Глава 28
Разбрызгивая грязный, отравленный реагентами снег, такси двигалось по городу. Дина ехала на ту же квартиру, откуда совсем недавно сбежала, зализывая раны. Она не спрашивала у Макса, где он сейчас находится, но что-то подсказывало ей – он именно там. Так и оказалось.
Макс открыл дверь не сразу. Несколько минут Дина нажимала кнопку звонка, потом набирала в телефоне. Она слышала приглушенную мелодию, которая играла в квартире, но больше никаких звуков не доносилось. Студенистый страх подрагивал внутри, как застывшее желе. А вдруг?.. И она не успела. Сглатывая слезы, изо всех сил ударила кулаком по железному полотну. Пожалела, что выбросила ключи в мусоропровод, когда уходила в последний раз. Последний оказался крайним.
Наконец, захрустел замок, и дверь открылась. Серая тень безразлично взглянула и скрылась в комнате. Дина торопливо скинула ботинки, стянула куртку и, спотыкаясь о какие-то вещи, прошла следом. Макс лежал на диване, отвернувшись к стене. На полу громоздились пустые бутылки, разбитая гитара, комом валялся черный костюм, поверх которого лежали рваные листы бумаги. Мерцал экраном включенный ноутбук, откуда доносились скрипучие звуки инопланетной музыки. Рядом примостились полбутылки коньяка и фужер для шампанского. Запах застарелого дыма и спиртного пропитал всю комнату, и Дина сразу же подошла к балконной двери и рванула на себя створку. Пластиковая ручка отвалилась и упала на пол. Снаружи пополз свежий морозный воздух.
Дина осторожно села рядом с Максом. Протянула дрожащие пальцы и прикоснулась к его голове. Волосы были похожи на старый свалявшийся войлок. Наверное, у мертвецов они такие же. Ей была видна часть щеки – впалая, заросшая темной щетиной, у шеи тянулась глубокая царапина. Острая жалость сдавила сердце. Дина незаметно вытерла глаза ладошкой. Разве она сможет помочь?
Макс лежал, не шевелясь. Если бы не слабое движение спины, можно было подумать, что он умер. Странная, будто неземная музыка, действовала на нервы. Дина встала и выключила запись. В наступившей тишине стало слышно, как тарахтит во дворе трактор, убирающий снег.
Дина наклонилась и принялась собирать разбросанные вещи. Принесла из кухни пакеты и сложила туда бутылки и пивные банки. Часть одежды отнесла в ванную, чтобы потом постирать. Подняла с пола костюм, заметила, что спереди пиджак закапан воском. Стало трудно дышать. Наверное, в этом Макс был на похоронах. Или в церкви, где было отпевание. Дина беспомощно свесила руки и снова посмотрела на Макса.
Когда это случилось? Где теперь его жена? Почему он ни на что не реагирует? Может быть, пьет какие-то таблетки. Взгляд упал на стол, на пол у дивана, никаких упаковок не было видно. Значит, только сигареты и алкоголь.
На кухне тоже все было раскидано. В холодильнике пустота. Выбрав приложение в телефоне, Дина быстро заказала самые простые продукты. Нужно сварить куриный бульон и по ложечке отпаивать Макса. Горячий суп и крепкий сладкий чай помогут привести его в чувство. Иначе он совсем обессилит. Прибираясь на кухне, Дина злилась. Где же все многочисленные знакомые Макса? Куда они разбежались, бросив его в беде? Самодовольно улыбалась – только ей он нужен. Всегда. И любой. Значит, она на правильном пути.
Измученная без страданий душа, наполнилась светом и любовью. Дина почувствовала себя героиней своей любимой сказки – Русалочкой. Наконец-то, она обрела ноги и теперь всегда сможет быть рядом со своим принцем. О несчастливом конце старалась не думать. Все уже. Все плохое случилось, нужно понемножку выгребать.
Она вернулась в комнату, Макс лежал в прежней позе. Дина села рядом, пытаясь придумать, как ей вести себя дальше. Впервые она видела Макса беспомощным, и это ее пугало.
– Макс, - тихо тронула она его за плечо.
К ее удивлению, он повернулся, внимательно посмотрел в лицо, чуть нахмурился, будто никак не мог сосредоточиться. Дина уловила запах несвежей одежды, легкого перегара и табака. Он еще секунду смотрел на нее, а потом притянул к себе. Хрустнуло что-то в ребрах, неприятно заломило шею, но Дина терпела.
– Динка, - забормотал Макс ей в волосы. – Ты здесь…
И Дина опять ему все простила. Нашла оправдание. Слишком много от него требовали по жизни. Требовали от его таланта, от способностей и совсем не хотели за всем этим видеть обычного человека. А высокомерный Соболев может быть и таким: измученным и стыдящимся своей слабости. Поэтому с ним рядом она, а не тот сонм якобы друзей и приятелей, что выжидают в засаде, когда человек совершит ошибку.
– Не исчезай больше, Динка, - просил Макс, все крепче прижимая ее к себе.
Дина чувствовала себя рядом с ним, как прозрачное стекло. Он видел ее насквозь, и бесполезно было сопротивляться. Без него она тонет. И он сейчас тоже. Лучше им грести вместе. Страшно, что там за горизонтом. Может быть, обрыв. Может быть, эта река разделится на две части и снова расцепит их руки и разведет по разным сторонам. Но это неважно. Ни он, ни она сейчас друг без друга не выживут, а значит, стоит понадеяться на лучшее.
