Наталья поднялась со своего места, подошла к хирургу, поздоровалась с ним за руку и пригласила проходить. Евгений Александрович уселся на стул, на который обычно садятся приходящие на прием больные. Наталья расположилась напротив, на кушетке.
- Ну давай, рассказывай Евгений Александрович, каким ветром тебя в нашу деревню занесло.
Доктор начал рассказывать, что впервые за время, что он работает в этой больнице, ему дали отпуск, небольшой, всего на недельку. Но он и этому очень рад. Воспользовался случаем, Фросю с Соней в охапку и сюда, в деревню. Пусть бабушка на внучку порадуется, да и Фрося по деревне все таки скучает. Хотя надо сказать, что к жизни в городе она быстро привыкла и если бы не мать, то не так бы уж и тянуло ее сюда.
Зато Соне здесь хорошо будет. Она теперь ногой бегает, вот пусть и гуляет по зеленой травке, да на песочке ножки греет. У Пани под окошком лужайка зеленая, трава-мурава растет. Только гуляй.
- Смотри Евгений Александрович, приглядывайте за ней. У нас вон какая беда приключилась. Опомниться не успели.
- Мне Павел Николаевич говорил про вас. Вот ведь горе то какое. Сейчас то как?
- Сейчас то смеяться начала и веселая стала, нас всех признает, понимает, где мама, а где Клава. Только вот не говорит ничего. Скажу тебе по совести, к бабушке местной ее носила. Та молитвами отчитывала, воском испуг выливала. Думаю, что не будешь говорить нигде про это, знаешь ведь, как к бабкам да знахаркам у нас относятся. Прямо хоть на костер их. А ведь после отчитки лучше девчонке стало. Я уж теперь ничего ей не даю, никакие лекарства. Что толку их давать, они для сна только. А Надюшка и без лекарства засыпает хорошо, ночь спит, не просыпается, не ревет.
Раз ты здесь гостить будешь, приходите с Фросей да с Соней к нам в гости. На Надю посмотришь. Может присоветуешь чего. Ты ведь, помнится, интересовался раньше этим. Да и по Фросе я соскучилась. Раньше то они с Дуняшей, как сестры были, не разлей вода.
Евгений Александрович пообещал, что обязательно придут. Они поговорили еще о том, о сем. Тепло попрощались. Уходя доктор уточнил.
- Завтра придем вечерком, как вы свою работу закончите.
Наталья осталась довольна этой неожиданной встречей. И врач посмотрит дочку, и она с Фросей встретится. А то Дуня в каждом письме спрашивает, а Наталья только отписывается, что все хорошо у них. А больше то что она напишет. Сама ничего не знает.
Вечером Наталья обрадовала своих домочадцев, что завтра к ним гости придут.
- Ой, - всплеснула руками Макарьевна. - Гостей то у нас сколь лет не бывало. Приготовиться надо получше. Состряпать чё-нибудь. Да в лавку, Наташа, сходи, купи казенной водки бутылку. Как же без угощения то.
Наталья даже удивилась. Макарьевна, пока живет у них, гостей ни разу не встречала. Ну разве, что Василий приехал. Так он и не гость вовсе был. А тут ишь, и про зелененькую вспомнила, и про стряпню. А стряпать то чего, вот забота. Время такое, свежее в огороде еще ничего не поспело. Разве что лук зелеными перышками вверх тянется.
Крупчатку перед праздником Победы привозили. Разделили тогда по совести. На каждое хозяйство высчитали сколько придется, а потом так же тщательно развесили. Наталья берегла эту муку. Один раз лепешки испекла, попробовать. А то так и лежит до случая. Вот видно и наступил этот случай. Тесто поставит, испекут пирог с чем-нибудь. Дрожжи у нее тоже припасены. Ходила как то цыганка- спекулянтка, продавала. Наталья купила стаканчик стограммовый. Уж больно дорого брала. Хоть и надо было бы побольше, да пожадничала, денег пожалела. В магазине то не продают.
Потом слухи ходили, что цыганку эту прищучили, товар у нее отобрали, в милицию увезли в район. Что потом с ней было, никто не знал. Может посадили, а может обошлось. Наталья каялась потом, что мало взяла. Когда теперь такая оказия еще случится. Да вот он, локоток то рядом, да не укусишь.
- Бабушка, давай завтра пирог испечем. Мука то есть. Только вот с чем.
Клава, услышав такие слова, даже в ладошки захлопала. Как любила она этот запах свежих пирогов. Жалко только, что уж больно редко витал этот запах в избе. Съесть этих пирогов она могла сколько угодно.
- Мама, а помнишь ты тогда с молитвой пирог пекла.
Наталья даже рассмеялась, сколько уж времени прошло, а она все этот пирог вспоминает.
- Посмотрим, подумаем мы с бабушкой, может и придумаем с чем. Ночь то наша. Квашенку сегодня с вечера поставлю. А потом тесто замешу. К утру как раз готово будет.
Василий посматривал на Наталью. Он и не думал, что она может быть такой домашней, озадаченной угощением для гостей, обдумывающей его, чтобы вкусно было. А разговоры про пироги так и вовсе удивили его. Он и не знал, с какими проблемами приходится женщинам столкнуться, чтобы пирог испечь. Не то что не знал, просто никогда не задумывался об этом. Не приходилось ему домашние пироги есть.
Утром Василия разбудил петух, загорланивший за окошком. Утро только начиналось. Но Натальи рядом с ним уже не было. Видно из за пирогов в такую рань встала. Он тоже поднялся, запрыгал на кухню. И вправду, две хозяйки уже были там. Странное дело, они не мешали друг другу. Все у них шло ладно да складно.
