Недавно в Санкт-Петербурге открылась Фиджитал галерея «Охра». Мы решили узнать у основателя галереи, куратора и художника, что такое VR, AR, MR, как создавать цифровые проекты, можно ли считать искусством изображения на экранах и на каких выставках можно увидеть эти технологии.
Передаём слово основателю Фиджитал галереи «Охра» Роману Ницыку:
Фиджитал-галерея — что это? В чём заключается основная концепция? Чем она уникальна и почему вы выбрали именно такое направление?
Слово «фиджитал» произошло от английского слова phygital, которое, в свою очередь, произошло от совмещения двух слов — physical + digital, «физический» и «цифровой». Кажется, теперь любое знакомство с нами начинается с этого определения, которое мы уже повторяем как мантру. Наша компания достаточно давно занимается виртуальной реальностью, и в какой-то момент мы поняли, что технологии VR уже стали достаточно доступны, а качество картинки стало гораздо выше.
При этом начали появляться интересные попытки художественным образом освоить виртуальную реальность, и так как мы очень увлечены этой темой, то мы приняли решение открыть галерею современного искусства, которая начнёт показывать самые актуальные художественные произведения, которые так или иначе задействуют другие реальности: VR, AR, MR. Более того, мы хотим исследовать то, как ещё можно задействовать современные технологии не только в жанре выставок, но и в разного рода перформансах, спектаклях и даже в таких устоявшихся событийных формах, как лекции и мастер-классы.
На выставках вы используете VR-, AR- и MR-инструменты, что это за инструменты, в чем их отличия?
Виртуальная реальность (VR — virtual reality) предполагает полное погружение человека в цифровой мир и отделяет его от этой реальности. Дополненная реальность (AR — augmented reality) уже сочетает физический мир с цифровой картинкой в режиме реального времени. Цифровые объекты как бы встраиваются в реальное пространство, но видны они только через специальное устройство, например через экран смартфона, планшета или очки. Между дополненной и смешанной реальностями (MR — mixed reality) существует пока тонкая, но грань: смешанная реальность тоже сочетает виртуальную реальность с физической в реальном времени, но уже предполагается взаимодействие с цифровыми объектами через специальные VR-очки.
Мы в «Охре» как раз хотим показать, как по-разному художники могут освоить разные реальности и как для того, чтобы увидеть полноценное художественное высказывание автора, надо последовательно посмотреть VR, AR, MR и нашу реальность.
Например, такую «многослойность» можно наблюдать на выставке Надежды Бей, где сначала можно походить по залу с физическими носителями, показывающими сюжеты и героев произведений Нади, затем можно посмотреть работы в VR, а потом уже снова пройтись по экспозиции в VR-очках и увидеть, чем наполнена выставка в смешанной реальности. Но и это ещё не всё: мы оцифровали эту экспозицию, и в VR-музее «Охры» можно будет погулять по этой же выставке, но уже в виртуальном пространстве. Мы уверены, что такого сейчас в России никто не показывает, и мы видим, какой wow-эффект производит это на наших зрителей.
Какие планы есть у галереи на ближайшие месяцы?
Этим летом в «Охре» откроется выставка двух известных петербургских скульпторов, которых ранее вы не видели в одной экспозиции. При этом можно будет увидеть дополненную реальность в их исполнении, что тоже произойдёт впервые. Также летом откроется выставка медиахудожников, но и она не будет типичной — говорить о деталях пока рано, но мы надеемся, что всех приятно удивим.
В этом году мы планируем запустить лабораторию для художников, в которой они смогут освоить методы работы с виртуальной реальностью и создать новое художественное произведение либо полностью в VR, либо частично.
Уже сейчас к нам можно прийти на мастер-класс и за полтора часа освоить самые базовые принципы работы в VR и даже создать своё собственное произведение. Но для тех, кто хочет всерьёз освоить VR-живопись, мы запустим большой образовательный курс для широкой аудитории — следите за анонсами.
Передаём слово куратору галереи «Охра» Ксении Макаренко:
Как вы сотрудничаете с художниками — где их изначально находите, проводите ли open call и есть ли у вас действующие резиденты?
Как правило, художников я либо знаю лично, либо примечаю интересные имена с выставок, фестивалей и ярмарок, которые посещаю. Если вы не знакомы с такими художниками, то найти сегодня их не составляет труда — в социальных сетях можно обнаружить кого угодно и там же выйти с ними на связь. В нашей Фиджитал галерее «Охра» есть резиденты, и мы уже активно с ними работаем.
Из чего состоит ваша экспозиция? Есть ли какие-то ограничения в знакомстве с цифровым искусством (например, выставка не подойдёт семьям с маленькими детьми или высокочувствительным людям)?
