Светлана Чураева давно занимается художественным переводом башкирских текстов. Однажды она перевела слова гимна Республики Башкортостан на русский язык, а в прошлом году переводом лирических стихотворений связала свою творческую судьбу с башкирской поэтессой Айгуль Габитовой, которая входит в команду всероссийского проекта «Языковая арт-резиденция»*, где, в свою очередь, Светлана выступила экспертом конкурсного отбора участников.
Кроме переводов, Чураева и сама активно пишет прозу, стихи и публицистику, при этом является заместителем главного редактора литературно-художественного и общественно-политического журнала «Бельские просторы» и председателем объединения русскоязычных писателей Союза писателей Республики Башкортостан. Путь Светланы наполнен творчеством, в котором переплетаются истории двух культур — сибирской и башкирской. В нём находит отражение жизненная позиция автора, глубокая любовь к слову и желание делиться с миром своим представлением о нём.
― Что заставило Вас переехать из Новосибирского Академгородка в Уфу?
― Я переехала в Уфу ещё в старших классах школы. Поэтому решение, конечно, было за родителями. В Академгородке прошла вся их молодость, они его любили, но было три причины переезда. Первая и основная — это приглашение для моего папы возглавить институт биологии в Уфе. Он генетик, известный учёный, Рустэм Нурович Чураев, автор теории эпигена. Вторая причина — папа родом из Уфы, тут жили пожилые родители, за которыми тогда уже нужно было ухаживать. Третья — я гуманитарий, школа закончится, нужно думать о вузе. Новосибирский университет — это, в первую очередь, точные науки, а я к точным наукам не имела никакой предрасположенности.
― Как Вам удалось интегрироваться в башкирскую культуру? Были ли сложности в адаптации?
― Мой папа принадлежит к достаточно значимому роду, который перебрался сюда из Поволжья ещё в 1752-м, когда началось крещение, так называемых «инородцев», мусульман, и папины предки ушли на башкирские земли. Поэтому родство с местной культурой у меня присутствует даже на генетическом уровне. Более того я же очень много занимаюсь литературным переводом, читаю на башкирском языке, хоть и со сложностями, мне приходится пользоваться вспомогательными инструментами (подстрочник, словарь, расшифровка написанного с носителем языка). Но безусловно башкирская культура мне близка, она в моей крови. Я хорошо помню своё детство, каждое лето, что я проводила у бабушки с дедушкой в Уфе, они разговаривали между собой на башкирском, и я тогда их хорошо понимала. Более того, в младенчестве почти год у меня была няня, которая разговаривала только на башкирском.
― Как Ваш переезд повлиял на Ваше творчество? Стала ли башкирская культура источником вдохновения?
― Это, конечно, неиссякаемый источник вдохновения. Башкирская культура очень созвучна мне. У башкир сохранилось отношение к миру, как к единому организму, в котором и человек, и природа сосуществуют в гармонии как части единого целого. Мне это очень близко, я это хорошо чувствую ― что ты часть мироздания, где всё живое: и земля, и деревья, и камни. Около здания, где я работаю, растёт огромный дуб, и каждый раз, проходя мимо, я здороваюсь с ним, иногда даже обнимаюсь. Может быть это вас насмешит, но это так. Башкирская культура первозданная, древняя, на неё откликаются очень глубокие слои организма. И вот когда о ней пишешь, ты получаешь кайф, когда такую древнюю «пульсацию» обволакиваешь в слова и передаёшь в современность. У меня есть повесть «Ниже неба», как раз о том, о чём я сейчас говорю. И я думаю о написании следующей книги с подобной идеей.
― Как Вы начали писать? Что Вас вдохновляет?
― Я начала писать ещё раньше, чем выучила буквы: брала листок бумаги и, как мартышка, имитировала процесс письма. Для меня это совершенно естественная потребность. Просто я родилась писателем. И что я им в итоге стала, это, конечно большое счастье. Может, я ещё до конца не реализована. Но это дело приносит мне какой-никакой доход и делает счастливой. А что может быть лучше?
Меня вдохновляет абсолютно всё! И горе, и радость, болезнь и здравие, и так далее… Я дико кайфую от мира, от жизни ― от ужаса жизни, от радости жизни, от всех проявлений, которые есть. Мне хочется почти всегда всё запечатлеть. Потому что жизнь — это невероятно крутое опасное, будоражащее приключение, и хочется постоянно его фиксировать.
― Расскажите о Вашем опыте перевода башкирского гимна на русский язык. Были сложности?
― Это, конечно, тоже приключение! Это факт моей биографии, даже факт истории, но в меньшей степени факт культуры. Работа над гимном шла долго — 4 месяца. Сложность, в первую очередь, возникла с композитором. Мы работали вчетвером: два автора башкирского текста, композитор и я. Работали параллельно с двумя текстами: когда в русском находили слова более удачные, то авторы оригинала немного переделывали свой текст, чтобы в гимне на разных языках не было разночтений. Композитор же был нашим жёстким критиком, вносил постоянно новые предложения, чтобы слова легли на музыку, мне их было принимать трудновато. Мы с ним постоянно спорили, у нас с ним не совпали «операционные системы», из-за этого мне приходилось многое переделывать, пока наконец мы не пришли к общему знаменателю. Но я не была рада конечному результату и сказала авторам оригинала, что, пожалуй, не буду ставить свою фамилию под этим текстом. Но они меня, к счастью, отговорили.
― Каким жанрам Вы отдайте предпочтение? Как Вы находите баланс между прозой, стихами, публицистикой и переводами?
― Чтобы определиться с жанром, нужно, чтобы сначала сформировалась потребность в диалоге: с миром, с людьми, с читателями… Это чувство похоже на зарождение любви, — когда тебе необходимо что-то высказать. И в зависимости от содержания, от цели послания выбирается форма. Это могут быть стихи, проза, публицистика. Это так же как подбирать язык в зависимости от того, с кем общаешься: с ребёнком, иностранцем, пожилым человеком. Также и тут. Если послание чрезвычайно важно и важно, чтобы оно попало в нутро человеку, то нужно облечь его в художественный образ. Как в нечто сладкое положить горькую таблетку. Если это концентрированная пилюля, то ― стихи. Если развёрнутая обстоятельная история, то ― проза. А если полемика, то ― публицистика. Конечно, я люблю литературный перевод, это, наверное, мой самый любимый творческий жанр. Уже третий год я веду мастерскую литературного перевода для подростков. Потому что, когда ты занимаешься переводом, прокачивается личность. И не только творческая составляющая, а вообще всё! Ты учишься диалогу с собой, с миром, с другими. Это всегда путешествие в другой мир, другой язык, другое мышление, другая культура.
― Есть ли у Вас любимые башкирские авторы? Как их творчество повлияло на Вас?
― Мне очень близок Рами Гарипов. Мне кажется, мы с ним похоже ощущаем мир. Мне близка его поэзия и его подход к переводу. Он долго переводил Омара Хайяма: там же целая философская система, в которой ему пришлось разбираться как в россыпи глиняных черепков. Мы схожи в мыслях о том, что поэзия — это всегда жертва. Поэт поднимется на гору, и в него бьют молнии. Выходит на площадь, и его прибивают гвоздями.
Близка Лариса Абдуллина. Практически моя ровесница, на пять лет меня младше. Мы к друг другу обращаемся таким выдуманным словом «родность», потому что есть ощущения родства, шутим, что нас разлучили в колыбели. Мои ощущения башкирской культуры во многом сформулированы именно Ларисой. Она настолько через себя всё пропускает! Она не занимается литературой, она ею живёт, находится в сгустке башкирской культуры.
― Как думаете, что отличает русскоязычную литературу Башкортостана от литературы других регионов России?
