Меня разбудил Малыш, громко дыша в ухо. И лизнул это ухо несколько раз. «Эх, какая девушка мне приснилась сегодня!», подумал я. Эшафот, девушка, спасение. Всё было так натуралистично! Будто в жизни произошло. Потянулся. И вдруг резко проснулся и понял – не приснилось! Вот она, прижалась ко мне, посапывает, как младенец. Вспомнил абсолютно всё, что было вчера: эшафот, Марфуша, наше путешествие через деревни, лечение, шалаш…
Начало
Предыдущая глава
А Малыш - он просто так не разбудит! Осознав это, я почти мгновенно перешёл в боевой режим. Когда потягивался, разбудил Марфушу. Она тоже сначала спросонья не поняла, что происходит, где она, что с ней. Показал ей, чтобы молчала и оставалась на месте. Девушка умная, всё сразу поняла, никаких слов, никаких действий лишних. А я соскользнул с лежанки, взял ножны с мечами и следом за Малышом выбрался из шалаша. Малыш двигается как кошка, не слышно. И может быть не виден до тех пор, пока он этого не захочет. Или пока не нападёт.
Было уже утро. Солнце только-только поднялось, ещё не успело разогреть воздух. Воздух прохладный, влажный, бодрящий. Над речкой и по лесу всё ещё стелется туман. В тумане звуки становятся мягче и тише, сложнее определить их направление. Я услышал пофыркивание лошадей и негромкие голоса людей. Негромкие, едва-едва слышимые. Сложно было определить и направление, и количество людей. Двое или больше?
Впрочем, направление до людей могло быть только одно. К этому шалашу шла всего одна тропинка из леса от основной дороги. Широкая тропинка. И Малыш явно показывал мордой туда. Я положил руку ему на шею, слегка погладил. Лёгким жестом поблагодарил за бдительность и верную службу. Дал понять, чтобы он рядом со мной двигался. У нас с ним давно уже взаимопонимание такое, что с человеком не всегда бывает. И слов не надо.
Кто это там разговаривает? Не догадаешься просто так. Могут быть местные жители. На рыбалку на речку собрались или ещё по каким делам. Могут быть путешественники, остановившиеся на полянке. Или разбойники какие.
Мы с Малышом медленно, аккуратно двинулись в ту сторону. Но не по тропинке, а лесочком. Чтобы близко подойти и не быть замеченными. Люди и кони оказались недалеко.
Это были двое монахов. Тех самых, что у местного епископа служат. Святоши, чтобы им на том свете в костре вечно гореть… И что ж тебе спокойно-то не живётся, а??? Один – однозначно тот, который факел держал и Марфушу сжечь хотел. Второй такой же сволочной тип. Третий… А третий был кто-то из местных жителей. Проводник.
Послушал немного. Малыша за холку придерживал. Удалось мне понять из разговора этой троицы, что они тут делают. Эти двое поехали меня искать, ещё затемно выехали. Знали, что с девушкой далеко не уедем. Только они думали, что я в деревне какой попрошусь в дом. Один из местных, по какой-то причине ненавидевший князя, был рад помочь монахам. Из города поехал с ними. Проехали все деревни по пути, не нашли нас. И ехали уже к шалашу. Место же известное. Были почти уверены, что мы там. И ведь правильно угадали! Эта банда и не торопилась. Были уверены, что справятся. Они думали, что там всего два человека, я и Марфуша. Один мужчина и слабая девушка. Малыш вовремя их услышал, меня разбудил.
Хорошо, что в шалаше было прохладно. Куртку не снимал. В ней ножи метательные лежат всегда, в своих кармашках на груди. Только мечи взял и уже готов к бою.
Хорошая штука эти ножи! Для ближнего боя очень даже. Приезжал как-то к нам в кузницу воин интересный. Выглядел не так, как наши люди. Говорил по-нашему не очень хорошо, но пообщаться можно. Оружие заказывал разное. Не такое, как мы обычно делаем. Пару мечей кривых. Наконечники для стрел. Воин объяснил, какой формы, какого размера, какой толщины всё это должно быть. А мне особенно ножи специальные понравились. Я тогда ещё пацаном был, не мелким, в кузнице отцу уже активно помогал. Когда воин заказ получал, показал нам, как этими ножами пользоваться. Объяснил, на каком расстоянии как лучше их кидать. Показал, как правильно держать, как метать, как правильно носить, чтобы сразу же достать можно было, когда понадобятся.