Сейчас в нашей галере проходят две выставки — персональная выставка Надежды Бей «Да новым мирам!» и проект Романа Ходырева «Между диваном и телевизором»:
Персональная выставка в смешанной реальности Надежды Бей «Да новым мирам!» Экспозиция затрагивает сразу три уровня визуального восприятия: реальный, где масштабные медиаинсталляции, видеопроекции и технологичный VR-лес; виртуальный, с возможностью полного погружения в работы Надежды; смешанный, в котором реальность дополнена виртуальностью, а виртуальность — реальностью (наибольший концентрат эмоций и впечатлений).
На выставке представлены самые интересные и важные проекты Надежды Бей — одной из лучших VR-художниц России, лауреата Премии в области современного искусства им. Сергея Курёхина. Тут будут и иронично-социальные сценки про Мурино, и занимательные миры, населённые гибридными персонажами, и околоабстрактные работы, где вроде бы читается лирика современной городской застройки, но на совершенно ином уровне — ткань мира вокруг собирается в единое цельное полотно при помощи красочного хаоса линий и форм.
Иммерсивная персональная выставка Романа Ходырева «Между диваном и телевизором». Экспозиция призывает зрителя войти в тесную коммуникацию с пространством и временем: посидеть на старых советских креслах, разглядывая любопытные технологические новации прошлого века; потоптать ковры, некогда украшавшие чуть ли не каждую квартиру нашей огромной страны; нажать на красную кнопку, чтобы погадать на «Алтаре удачи»; и надеть VR-очки, дабы совершить чудо и войти внутрь картины (с возможностью оставить свои художественные «почеркушки» в соавторстве с художником, поскольку «холстом» являются стены Роминого «Человейника»).
Роман Ходырев — абсолютный последователь одного из центральных пионеров видеоарта Нам Джун Пайка, создавшего в 1963 году Zen for TV («Дзен для ТВ» — художественно расстроенный телевизор, транслирующий только одну-единственную полосу). И его персональный проект — это выставка-исследование взаимоотношений человека и телевизора (смартфона, планшета, компьютера), где через старый советский быт, работы и инсталляции, через манипуляции линиями, спиралями, кругами и квадратами, через поэтику типовых «панелек-человейников» художник мистифицирует и показывает неких нечеловеческих персонажей, заставляя задуматься о месте человека в новом, цифровом мире.
В чём ценность цифрового искусства? Не секрет, что некоторые не считают работы на экранах искусством, — якобы они не физические и вообще, где в них мастерство! Как бы вы ответили на такое мнение?
Начну издалека. Есть такое понятие, как симулякр, его придумал Жан Бодрийяр, опубликовав в 1981 году свой фундаментальный трактат «Симулякры и симуляции». Собственно, претензии некоторых, мол, цифровое искусство — это не совсем искусство, — это история про симулякры. Так вот, метамодерн — эпоха, в которой мы сегодня существуем, — это такой маятник, колеблющийся между модерном и постмодерном. Бодрийяр — философ эпохи постмодерна, эпохи, которая смотрела не в будущее, как модернизм, а в прошлое, при этом смотрела играючи. В этом плане его теория о симулякрах или копии копий, где оригинал всегда потерян, справедлива и абсолютно синхронна тому времени, когда главным тезисом культуры был конец искусства и конец истории.
Цифровое искусство — это всё-таки искусство эпохи метамодерна, воспринимающее мир и культуру иначе. Как конец конца, то есть ищет выход из сложившегося кризиса. И его особенность в том, что возникла потребность не только получать контент, но и переживать его как опыт. В этом плане цифровое искусство как раз и даёт в полном масштабе возможность именно переживания контента и интерпретации информации в разных контекстах. Поэтому я бы не стала говорить, что цифровое искусство — это не искусство или симулякр в транскрипции Бодрийяра. Скорее, цифра — это про симулякр, который стал самодостаточной и важной единицей общей истины. То есть это такой симулякр, который уже и не симулякр вовсе.
Потому что первое и важное, что, как мне кажется, нужно понимать: VR и другие новые технологии — это не искусство! VR и новые медиа — это технология, то есть инструмент искусства. По сути любые технологии, включая VR, базово нейтральны — искусство, спорт или гейминг лишь сферы их применения. Тут важен результат процесса работы с новыми технологиями.
При подготовке выставок Романа Ходырева и Надежды Бей какие задачи стояли перед вами как перед куратором? У художников изначально готовы их работы, или они создают эксклюзивный материал прямо к тематике выставки?