Привезли продукты. Дина заварила чай и принесла Максу большую кружку. Заставила выпить до дна, а потом, когда у него на носу выступил пот, отправила в душ. Убирала скомканное белье, прислушивалась к шуму воды и удивлялась. Ей казалось, что у нее стало больше сил. Вот, только что она, как размякшая медуза сидела на пляже, а вот, готова напрячь все жилы, чтобы вытащить любимого мужчину из трясины.
Кормила супом, слушала, прижимала к себе, любила. Любила так, чтобы забылся, чтобы унесся из этой реальности и хотя бы не осознавал, что происходило в последнее время. Макс понемногу оттаивал. Ловил ее руки, целовал ладони и тихо просил прощения. Часами рассказывал о Маше. Как родилась, как первым словом сказала «папа», как сочиняла сказки… Дина терпеливо слушала, хотя каждая фраза Макса о дочке, ржавым гвоздем царапала душу.
– Понимаешь, она такая маленькая… а я ее не спас, - глухо говорил Макс. – Как теперь с этим жить?
Дина молчала, гладила по голове, перекачивала ему свою энергию, всем сердцем, желая помочь. Если бы кто-то сейчас попытался убедить ее, что зря она так себя растрачивает, не согласилась бы. Ей не важно, что у них с Максом будет потом, главное, помочь ему сейчас. Для себя уяснила: бесполезно лепить будущее, проще жить одним днем и верить, что этот день бесконечный и самый важный.
Она пыталась усмирить ту часть себя, которая требовала хоть какого-то представления, что она собирается делать дальше. А может, просто боялась об этом думать и сочиняла для себя новую философию.
В один из вечером сумела вытащить Макса на улицу. Было ужасно холодно, и Дина даже хотела вернуться, но Макс не согласился. Она посчитала это добрым знаком. Стыли на холодном ветру щеки и губы, слипались ноздри и слезились глаза, но они упрямо шли по скользкому тротуару, крепко держа друг друга за руки. Разговаривать было невозможно, поэтому шли молча, но в этот самый момент Дина чувствовала себя абсолютно счастливой. Ее счастье застыло в ледяном космическом воздухе. Оно было очень хрупким, почти неосязаемым, но и этого было достаточно. Она перестала сопротивляться. Ее счастье вот такое. И точка. Дина напоминала себе холодильник, который разморозили. Сняли куски наледи, растопили снежный налет и теперь она может спокойно дышать, спать, жить…
– А может, уехать в твой городишко? – вдруг спросил Макс, когда они отогревались в горячей ванне.
Дина замерла, ждала, что будет дальше. Мягкая пена приятно холодила ее острые коленки. Это был бы самый лучший вариант. Москвы она боялась. Она виделась ей стервозной девицей, которая на время потеряла к Максу интерес, но скоро очнется и утащит его за собой. Да и воспоминания тут повсюду… Они в любой момент могут спровоцировать срыв. Дина хотела, чтобы это решение Макс принял сам. Поэтому ничего не советовала, не предлагала, не уговаривала. Ждала, повинуясь собственной философии – жить одним днем. Уедут – хорошо, нет – постарается помочь ему здесь.
– Почему ты не искал меня? – все же не выдержала как-то ночью.
– Я думал, ты меня ненавидишь…
Спала Дина плохо, часто просыпалась и искала Макса. Однажды утром он исчез и не отвечал на телефон весь день. Приехал вечером с потухшим лицом и сказал, что был на кладбище. Дина молча обняла его, баюкала, как ребенка. Она чувствовала себя рядом с ним мудрой, прожившей десять жизней, женщиной.
– Макс, тебе нужно начать работать…- несмело предложила еще через две недели.
Деньги ее не интересовали, пока оставались те, что забрала у Кости. Больше боялась, что Макс так и будет уходить в себя, курить и бездумно смотреть корейские сериалы. Боялась не вытянуть, а потому искала разные способы.
Ночью Макс кидался на нее, как оголодавший, и Дина никак не могла понять истинную причину этой страсти. Нутром чувствовала – что-то он за этим прячет. Боль, злость, невозможность смириться с несправедливостью… Он быстро засыпал, а она смотрела в темноту блестящими глазами и не понимала, как так вышло, что она видит свою жизнь только сквозь призму Макса. Не то чтобы ее это сильно беспокоило, скорее, удивляло: вот ведь как бывает. В целом, устраивало, она давно смирилась с таким положением вещей. Все люди разные и никто не может диктовать ей единых правил. Только она знает точно, что она чувствует. И она любит в себе свою любовь к Максу. Пусть так.
Задержка случилась в конце месяца, и поначалу Дина даже не обратила на это внимания. Потом списала на стресс и перемену климата. А потом решила купить тест. Тайком от Макса. «Не может быть… не может», - шептала сухими губами, припоминая, насколько опасно она вела себя с Костей. Ей казалось, что отец именно он. Доводы, что за двенадцать лет не было ни разу даже намека, не срабатывали. Потому что есть закон подлости. Она боится родить улитку. А есть шанс родить девочку с ямочкой на подбородке. И здесь Макс и Костя оказались в одинаковых условиях. Один – один.
Максу решила пока ничего не говорить. Это было бы слишком. По привычке прикурила и тут же выбросила сигарету. Подождет. Не вовремя. Как все не вовремя. И вдруг вспышкой мелькнула картинка: она и ребенок. И больше никого.