После его отъезда сделал я себе несколько таких ножей и каждый день тренировался. Удобно. На малом расстоянии, в несколько шагов, можно врага поразить. Он до тебя ещё мечом не дотянется, а ты его уже сразил. Или с расстояния, когда враг тебя даже не видит. Из кустов, с дерева, из-за укрытия. Быстро и бесшумно. А даже если и видит, не каждый успеет среагировать. Надо было научиться точно попадать и чтобы всегда остриём вперёд нож прилетал. Даже по движущимся целям учился. Подвешу брёвнышко на верёвке, раскачаю и кидаю в него ножи с разных сторон. Сначала мимо летели, потом стали чаще попадать. Самое интересное было, когда стою я спиной к бревну, не знаю, куда оно сейчас качается. Потом резко поворачиваюсь и кидаю нож. Надо быстро направление понять и правильно метнуть. Также учился кидать ножи на бегу, с коня, в прыжке...
Подошли мы с Малышом поближе к ворогам нашим. Нас из-за кустов не видно. Да и темнее в лесу. Они же на широкой тропинке, там светлее. Да её туман плотный пока, помогает скрываться. И не ожидают они нападения. Я же говорю, не вояки они! Воины шли бы молча, коней далеко оставили бы. А эти не кричат, но и не шопотом разговаривают. Кони с ними, а кони звуки издают разные.
Их трое, мечей у меня два… С оружием только двое. Нет, здесь ножи не нужны. Только мечи. Один короткий взмах каждым мечом и два тела молча и грузно падают на землю. Факелоносца я оставил. Он мне пока живой нужен. Только он и успел вскрикнуть. И тут же я ему меч к горлу приставил. Велел молчать. Оружие всё отобрал, на землю кинул. Малыш подошёл, рядом с монахом расположился. Охраняет, чтобы тот не сбежал.
После чего поспрашивал я монаха с пристрастием. С хорошим таким пристрастием. Марфушу позвал. Она мне очень подсобила. Напомнила монаху те несколько дней, проведённых ею под его контролем, как он её допытывал. Раздели монаха, руками вверх к толстой ветке привязали. Чтобы только пальцами ног едва-едва на землю опирался. Так, как он Марфушу допытывал. Если он сам так делает, то ему же это нравится, правильно я думаю? И хотя он пытался отговориться, просил, умолял, но я не поверил, что ему не нравится. Заодно и комаров от него розгами отгоняли. Нехорошо, если такого честного человека комары погрызут. У Марфуши очень хорошо получалось этих комаров отгонять, розги так и летали у неё в руках. Только глаза её тёмно-тёмно карие сверкали нехорошим таким огнём. Нет, в основном я действовал, конечно. Марфуша объяснила, как именно монахи «развлекались», а я уже монаху это всё сполна вернул.
Вопросы простые были. Зачем пошли за нами, что хотели сделать, когда найдут, кто ещё знает, что они ушли? Если не соврал, то пошли по своему желанию, никому не говорили о точной цели. Сказали только своим, что поедут прогуляться. Их потом, я думаю, будут по девкам распутным искать, а не в лесу. Вряд ли соврал. Он же думал, что жить останется, если честно расскажет. Рассказывал всё и даже то, о чём я не спрашивал. Сказал, что местный с ними от города поехал, по делам туда ездил. С монахами раньше был знаком. В деревнях он же и спрашивал, монахи за околицей ждали. Не хотели, чтобы их видели. Потому что я и Марфуша должны были, по их разумению, тихо-тихо исчезнуть из этой реальности. Вот были мы и нет нас. И никто не знает, где и куда пропали.
Похоронили всех троих тут же, в лесу. Подальше от реки и шалаша. Нашли готовую ямку в лесу, туда положили, землёй присыпали, да хворостом сверху немного прикрыли. Через месяц-другой травой земля зарастёт и вообще ничто не будет напоминать о том, что тут произошло. А сколько таких ям в лесу, в которых всякие лихие люди скрывают тела своих жертв? Никто не сосчитает.
