимость и уверенность в том, что всё получится. Князь же на таких сеансах успокаивался – всё-таки, он ещё переживал за свой возраст и за ту генетическую особенность, которая, по его опасениям, могла проявиться у ребёнка.
Врач в подробностях объяснил, как после подготовки пройдёт сама процедура и подчеркнул, что придётся набраться терпения и ждать наступления беременности. Кроме того, он отметил, что результат может быть и отрицательным. Тогда нужно будет готовиться повторить процедуру.
В общем, пара старалась соблюдать все предписания врачей и думать только о хорошем. И всё-таки Светка не могла не думать о брате. Тем более, ей, наконец, позвонила тётя Феня.
– Светочка? Привет. Да вот звоню, как и обещала тебе. Ты знаешь, тут такое дело... Даже не знаю, что и думать. В общем, заходила я к Эдику... Пришла, стучу – никто не открывает. Смотрю – а дверь-то не заперта. Я, грешным делом, испугалась. Открываю тихонько, захожу в прихожую сначала, потом в кухню – никого. И свет не горит, хотя и вечер уже. Прохожу в комнату – а брат твой спит на диване. Я принюхалась – алкоголем или чем ещё другим не пахнет. Он спит, а в руке какой-то листок держит. Всмотрелась я в тот листок – а на нём всё цифры и графики какие-то, и половина перечёркнута. Чего-то всё то в столбик, то в строчку – и цифры, цифры, потом какие-то диаграммы... Я его пыталась добудиться – но он ни в какую. И знаешь, Светочка, показалось мне, что будто в квартире совсем пусто стало... Только вот, самое что ни на есть необходимое имеется – и всё. Трюмо было старенькое – не увидела его, плательный шкаф, хороший, крепкий, лакированный – тоже нет... Не знаю, что и думать... В общем, я его ещё немного пыталась растолкать, он потом всё же проснулся. Я его и спрашиваю: «Ты чего открытый спишь? Зайдут – всё утащат!», а он, знаешь, словно бы в каком тумане, и глаза красные, опухшие, видимо, ещё не выспался, говорит мне: «Забыл дверь закрыть. Да и тащить-то у меня особо нечего». Вот такие дела, девочка.
Светка поблагодарила добрую женщину и задумалась. Что за листок с цифрами и диаграммами? Да тут и думать не надо – корпеет брат в лаборатории. Работает, без науки своей жить не может. Только вот... Реальная жизнь вся мимо проходит.
Не прошло после того звонка и пары дней, как брат позвонил ей сам.
– Света, привет! Как дела у тебя? – Светке показалось, что спросил он это только для проформы – слушай, а ты когда... ну... это... – замялся он – с наследством-то порешаешь?
– Эдик, я жду, когда нотариус запросит для меня в банках выписки с маминых счетов.
– А... тебе зачем?
– Хочу посмотреть, сколько она клала на книжку и сколько снимала. Я же говорю – я посылала ей не маленькие суммы, и сейчас меня беспокоит то, куда же такие суммы исчезли. На счетах-то пусто...
– Так значит, деньги всё-таки важны для тебя, хотя ты утверждала, что они для тебя особого значения не имеют?
– Эдик, я их трудом зарабатывала, эти деньги...
– Ну, да... Все знают, каким трудом... Иметь богатеньких мужей – это, значит, великий труд теперь?
Светка ахнула.
– Ты с ума сошёл? Какая разница? Отправляла я не деньги мужей, а то, что зарабатывала сама! Да даже если бы было наоборот – эти деньги заработаны, и я имею право знать, куда они были потрачены, тем более, мама уверяла меня, что она всё купила – и новый холодильник, и телевизор, и ремонт делала. А почему ты злишься? Уж не ты ли причастен к опустошению счетов?
Он замолчал, а потом сказал каким-то поникшим голосом:
– Прости, я не должен был. Конечно, ты имеешь право знать... Но я надеюсь, ты не передумаешь...
