Эту впечатлившую фразу я прочитал на одной могиле на кладбище. И долго стоял возле этой могилы. И не хотелось уходить. А я искал могилу жены. Я привёз её сюда, чтоб тут хоть сколько-то продлили ей жизнь. Её с аэропорта увезли в больницу. А через 10 дней она там умерла. Другие обстоятельства заставили меня не вернуться домой, и получить тут гражданство. И вот я ждал, когда наступит и пройдёт сезон дождей, чтоб поставить памятник на могиле, на осевшей земле. Но до этого было ещё три четверти года. Я жил около полосы отчуждения вдоль железной дороги. Это было мне спасением – пройдёшь мимо нескольких домов и – высохшее болото, трава в полтора моих роста, и никого нет. Что мне и надо. Я не мог смотреть на людей. Они жили себе, как ни в чём не бывало, и не знали, что моей Натафки больше нет. И я среди этой гигантской травы ходил и ходил. Так и жил. – И раз придумал, что могу ж пойти на кладбище. Я приблизительно знал, где оно находится. На другой стороне от полосы отчуждения. А от своих трав я видел, что невдалеке через эту полосу отчуждения переброшен автомобильный мост. Я понял, что надо до него дойти, через него перейти, повернуть в прежнем направлении хода, и где-то там свернуть налево и будет через какое-то расстояние кладбище. – И я пошёл. – На другой стороне у полосы отчуждения было крайне мало прохожих. Тут все богатые и ездят, а не ходят. Да и как спросить? Я языка не знал. – Всё-таки кого-то встретил и как-то спросил. И, в общем, до кладбища дошёл. Теперь оставалось найти могильный холм. Я решил отдаться интуиции. Хоть мне на похоронах было не до запоминания дороги, я надеялся, что я почую, если подойду к тому краю кладбища, на котором могилы последнего времени. Там, знаю, воткнута в холмик палка с дощечкой, на которой написана фамилия. И, хоть я букв не знал, но знал, что первые три похожи на просто вертикальные чёрточки. И ещё я знал, что могила вторая от прохода. – Когда я решил всё же двинуться прочь от могилы с сакраментальной надписью (по-русски), интуиция привела-таки меня на место.
И стал я гулять – не каждый день (это было далеко и утомительно) – на кладбище и обратно. Людей почти не встречая.
Я это к чему?
Я её, наверно, всё-таки приручил, как у Экзюпери учил Лис. Я не знаю, читала ли она это, но написала в юности в том же духе. И с теми же словами…
.
- Ну, вот и всё. Хорошее сочинение у Овсеева, но он, очевидно, не хочет, чтобы его читали??
С задней парты, отчаянно и страстно жестикулируя, вскочил нескладный длинный юноша со светлыми волосами.
- Ну, ладно, ведь я же не читаю. Итак, урок окончен. Собирайтесь.
Враз хлопнули парты, и в класс вместе с порывами ветра влетела буйная детская радость. Ур-ра! Топот ног, многократное хлопанье дверей – и класс пуст. Но на последней парте всё так же задумчиво сидел Овсеев. Он, казалось, ничего не заметил. Дверь тихо запела, приоткрылась и пропустила в класс маленький, любопытный носик. Вслед за ним проскользнула его обладательница – хорошенькая девчушка с пушистыми косами и удивлённо распахнутыми детскими глазами.
- Ви-ить, а Вить, дай почитать, а?
Парень как будто очнулся, оглянулся и, увидев девушку, вспыхнул и сразу быстро зашептал:
- Иди сюда. Скоро. Я тебе дам, а больше никому-никому.
Косы подлетели к задней парте и бессильно повисли: «Море – это ты». Глаза раскрылись ещё шире: «Что-о?» Но это «ты» было написано как-то так откровенно и бесстыдно, что девушка покраснела и закрыла лицо руками. Потом голосок из-за рук запищал деланно-удивлённо
- Ну и что?
- Смотри, ну, смотри же, - парень старался отнять её руки от лица.
Медленно и осторожно выглянул лукавый глаз.
«Я очень-очень люблю море». – Это оригинальное объяснение Витя придумал ещё вчера и очень гордился им. Девушка покраснела ещё больше и, стараясь скрыть нестерпимо яркую счастливую улыбку, спрятала голову в фартучек. Парень нескладно топтался возле неё, пытаясь оторвать её руки от лица, но не наклоняясь близко, чтобы не смутить девушку.
- Тань, ну, Таня-я, - канючил он.
Снова выглянули два непоседливых глаза. Витя, чтобы не пропустить минуты, быстро заговорщицки шепнул:
- Ну, а ты?