Коней их забрали, к длинной верёвке привязали. С собой заберём. Их мечи я с собой забрал. Убрал так, что не видно среди моих вещей. Пригодятся. Перекуём, чтобы их не узнать было. Да и продадим. Что же добру то пропадать?
Мы с Марфушей сначала раны её обработали, прежде чем ехать. Не нравятся мне её раны. И общее её состояние не нравится. Травок у меня с собой маловато всяких. Скорее уж до дома доедем, там лечить буду. Что-то перекусили, пока лечением занимались, да и поехали. Малыш сам себе пропитание в лесу находит, о нём не надо в такой ситуации беспокоиться.
К тому времени, как готовы были ехать, солнышко уже поднялось выше деревьев, подогрело воздух, разогнало туман. Потеплело. Около шалаша и на полянке недалеко от него уже ничто не напоминало о том, что тут произошло недавно. Также негромко журчала речка. Чирикали птички. Летали разные насекомые. Жизнь продолжалась. В небе плыли лёгкие облака. Солнце поднималось выше и выше. День грозился быть очень тёплым.
Коней зачем взяли? Тут недалеко мужик один живёт. Большой такой, сильный, бородатый. Уже не молодой, хотя и стариком его рано ещё называть. Дом у него большой, деревянный, хозяйство большое, кони, коровы, козы, птица всякая. На отшибе дом стоит. Только он практически пустой. Нет там никого, кроме Егора. Была семья и нет семьи. По этой причине у Егора большие претензии к епископу местному. Ой, большие! Свёл в могилу всех, и жену, и детей, пока Егор ездил по делам в дальние края. Не ведьмовство, а что-то другое приписали. Да и не важна причина, на самом деле. Отдам ему лошадей. Или сам использует, или продаст кому, уже его дело. Надёжный человек, давно его знаю. Ещё когда у него семья была жива-здорова.
Егору долго не надо было объяснять, откуда лошади и что с ними можно делать. Мужик умный, понятливый. Ухмыльнулся только в усы.
И с Малышом они знакомы. Морда лохматая обниматься полез, на задние лапы встал, выше Егора получился. Да и Егор не маленький, как медведь большой и широкий. Поднял Малыша, как мелкую псинку. Если не знаешь, так и подумать можно, что там борьба была не на жизнь, а на смерть. Только почему-то оба довольные. Один удовлетворённо кряхтит, другой радостно повизгивает да облизать норовит.
Мы с Марфушей долго не задерживались. Поздравкались с Егором, посудачили немного, лошадей отдали в надёжные руки, с Малышом он пообнимался и хватит. Нам ещё ехать и ехать. Да, про Марфушу я ему сказал, почему она со мной. Егор молча руку мне пожал. Крепко так. Видно было, что всё вспомнил про свою семью.
По дороге чувствую, Марфуша моя какая-то вся размякшая стала. Горячая. Раны обрабатывать надо снаружи, да изнутри тело лечить. Это полноценно уже дома получится. Едем, как можем. Быстро скакать не получается. Быстрее, чем шагом, и то хорошо.
Солнце уже вниз стало потихоньку клониться. Наконец-то впереди показался знакомый пригорок. К нему идёт дорога, петляет по лугу. На верху пригорка перелесочек. Берёзы и кусты разные. И внизу тут дубрава, из которой выехали и справа тоже лесочек, только уже сосновый да еловый. По бокам от дороги луг большой. На пригорок как поднимемся, с него вид будет очень красивый. Леса зелёные далеко-далеко видно! При хорошей погоде, да ветерок когда, колышется весь этот лес. Как ковёр зелёный перекатывается. Если солнышко светит, то ещё и блёстки от листьев совсем красоту дивную создают.
С пригорка от перелеска вниз дорога идёт к реке. Спустимся к реке, вдоль неё проедем ещё немного. Там и дом наш стоит. Большой. Удобный. Рядом кузница, на берегу реки. Всякие сараюшки, курятники, хлевы и конюшни. Большое хозяйство, однако же.
На реке, чуть не доезжая до дома, были слышны радостные крики. Сестрички резвились. Купались, на солнышке грелись. Когда мы подъехали к ним поближе, они радостные побежали к нам навстречу. И даром, что невесты уже почти что. Купаются да на солнышке резвятся обнажённые. Лица смешливые, тела здоровые, красивые, упругие, стройные, волосы длинные, густые. На головы венки сплели из цветков луговых разных.
