В последние годы с новой силой вспыхнуло стремление записать Высоцкого в тот или иной лагерь, а ещё - отправить в эмиграцию, совершенно игнорируя тот факт, что сам он никуда на ПМЖ не собирался, да и к эмигрантам, по большей части относился без сочувствия, скорее, с удивлением. По словам Михаила Орлова (хороший знакомый Высоцкого, организатор его концертов в Ленинграде), причин выезда многих своих знакомых откровенно не понимал: «А ты-то что ЗДЕСЬ делаешь? — спросил он в прошлом году после бостонского концерта одного своего московского друга». Это не касалось тех, кого уехать вынудила система, как Синявского, например. Но давайте будем честны: большинство этих людей уезжало не потому, что их преследовали, притесняли, чего-то лишали. Они ехали за кружевными трусиками призрачной свободой, за 300 сортами колбасы, за джинсами "Levi Strauss & Co", по наивному убеждению, что где-то там и воздух слаще, и манна небесная сытнее. Причём большинство эмигрантов и на родине неплохо жили, но вот поди ж ты... Очень скоро многие убедились, что не в еде и трёх машинах счастье. Владимир Высоцкий видел это, общался с этими людьми, выступал перед ними во Франции, в США и Канаде. И прекрасно понимал, что не сможет там жить.
«Дорогой Ваня! Вот я здесь уже третью неделю. Живу. Пишу. Немного гляжу кино и постигаю тайны языка. Безуспешно. Подорванная алкоголем память моя с трудом удерживает услышанное. Отвык я без суеты, развлекаться по-ихнему не умею, да и сложно без языка. Хотя позднее, должно быть, буду все вспоминать с удовольствием и с удивлением выясню, что было много интересного. На всякий случай записываю кое-что, вроде как в дневник. Читаю. Словом — всё хорошо. Только, кажется, не совсем это верно говорили уважаемые товарищи Чаадаев и Пушкин: «где хорошо, там и отечество»*. Вернее, это полуправда. Скорее, где тебе хорошо, но где и от тебя хорошо. А от меня тут — никак. Хотя — пока только суета и дела — может быть, после раскручусь. Но пока:
Ах! Милый Ваня — мы в Париже // Нужны, как в бане пассатижи!» (из письма И. Бортнику, Париж, февраль 1975)
И это действительно было так. Никто с распростёртыми объятиями новых переселенцев не ждал. Даже "эмигранты второго поколенья", то есть потомки уехавших после революции жителей Российской империи, жили совсем другой жизнью и мало интересовались пришельцами со своей исторической родины. А уж коренные жители и подавно. Высоцкому рассказывали о Панове**, этот рассказ он привёл в частной беседе: "Он делал "Идиота" в балете. Шум, сенсация, в зале - битком. Успех невероятный! А на следующий спектакль пришло несколько человек. Думаешь, плохой спектакль? Да нет! Просто мало ценителей - вот и всё". (из воспоминаний И. Шевцова, кинодраматурга). И Высоцкий прекрасно понимал, что такая же судьба ждёт и его самого, вздумай он эмигрировать и зарабатывать концертами, как в СССР. На 2-3 выступления зрителей хватит, а потом они просто кончатся. Да и не приживается вдохновение на чуждой почве. "Но ведь общаться-то с кем-то надо, а то веду полуживотное состояние и думаю — зачем я здесь? Не пишется — или больше не могу, или разленился, или на чужой земле — чужое вдохновение для других, а ко мне не сходит?" (из дневника Высоцкого, Париж, 13 февраля 1975 г.)
Хотя некоторые друзья и знакомые (сплошь из-за рубежа, по странному совпадению) рассказывали после его смерти, что в конце жизни Высоцкий только и мечтал о переезде в США, доверять этим словам на 100% я бы не стала. Например, Василий Аксёнов рассказывал, что якобы Высоцкий специально приезжал вместе с Мариной Влади к нему на дачу, посоветоваться, стоит ли эмигрировать, и тот его отговаривал (а сам уехал при этом, что характерно). В то же время, когда И. Шевцов сообщил Высоцкому, что В. Аксёнов уезжает, "он поморщился: Жалко - отсюда уезжает. А там - всё не то. Ему здесь надо бы..." То есть про Аксёнова он всё понимал, а про себя - нет? Крайне сомнительно.
Барбара Немчик***, близко общавшаяся с Владимиром в последние месяцы его жизни, вспоминала: "Ему очень понравился Нью-Йорк, он говорил: этот город для меня…. Но чтобы жить там постоянно — об этом никогда разговора не было… А еще Володя хотел как-то связать русскую эмиграцию с Россией, — тогда это было очень трудно. И Высоцкий был, наверное, единственным человеком, который мог это сделать…"
В одном из черновиков Высоцкого есть две любопытные строчки:
Что изо всех известных ностальгий
Всех сильнее тоска по России.****
Хотя многие из тех, кто более-менее прилично устроился за бугром, считают своим долгом рассказывать всем и каждому, как им хорошо и совсем не тянет на родину, верится в это с трудом. В связи с этим уместна будет цитата из книги П. Солдатенкова "Владимир Высоцкий. Биография на полях ассоциаций" (М., 2023, С. 88-89):
"В семьдесят девятом году Владимир Высоцкий дал несколько концертов в русских клубах Калифорнии. Среди зрителей немало оказалось эмигрантов последней тогда, "третьей волны". И когда Высоцкий заговорил со сцены о Большом Каретном, называя имена Левона Кочаряна, Василия Шукшина, Андрея Тарковского, в зале заплакали. Свидетель происходившего, бывший советский кинорежиссёр Эдуард Абалов утверждал потом, что ещё никогда ему не приходилось видеть столько одновременно плачущих мужчин...
...Эдик Абалов, говоря с Высоцким после калифорнийского концерта, пожаловался:
- У меня дома в холодильнике и джин стоит, и виски, и водка - а не пьётся! Хочется выпить - и не пьётся!.. Мне не выпить хочется - мне нужны "Рваные паруса"!
Конечно, это требует пояснений... Высоцкий-то Абалова сразу понял. Большой Каретный открытым своим концом выходит на Садово-Самотёчную. С другой же стороны Садового кольца, в торце большого дома на Самотёке, было нечто вроде кафе. Или пивной. Зимой - только окошечко в стене, а летом выставляли столики, натягивался тент брезентовый... Вот за этот самый тент, вечно полощущийся по ветру своими рваными краями, и прозвали пивную - "Рваные паруса". Сюда в любое время года стекался жаждущий окрестный люд - заведение открывалось всегда на удивление рано, и пиво там было всегда на удивление свежим. И было с кем под это пиво поговорить по душам.
Вот чего недоставало в холодильнике советского эмигранта Эдуарда Абалова - мир праху его! - который в своё время долго и мучительно подбирал формулировку для объяснения причин эмиграции, да так и не нашёл ничего лучшего, как написать: "Мне вреден климат Советского Союза". Но и благословенному калифорнийскому климату не хватало вечных ветров Самотёчной площади с хлопающими парусами и нагретого солнцем асфальта Большого Каретного."
Сейчас, наверное, такого чувства и близко нет у современных "релокантов", "граждан мира" и прочих убежантов, ведь времена изменились. Вся жизнь проходит онлайн, а какая разница, где втыкать в экран, главное, чтобы вай-фай был... Но в те времена всё было по-другому и Высоцкий это хорошо чувствовал. Если он задыхался в СССР по вине системы, то за границей он очень скоро задохнулся бы без привычного круга общения, без друзей, без своих зрителей и слушателей. И, хотя у него складывалось иногда впечатление, что система подталкивает его к невозвращению, выдавливает из страны, но:
Не волнуйтесь — я не уехал,
И не надейтесь — я не уеду!
Одна у человека родная мать, одна у него и родина. (Русская пословица)
*Александр Сергеевич Пушкин писал Петру Чаадаеву 19.10.1836 года: «Для коих где хорошо, там и Отечество, для коих всё равно: бегать ли им под орлом французским или русским языком позорить всё русское - были бы только сыты...»
**Валерий Матвеевич Панов (фамилия до первого брака — Шульман) — артист балета, балетный педагог и балетмейстер. В 1974 году эмигрировал из СССР в Израиль.
***Барбара Немчик - американка польского происхождения, в 1979–1980 гг. училась в аспирантуре МГУ, вышла замуж за администратора ТнТ В. Янкловича.
****набросок находится на листе с самоэпиграфом "Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе" и другими строчками из стихотворения "Свет Новый не единожды открыт", и черновиком "Я скачу позади на полслова". Записи сделаны пастой разного цвета и, видимо, в разное время. Чуть выше двустрочия записана рифма к "ностальгий" - "вдосталь гирь". Интересно, каким должно было быть полное четверостишие и к какому из черновиков его отнести? Пока строчки считаются отдельным самостоятельным наброском.
Источники упоминаемых цитат:
Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга вторая. / интервью и литературная запись Валерия Перевозчикова. - М.: Алгоритм, 2023.
Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга третья / интервью и литературная запись Валерия Перевозчикова (1992).
Спасибо, что прочитали. Если вам понравилась статья, познакомьтесь с другими материалами канала: Каталог статей "Стихии Высоцкого".