- Василий, ты чего подскочил то. Рано ведь.
- Посмотрел, что тебя нет, вот и встал посмотреть, где ты.
Наталья месила тесто в большой глиняной корчаге. Из под платка то и дело выбивалась прядь непослушных волос. Левой рукой, которой она подсыпала муку в опару, женщина заталкивала их под платок. Лоб ее был испачкан в муке. Василию так захотелось подойти, вытереть со лба это белое пятно, поцеловать в разрумянившиеся щеки. А Наталья словно прочитала его мысли. Она подняла руки перед собой, одна в тесте, другая в муке и подошла к Василию, сидевшему на табуретке.
- Подоткни волосы получше, да платок потуже сзади завяжи. Замучилась я уж с ними.
Она наклонилась к мужчине. Тот начал неумело поправлять волосы, потом посмотрел на Макарьевну, которая сидела к ним спиной и чистила картошку, притянул Наталью к себе и быстро поцеловал. И без того румяная от работы, женщина вспыхнула малиновым цветом, оглянулась на Макарьевну. Они оба вдруг почувствовали себя нашкодившими школьниками и тихонько засмеялись.
- Ну ладно, ступай еще спи. Я сейчас закончу да тоже прилягу, пока тесто подходит да печка топится. Бабушка меня крикнет, как все припасет.
Только после этих слов Макарьевна повернулась к ним.
- Позову, давай домешивай, да иди. Натопчешься еще за день то. А я уж тут все доделаю. Как надо будет, так и позову тебя.
Макарьевна порадовалась, что все налаживается у Натальи. Вон, как молодые щебечут. И от нее скрываются. Думают, что она ничего не понимает. Ну и пусть так думают. Лишь бы им хорошо было. А она помалкивать будет, встревать не станет.
С работы Наталья ушла немного пораньше. Хоть и наказала Клаве, чтобы в избе прибралась, да хотелось перед городскими гостями не опозориться. Самой надо все проверить. Переживала только зря. Девочка везде намыла, а крылечко даже ножем выскоблила. И в дому все прибрано. Пахло пирогами. Хоть и испекли их еще с утра, но запах так и стоял до сих пор.
Пирогов аж три испекли, ватрушку с картошкой, пирог с морковью да яйцами и на сладкое пирожок с молитвой. Хоть и были они не больно велики, но Наталья радовалась, что есть чего на стол поставить перед гостями. И пироги удались, румяные да пышные получились.
В назначенное время и гости пожаловали. Наталья давно не видела Фросю. Перед ней стояла красивая молодая женщина в нарядном платье. Наталья сразу заметила своим опытным глазом, что чуть чуть животик у Фроси выпирает вперед. Беременная. А Евгений Александрович ничего про это не сказал. Когда Наталья стала обнимать Фросю, то осторожно погладила ее по животу и посмотрела в глаза. Фрося смущенно улыбалась.
- Чего стесняешься то. Чай мы свои, почитай. Радоваться надо.
Доктор в это время знакомился с Василием. Соня же деловито потопала к Наде. Удивительно, как дети понимают друг друга без слов. Надя повела Соню за ручку к своим игрушкам. Наталья нашила ей тряпичных кукол. Даже зайца сшила. Но его можно было принять и за кота, и за лису. Но Наталья то знала, что это заяц. А Надя любила его такого, какой он был и ей совсем не важно было, на кого он похож. Зато у зверя есть длинные уши, за которые его удобно таскать. И сейчас девочки рассматривали этого диковинного зверя.
Евгений Александрович присел возле детей, включился с ними в игру. Он качал кукол на руках, гладил зайца, а сам наблюдал, как на все на это реагирует Надя. Ничего необычного в ее поведении не было. На просьбы доктора она подавала ему куклу, гладила ей головку, показывала, где ручки и где ножки. Единственное, она все это проделывала молча. Выполняла Надя и более сложные действия. Все, что должен уметь ребенок в ее возрасте.
Потом гостей посадили за стол, на котором красовались нарезанные кусочками пироги, пыхтел паром самовар и пахло настоящим свежезаваренным чаем.
- Как все вкусно у вас, - воскликнула Фрося. - Тетка Наташа, да ты прямо искусница. Каких пирогов напекла.
Наталья была польщена похвалой.
- Мы ведь вдвоем с Макарьевной пекли. Так что и ее хвалить надо. Она старалась.
В рюмочки из толстого стекла на ножке на один глоточек была налита водка. Клава вдруг разобиделась, что ее обошли.
- Да ты что, Клавка, одурела что ли. Ты же еще маленькая. - одернула ее Фрося.
- Мне тоже охота попробовать. Почему это взрослым можно, а мне нельзя. Я ведь уже тоже большая выросла.
Наталья даже не знала, что ей сказать. И что это на девчонку нашло. Лишь Евгений Александрович не растерялся.
- Это совсем не вкусно, поверь мне. А тебе зато еще один кусок пирога. Какой ты выбираешь?
Конечно Клава выбрала с молитвой. Так мало сладкого приходилось видеть детям во время войны, что и сейчас, когда стали давать сахар по карточкам, она никак не могла этим сладким наесться.
Потом доктор заговорил о Наде. Сказал, что развитие у нее в норме. А что не говорит, так это вопрос времени. Заговорит обязательно. После чаепития гости начали собираться домой. Наталья пошла проводить их. Она взяла Сонечку на руки и собралась выходить. В это время Надя, молча наблюдавшая за происходящим, подбежала к ней, ухватилась за подол и закричала “Моя мама!” Видимо решила малышка, что мама ее уходит с этой маленькой девочкой. Вот и решила остановить ее.