– Нет, Эдик. Но пока я не могу написать отказ, поскольку тогда не получу эти распечатки. И ещё – к тебе приходила тётя Феня. Почему ты спишь с открытой дверью? Я не за квартиру переживаю, между прочим, а за тебя, дурака! Вспомни страшные девяностые, когда вламывались в квартиры, отбирали всё, что есть, а потом людей находили зарытыми где-нибудь или вообще не находили! Те времена навсегда оставили отпечаток в наших душах! Как можно быть таким неосторожным, Эдик?
– Свет, ну хватит пилить меня, как младенца! Я был настолько уставшим, что не закрыл за собой дверь – упал и сразу уснул! Да и где те девяностые?! Сколько времени прошло...
– Не так и много! Между прочим, она сказала, что в квартире нет трюмо и плательного шкафа. Ты что, мебель продаёшь? У тебя денег нет?
– А тебе нужна эта старая рухлядь? У меня есть деньги, а всю эту советскую мебель я отправил на барахолку. Пространство расчищаю, на мой взгляд, в нашей квартире мебели слишком много!
– Мне это всё не нужно – я за тебя переживаю! Если у тебя проблемы – лучше расскажи мне!
– Светик, да нет у меня проблем! И вообще – ты что, специально приставила ко мне эту старую грымзу, чтобы она следила за мной?
Светка смутилась – всё-таки братец был поразительно догадлив.
– Эдик, я её не приставила... И вообще – так лучше, раньше я с мамой разговаривала, она мне рассказывала про тебя и про то, как у тебя дела, а теперь вот тётя Феня иногда будет к тебе заходить. И не возражай мне!
– Пусть заходит – проворчал Эдик – меня и дома-то не бывает. Поцелует замок пару раз – может тогда ей надоест ко мне ходить.
На том разговор был закончен. Светка уселась в своё рабочее кресло, отпила из чашки несколько глотков слабозаваренного зелёного чая и задумалась. Почему он так возмутился, когда узнал, что она ждёт распечатку со счетов мамы? Ведь она имеет на это право, что же его так возмутило? И эти неприятные фразы про богатеньких мужей... С того момента, как Светка узнала, что родителям пришлось отдавать деньги за украденное ею золото, она на постоянной основе после того, как вернула всю сумму, помогала близким. Не находясь рядом, имея возможность дарить им тепло и заботу только вот так, на расстоянии, она старалась насколько возможно компенсировать это деньгами. Считала, что так правильно. А что она могла ещё сделать? У многих, кто живёт в небольших городах, дети уезжают в Москву, некоторые потом не имеют возможности по несколько лет возвращаться к родителям, чтобы хотя бы просто увидеться, многие прорываются сами, не имея возможности помочь, а она вот – старалась, как могла... Ей не жалко сейчас этой помощи – это тот минимум, который она могла дать своим близким, но всё-таки ей хотелось бы знать, куда мама дела такие значительные суммы.
Наконец Светка получила от нотариуса распечатки со счёта, который был у мамы. Также она отправила распечатку со сберегательной книжки, и Светка смогла убедиться в том, что те суммы, которые она посылала, не попадали ни на счёт, ни на сберкнижку. Мама получала переводы наличными, а потом... потом судьба этих денег была неизвестна. То, что лежало у мамы на счетах, закончилось довольно быстро. То есть какое-то время она копила средства, возможно, действительно на «чёрный день» или на что-то ещё, а больше года назад начала активно снимать эти деньги, практически каждый день, пока не осталось вообще ничего.
Вглядываясь в фотографию мамы, Светка думала: «Мама, что же такого случилось в твоей жизни, что тебе понадобилось сразу столько денег, и почему ты ничего не рассказала мне?». Найти ответ на этот вопрос она не могла.
Данное брату обещание она выполнила – как только получила письмо от нотариуса с выписками, сразу же подготовила документы для отказа от наследства и отправила их заказным письмом. Вскоре брат стал владельцем их квартиры, и Светка почему-то вздохнула с облегчением. С тех пор их общение свелось к минимуму – брат звонил ей крайне редко, денег не просил, и звонки его были короткими – они обменивались парой дежурных фраз о том, как у кого дела, и старались побыстрее попрощаться.
Подходил срок для проведения процедуры ЭКО. Светка старалась сохранять спокойствие, а внутри, ей казалось, тряслась, как осиновый лист. Да и Владимир, который в большинстве своём держался стойко и успокаивал супругу, тоже казался несколько взволнованным. В последнее время Светке не нравилось, как он выглядел, она то и дело с тревогой спрашивала его, всё ли в порядке и не нужно ли ему обратиться к доктору, но Князь только смеялся, и объяснял своё состояние тем, что у него много работы, и он устаёт. Он действительно стал много времени проводить в кабинете и часто засиживался допоздна. К нему приезжали разные люди, а то и он мог уехать на целый день.
– Нина, только тебе могу признаться – произнесла Светка – честно скажу – страшно боюсь... Боюсь разочарования в очередной раз. Настраиваю сама себя, но... дрожу, как заяц трусливый...
– Свет – осторожно сказала подруга – ну... что ты, право. Не стоит бояться, зачем... Послушай, а вы не рассматривали вариант с ребёнком из детского дома?
– Володя говорил об этом. Но я не хочу, Нина! Мало ли какой будет тот ребёнок! И потом, мне кажется, что я не смогу любить его так, как собственного.
– Да – задумчиво протянула Нина – детский дом – это как лотерея – тот ли билет вытянешь... Полюбит ли тебя тот ребёнок, сможешь ли ты полюбить. На такой подвиг действительно не каждый способен.
– А вы что думаете по поводу наследников?
– Света, ну ты о чём? Мне сорок лет, какой наследник?
– Хм... Я бы даже и не заморачивалась. Женщины и в сорок пять рожают, и даже в пятьдесят. Ты чем хуже?
– Ну да, великовозрастная мамаша! Ребёнку будет десять – а мне пятьдесят, ребёнку двадцать – а я буду бабкой...
– Ну, какой бабкой, Нинок?! Ты у нас молодее молодых!
– Ой, нет, Света! Во-первых, возраст, тяжело, как по ночам к ребёнку вставать? Работа у нас опять же... Да и привыкли мы к тому, что для себя живём. Папа, конечно, совсем не против этого, да и Алексей тоже. Но мне кажется, что во мне материнский инстинкт умер навсегда. Вот у тебя всё получится – и тогда я порадуюсь!
В день Х после процедуры врачи задержали Светку на двое суток в больнице под наблюдением. Не пускали к ней никого, даже Князя, который пытался их уговорить, а в итоге торчал под Светкиными окнами, выспрашивая у неё, как дела, как она себя чувствует и не испытывает ли дискомфорт. Светке было смешно, что такой уверенный в себе, сильный, властный человек так за неё переживает.
– Ну, что Светлана Викторовна – отпуская её, сказал врач – теперь будем ждать. Ждать целых три недели. А там станет понятно, насколько удачно прошла процедура, наступила ли беременность. Не волнуйтесь, не переживайте, думайте только о хорошем и положительном. Договорились? И продолжайте принимать назначенные вам гормональные препараты.
Вернувшись домой, Светка сообщила Владимиру, что теперь остаётся только ждать, надеяться и верить, и это ожидание им обоим казалось тягостным и длительным.
Светка была на работе, сегодня она собиралась освободиться пораньше и Владимир обещал сделать тоже самое. Они внезапно одновременно, переписываясь днём в смс-сообщениях, выяснили, что прошло десять месяцев с момента их бракосочетания. Светка предложила отметить эту дату какой-нибудь вкусной едой и свежими соками, а Владимир сказал, что ради такого случая он даже выпьет капельку коньяка. Отлучившись на пару минут в бухгалтерию, по возвращению Светка обнаружила поступивший звонок от Наны. Посетовав на то, что она, глупильда, не взяла с собой телефон, Светка перезвонила ей.
– Нана, привет! Ты чего звонила? Ты что там носом хлюпаешь? Что? А в какую? Что? Да я не волнуюсь! Не реви, говорю тебе, всё будет хорошо! Я сейчас же еду туда, и там всё выясню!
«Вот тебе и десять месяцев» – подумала Светка, хватая со спинки стула пиджак.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.