Что касается выставки «Да новым мирам!» Надежды Бей, тут основной задачей было как можно более ёмко и интересно показать срез творческого наследия Надежды — художницы визуально яркой, осмысленной и уже со своим сложившимся почерком. Более того, хотелось максимально раскрыть возможности применения новых технологий в культуре — именно поэтому была придумана не просто медиавыставка, а выставка, одновременно существующая как бы в трёх мирах. И даже больше — в четырёх, поскольку мы оцифровали полностью экспозицию выставочного пространства со всеми объектами, разместили её у себя на платформе и полностью сохранили всю иммерсионную составляющую экспозиции. То есть зритель имеет возможность постепенно погружаться в творческое наследие Надежды. Сперва без «акваланга» — в зале на Мойке, 37, где представлены масштабные медиаинсталляции и VR, а затем, уже в другом зале нашей галереи, надев очки виртуальной реальности и взяв в руки контроллеры, увидеть и прожить всё увиденное, уже находясь внутри оцифрованного зала, пройти вроде бы всё тот же визуальный и культурный опыт, но уже заново, под иным углом взглянув на работы и их содержание (то есть с «аквалангом» погрузиться под воду и увидеть, что там затаилось на дне).
С выставкой Романа Ходырева мы поступили иначе — соединили в одном выставочном пространстве магистральные темы художника в единую сюжетную линию, а между строк поместили историю развития технологий: тут вот стоит старый телевизор «Шилялис», а там уже ноутбук, плазма и VR-очки. Кроме того, мы показали ещё один способ взаимодействия новых технологий с культурой и искусством — это провал в картину, где можно не просто существовать, но оставить свой след, то есть нарисовать собственную цифровую картину (такое соавторство Романа Ходырева и зрителя, поскольку холстом выступает работа Романа, а поверх неё уже зритель создаёт свой арт).
Передаём слово VR-художнице Надежде Бей:
Как начался ваш творческий путь, почему VR? Может, есть художники, чьими работами вы вдохновляетесь?
Я начала работать с виртуальной реальностью в 2019 году. К этому моменту у меня было образование в сфере компьютерной графики и дизайна, но мне было сложно выбрать конкретное направление для себя, потому что всё было интересно. В этот момент поиска я попробовала VR и поняла, что все мои навыки и интересы в нём соединяются. К тому же это новая сфера, и в ней ещё очень мало что сделано. Это, с одной стороны, создаёт трудности, так как все пути нужно прокладывать самостоятельно с нуля, но в этом есть и некий творческий азарт. Мне не очень близка концепция выбора вдохновляющих меня художников, потому что само вдохновение и идеи для работ чаще рождаются из переживаемых мной жизненных ситуаций. Тем не менее следить за арт-средой, конечно же, нужно, потому что эта насмотренность задаёт внутреннюю планку качества работ.
Как создаются VR-работы? Можете рассказать об этапах их создания, с чего вы начинаете и без чего точно не можете обойтись?
Всё начинается с поиска материалов: я использую 3D-сканы, которые снимаю в разных пространствах в городе, собираю референсы по цветам и строению объектов, которые хочу нарисовать. Далее я загружаю их в своё виртуальное рабочее пространство и расставляю перед собой, чтобы сложить в голове общее направление. Я начинаю рисовать набросок или, если объект простой, сразу его основные формы. Постепенно работа разрастается и оживает, в процессе я могу ещё переставлять некоторые объекты и детали, пересобирать их, как конструктор. В отличие от картин на холсте, VR-пространство бесконечно, и дорисовывать что-то можно в любом направлении — насколько хватает сил. Обычно я работаю сидя в шлеме и слушая музыку в наушниках — так удаётся погрузиться в процесс максимально глубоко, чтобы извне ничего не отвлекало.
Делаете ли вы эскизы, в каком виде они обычно появляются — физическом или виртуальном?
Эскизы в 2D-форматах мне совсем не помогают — гораздо проще набросать скетч из линий сразу в пространстве, тем более что потом эти линии можно перемещать, копировать и изменять. Создание такого скетча похоже на изготовление каркаса для скульптуры, только в цифровом виде. Он позволяет определить размер и положение структуры, а затем на него можно «нарастить» уже проработанную форму и работать с цветом.
Расскажите о своей персональной выставке, как долго вы к ней готовились?
На выставке собраны проекты, созданные с 2021 по 2023 год, но некоторые из них я специально дополнила и обновила, чтобы опыт их просмотра стал для зрителей ещё более насыщенным. Эта подготовка заняла примерно месяц.
Не все работы объединены одной серией, но общая концепция выставки «Да новым мирам!» создаёт связь между ними всеми — это большое исследование виртуальности, соседствующих друг с другом миров и возможностей, которые они открывают.