Подбежали. «Ой, братик добычу везёт! Наверное, в лесу в силки поймал!». Хохочут, скачут вокруг. Марфуша уже совсем себя плохо чувствует, давно же едем и не здорова она, но смотрит с интересом.
«Так, ведьмочки! Девушку срочно лечить надо! Давайте-ка быстро баньку топите!»
И куда только смешливость ушла? Им объяснять не надо, понимают. Сами в ле́карстве хорошо разбираются. Если лечить да баньку топить, то что-то серьёзное. Знают, что я шутить не буду такими словами. Убежали. Сарафаны надели и только пятки засверкали.
Марфуша спрашивает, почему ведьмочки? Я ей отвечаю, что скоро узнаешь всё. Не торопись. Да Марфуша не глупая. Сама уже понимает, что не простое семейство тут. И что её «ведьмовство» не будет воспринято как-то плохо.
К дому подъезжаем, там матушка на крыльце встречает. Тоже с улыбкой смотрит.
«Стёпа, кого везёшь?»
«С эшафота снял, девчонок отправил баню топить. Лечить буду.»
Матушка мгновенно посерьёзнела. Ей не надо объяснять, что означают слова «снял с эшафота». Знает. По себе знает. Не просто знает, а прочувствовала. Я знаю, что она внутри почувствовала при этих словах. Такую сильную боль, которую нельзя забыть. С её слов же и знаю.
Матушка мне не родная. Была родная мать, да умерла при родах. Я тогда ещё мелкий был. Братик младший не родился и она умерла. Отец погоревал какое-то время. И однажды из города вернулся с женщиной, завёрнутой в плащ. «Снял с эшафота». Я тогда не знал, что это означает. Мне отец потом объяснил, сначала не до того было. Послал меня за знахаркой в ближайшую деревню. Знахарка эта жила у нас потом много дней, пока не подняла на ноги Евфросинью. Или, как её все звали, Фросю. И отец, и родственники, и соседи.
Потом отец Фросю взял себе в жёны. Стала Фрося мне матушкой. Так и звал её – «матушка». Вскоре родились у неё две дочери, одна за другой, Дуся постарше, Маня помладше. И через несколько лет сын, Федя. Получилось у нас одно большое, дружное семейство.
Фрося ведала травы разные, заговоры, наговоры, шепотки, обряды. Грамоте была обучена. Бабушка её всему научила, что сама ведала. Фрося лечила много и хорошо. Через это и попала к епископу. Что-то там злые люди наговорили на неё. Да отец мой успел её оттуда забрать, с эшафота. В последний момент. Говорит, уже хворост поджечь успели. Только не сильно он разгорелся. У отца тоже меч с собой всегда, кузнец всё-таки, не крестьянин. Верёвки порубил, хворост раскидал. Монах, который поджигал, не дурак был, сразу подальше отпрыгнул. Мало ли, зацепит случайно. Епископ что-то хотел возразить, да кузнец тоже людям известен, человек уважаемый. Отдал епископ Фросю, иначе не поняли бы его люди. Авторитет епископу терять не хотелось.
Объяснил я матушке Фросе, что уже сделал для лечения. Совсем кратко объяснил. Она головой только слегка кивнула, мол, всё правильно сделал. Так на коне и доехали до бани, где сестрички печку растапливали. Вода там и так была, я сам же и натаскал несколько дней назад. Все кадки заполнил.
До бани доехали, Марфушу на землю опустил. Она вся уже горячая, квёлая. Матушка следом пришла, мешочки с травами несёт разные, да еду какую-никакую прихватила из дома. Отец дома был, тоже пришёл. Подошёл, поприветствовал. Говорит, что я всё правильно сделал. Матушка ему уже рассказала, что тут происходит.
Пока баня топилась, настои из трав сделали. Сестрички сами тоже всё ведают, им объяснять не надо. Баню сильно топить не надо, только чтобы воздух и вода тёплые были.
Начали лечение.
ПРОДОЛЖЕНИЕ:
---
Подписывайтесь на мой канал, тут будет очень много интересного!
Ссылки на мои статьи: