Ещё совсем немного о себе. Одна из самых неизменяемых привычек, сопровождающих меня уже практически шесть десятков лет, это оставлять всё самое вкусное на тарелке на потом. То есть, сначала я поглощаю всё самое, ну, на мой взгляд, невкусное, потом то, что чуть повкуснее и в конце уже ем то, из-за чего, собственно, и садился за стол. Спасибо ангельскому характеру моей мамы, не доедать нам с сестрой было запрещено. При этом к маме теперь никаких претензий, мама - милая и весёлая хохлушка (надеюсь, никто не узрит в этом приятном слове пренебрежения к славному народу). Теперь по её воспоминаниям, она была очень мягким и добрым человеком, а мы с сестрёнкой типа “из неё верёвки вили”. Ну-ну, пусть так оно и было.
В общем-то, полагаю именно эта привычка и привела меня в конце концов, к двум важнейшим жизненным навыкам. Ну, во-первых, это конечно, железное правило - сначала выпивать рюмку, а потом обязательно закусывать, в отсутствие хорошей закуски моя рюмка просто останется стоять на столе нетронутой.
А второй, неочевидный навык - всегда начинать информативную часть своего выступления с разъяснения всех исходных обстоятельств. Не важно, читаю ли я лекцию студентам или сам сдаю какой-либо экзамен, или просто отвечаю на один из множества вопросов своей внученции о природе вещей, всегда начинаю с азов. Ну, то есть с гарнира. Так мне кажется у слушателя складывается более структурированное представление о предмете обсуждения.
Поэтому, моя девятилетняя внученция, за каких-то жалких шесть часов полёта между Анталией и Бишкеком, в ответ на вопрос “а почему, собственно, самолёт летает и не падает” могла получить развёрнутый ответ о природе возникновения подъёмной силы крыла. О разнице обтекания ламинарным потоком воздуха на различных скоростях. О принципиальной разнице между дозвуковым и сверхзвуковым потоками, особенно при истекании газовой струи из сопла Лаваля. И она бы точно всё это узнала бы и запомнила, если бы предательски не уснула после первых пяти слов моей убедительной лекции. Извиняет её, пожалуй, только то, что перелёт происходил глубокой ночью. Повторно она этот вопрос уже не задаёт, из чего я могу сделать вывод, что она всё поняла и усвоила.
Теперь, когда всем стало понятно, что причина моего, иногда очень утомляющего собеседника, занудства совсем не недостатки моего собственного характера, а тяжёлое перекормленное детство, можем вернуться к теме, поднятой нами в предыдущей публикации.
Итак, как по нашему мнению, будет устраиваться экономическое процветание тех новых территориальных образований, о неизбежности возникновения которых мы подняли вопрос вчера.
Танцуем “от печки”. Вот уже скоро, как восемьдесят лет стукнет моменту возникновения и широкого распространения по всему прогрессивному Миру такого замечательного экономического процесса, как международная интеграция суверенных экономик стран. Это явление просто означает, что каждой отдельной стране нет необходимости корячиться, и развивать внутри себя производство всего и вся. От обожаемых Валентиной Ивановной Матвиенко гвоздей, до ей же непонятно для чего существующих, лазеров на фтористом водороде.
Ну, не растут в США бананы, так что теперь, чем прикажете кормить развесёлых жителей нью-йоркского района “Квинз”, бургерами? Как же они тогда в баскетбол играть станут?
Стало быть, презрительнейший штамп ещё советской пропаганды “банановая республика”, это не клеймо экономической отсталости страны, а общепризнанный сертификат международного образца, свидетельствующий факт. Что страна вполне себя нашла в системе международной интеграции. Нашла и вполне успешно реализовала это своё преимущество.
Впрочем, кажется, это обидное название было придумано задолго до того, как советской пропаганде стали интересны зарубежные дела, то есть до эпохи широкой индустриализации и электрификации всей страны. Думается у замечательного О Генри мы встречаем впервые такую классификацию. Но советской и теперешней нашей пропаганде не привыкать пользоваться чужими наработками, тут авторские права отсутствуют напрочь.
Справедливости ради, стоит отметить, что этих систем международной интеграции возникло сразу не одна, и даже не две. Был и у нас свой СЭВ. Было нечто схожее и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. И вся Южная Америка с большим удовольствием поедала аргентинское мясо, при этом сходясь в непримиримых баталиях на бескрайних футбольных полях.