Глаза счастливо засмеялись, ответили: «Да», - и спрятались снова. Парень подпрыгнул, достав рукой до потолка, стиснул себя обеими руками и зажмурил глаза. Потом опустился на корточки перед партой и заглядывая ей в глаза спросил, как у взрослых:
- Навсегда?
Глаза сразу потухли и сделались удивлённо-задумчивыми, с лица медленно сползла краска. Перед ней проносились её радужные мечты, придуманные прекрасные принцы, весёлые, красивые, умные парни, которые любят её до безумия. Но, вспомнив необыкновенную Витину улыбку – такую голубую, нежную, детскую, она внутренне улыбнулась и тихо, но твёрдо сказала:
- Да.
Подождите, это ещё не всё.
И снова впорхнула в класс удивлённая и восторженная улыбка.
- Мамочки! – ахнула девочка. Косы подпрыгнули, мелькнули у двери и исчезли. (Продолжение следует.)
.
Такого, наверное, ещё никогда не было, но будет, должно быть. Ведь недаром же об этом мечтал Грин.
.
А теперь – к Экзюпери с его такой же сакраментальной фразой экзистенциалиста.
.
Что значит – до последней крайности разочарованный писатель. 1943-й год, год сочинения «Маленького принца», уже говорит об этом. – Изнасилованная Франция…
Раз возможно ТАКОЕ, то зачем вообще жить на Этом свете? – Франция… Первая страна Европы… Да всего света!
…он живет во Франции, а там сейчас голодно и холодно. И он очень нуждается в утешении…
Или. Ну что за интерес жить на Этом свете, если люди просто НЕ ПОНИМАЮТ друг друга при малейшей нетривиальности?
Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать
И вдруг! Нашёлся человечек, который всё-всё-всё понимает! Ну всё!
Я забыл эту сказку… Наверно, в ней плохой конец. В смысле – не останутся эти двое, так пригодных для дружбы, жить друг с другом. И на фиг жизнь – без дружбы?..
Что там в конце?
— Ну… вот и все…
Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.
Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал — медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки.
Покончил с собой. Договорился со змеёй… Потому что он не мог вернуться на свою звезду, где росла его любимая, неповторимая роза.
А чего ж он улетал-то от неё?
Она была скопищем недостатков, но. Она была красивая и ароматная. А за скопище…
— Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.
Бросил, что ли и улетел?
Бывает. Как моя покойная жена со своим любимым. Он ей был – как бы это сказать? – мало полёта в нём было… Он обиделся и бросил её. Вот тут-то она спохватилась. Она ж думала что он – её. Навсегда. Ан… Он от неё улетел навсегда. И извинения не помогли.
— Я была глупая, — сказала она наконец. — Прости меня. И постарайся быть счастливым.
И ни слова упрека. Маленький принц был очень удивлён. Он застыл, смущенный и растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность?
— Да, да, я люблю тебя, — услышал он. — Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайся быть счастливым…
Копия того, что было и в жизни Экзюпери.
Ну нет на Этом свете взаимной любви надолго! Нет и всё! И этого хватает, чтоб покинуть Этот свет.
А какая комичная вся человеческая цивилизация! – Это я про планету с королём и крысой и больше ни с чем. Потом была планета с честолюбцем – такой же идиотизм. Потом – с пьяницей. Потом с деловым человеком. С фонарщиком. С географом. – Всё – ерунда, кончать с собой не надо. И, наконец, Земля. На ней Маленький принц и понял, что любовь ценнее всего, а как её нет, взаимной и долгой… Ну я уже говорил.
Ну и дружба…
Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища.
В городе, где я живу, полно кошек. Но они очень осторожные. Пацаны им отрезают хвосты. Они боятся людей. Но одна кошка всегда ко мне выходит, когда я прохожу мимо её двора. И трётся мне об ноги. Или кидается на спину и катается. И почти не даётся гладить. Я всё удивляюсь, как она меня узнаёт здорово издали? И в любой одежде… – Оказывается, по походке.
— Узнать можно только те вещи, которые приручишь, — сказал Лис. — У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!
Лис его научил, что и роза его – единственная на свете.
— Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. Ее, а не вас накрывал стеклянным колпаком. Ее загораживал ширмой, оберегая от ветра. Для нее убивал гусениц, только двух или трех оставил, чтобы вывелись бабочки. Я слушал, как она жаловалась и как хвастала, я прислушивался к ней, даже когда она умолкала. Она — моя.
И дёрнул же его чёрт оставить её… – А это изменчивость, свойство Этого мира, мира со временем и причинностью, да будь он проклят, Этот.
Вот Маленький принц и покончил с собой.
10 июня 2024 г.