Но, как и всё полезное, что было подарено человечеству Всевышним, эти системы тоже были подвержены Дарвиновскому естественному отбору, то есть эволюции. В итоге, постоянно видоизменяясь, подвергаясь постоянным нападкам, особенно из рядов смущённой ещё Сартровским экзистенциализмом нигилистической европейской молодёжи, западная система интеграции выросла из “Общего рынка” в современную систему договоров, глобальных корпораций и ЕС. Те хиппи и нонконформисты стали теперь солидными государственными и бизнес деятелями. А их место теперь занимают антиглобалисты всех мастей. Всё повторяется на новом витке истории.
Хорошо это, или плохо? Звучит, как вопрос о наличии у приматов хвоста. Хорошо или плохо, что у нас его теперь нет? Ведь как было бы удобно теперь, согласитесь. Особенно мамашам с тремя детьми. Но, увы, оно теперь есть, как есть.
Так что ныне все, то есть абсолютно все государства - участники международной интеграции имеют основой своего участия в оной. какой-либо продукт или услугу, предоставляемые им мировому сообществу (или его части, это очень важно) в обмен на весь остальной набор товаров и услуг. Надо специально оговориться, что под понятиями “товары и услуги” понимается очень широкий спектр всяких ценностей. Например определённая выгода географического положения - тоже товар или услуга. Яркий тому пример - Королевство Дания и её проливы. Или незамерзающий порт Вентспилс в моей родной Латвии.
Эти предметы обмена могут и изменяться время от времени, в зависимости от общих приоритетов в мировой экономике. К примеру, разругается весь Мир окончательно с Китаем (чего совершенно естественно никогда не произойдёт) и вовсе потеряет значимость Индонезийский Малаккский пролив, а также совершенно угаснут надежды Киргизии, Казахстана и стран Кавказского региона на возрождение Великого Шёлкового Пути. Или вот кирдыкнется окончательно царство Миледи Винтер, и Вентспилс надолго перестанет быть предметом гордости потомков Лачплесиса. Это такой герой национального латышского эпоса, кто не в курсе. А также Литва и Эстония перестанут интересовать международные валютные организации в качестве дальних оборонительных рубежей.
Это отнюдь не значит, что они выпадут из системы, есть у них и помимо этого, что предложить. Эстония, к примеру - известный центр частного яхтостроения.
Все страны, стремясь влиться в систему интеграции, проходят довольно неприятный путь запретов на предыдущие производства и мучительных поисков новых преимуществ. Таковы условия участия. Но в итоге все находят своё место в системе, примерно как многочисленные милашки щенки лабрадора в подбрюшье своей матери. Есть в этом некий закон Божий, как мне кажется.
Когда Советский Союз оказался перед лицом краха и себя, любимого, и взлелеянного им Совета Экономической Взаимопомощи, надо отдать должное нас не бросили на произвол судьбы, и дали нам место в Глобальной системе мировой экономической интеграции. И даже предмет нашего вклада в глобальную экономику долго искать не пришлось. Газ и нефть, даже такие сложные по составу и трудные по себестоимости и транспортировке нашли себе место на глобальном рынке. Нам даже не выдвигали требований по ликвидации других отраслей традиционного отечественного машиностроения, для защиты общего рынка от новых протуберанцев конкуренции, как это сделали с прибалтийскими государствами и странами Восточной Европы, из бывшего соцлагеря. Помилуй Бог, какая там конкуренция, хотите, лепите там свои “Жигули”, “Камазы” и “Илы 96”, рынок сам легко справится с такой конкуренцией. Живите и процветайте.
Дальше вы знаете.
Таким образом, тем вновь появившимся квази государственным образованиям придётся пройти свой путь к надёжному причалу сызнова и во многом по-своему. Ничей путь не может быть повторен или скопирован, всё как впервые. Поэтому и длина пути, и попутные страдания у всех будут разные. Отсюда и происходит наш шкурный интерес: хотелось бы решать эти задачи с тем новым государством, у которого этот путь покороче и посветлей. Нет, трудиться в этом плане мы обещаем совершенно искренне и не щадя, так сказать, живота своего. Но хотелось бы на этот раз результативно и без индивидуальных аномалий различного рода. А то всё время оказывались перед распоследним большим скачком, а так ни разу и не скакнули. Хочется всё же увидеть, что там за пропастью. И при жизни, желательно.