― Мы живём в многоязычной, мультикультурной среде. И живём в ощущении добрососедства и родства. Это даёт дополнительный пласт русской литературе, потому что мы здесь лучше ощущаем многообразие мира, природу, что буквально за окном, потому что переводишь не каких-то далёких людей, а своих же коллег-писателей, соседей, которые живут рядом.
― Какое место занимают «Бельские просторы» в башкирской культуре? Какую роль играет журнал в жизни республики?
― Журнал, по сути, является такой сердечной мышцей, которая, с одной стороны, транслирует достижения местной культуры в русскоязычный мир посредством переводов, и статей, а с другой стороны, «закачивает» лучшие образцы русскоязычной культуры, литературы в местную среду. То есть такой встречный процесс. В ежемесячном журнале есть всё, что нужно человеку, чтобы чувствовать себя культурным: поэзия, проза, публицистика, краеведение, художественные работы, полемические статьи, рецензии, даже небольшой детский журнал.
― Как Вы видите развитие журнала в будущем?
― Всё сложно. Поскольку вообще существование толстого литературного журнала во втором десятилетии 21 века вызывает вопросы. Всё-таки два века регулярного печатного издания как будто уже иссякли, и сейчас развиты другие носители слова, особенно в молодёжной среде. Хотя я работаю с молодёжью, и вижу потребность в журнале. Огромное количество информации вокруг, и журнал как будто вычленяет информацию, у него экспертная роль. Особенность журнала в регионе — это некий культурный центр.
― С какими вызовами сталкивается журнал в наше время?
― Проблемы у журнала те же, что и у всей печатной литературы. Брать бумажки и читать закорючки становится уделом определённого круга людей, не очень широкого. Да и понятие «подписка» поменяло своё значение. Когда приходишь к школьникам, говоришь, что можно оформить подписку на журнал, они достают телефоны и просят скинуть ссылку. Ха — он до сих пор приходит в почтовые ящики. Но я думаю, что ещё немного и из архаики (когда ты заполняешь квитанцию — тебе почтальон приносит журнальчик) это станет стилем! Это будет (как я сегодня услышала) «стилево» (соединено «стильно» и «клёво»). Это уже будет как стимпанк. И для тех, для кого это будет игрой, приключением, чтобы ощутить запах бумаги, может, мы и в будущем будем выходить. А пока работаем для тех, кто вырос в Советском Союзе и помнит, что литературный журнал — это круто.
― Что для Вас наиболее ценно в работе над журналом?
― То, что ты постоянно в гуще культурных событий (литературных, театральных и других), научных и каких угодно. Постоянно сталкиваешься с чем-то новым: новыми рукописями, новыми именами в литературе. Дух захватывает! Получая новую талантливую рукопись, предложенную в журнал, я первые несколько дней просто мозги всем вокруг выношу: перечитываю, начинаю заучивать наизусть — дикий кайф, когда открываешь для себя какого-то нового поэта или прозаика. Это постоянное обновление впечатлений, а что может быть ценнее.
― Расскажите про объединение русскоязычных писателей Союза писателей Республики Башкортостан.
― Русскоязычных отделение Союза писателей РБ имеет свою специфику, мы отличаемся от сообщества литераторов, пишущих на русском языке в другом российском регионе. К примеру, Союз писателей Новосибирской области — это коллеги, пишущие на одном языке в разных жанрах и т.д. Структура же Союза писателей Республики Башкортостан такова: секция башкирской прозы, секция башкирской поэзии, секция башкирской критики, секция башкирской драматургии, секция перевода, секция детской литературы. В эти секции входят писатели, пишущие на башкирском языке. И есть ещё два объединения: русскоязычных и татарских писателей. Я, являясь частью этого Союза, чувствую товарищество, чувствую локоть… чаще дружеский. Мы круг товарищей, держим друг друга в тонусе. Обновляем впечатления о мире с помощью друг друга.
― Каковы главные цели и задачи этого объединения? Как оно способствует развитию русскоязычной литературы в Башкортостане?
― Для меня важно ощущение целостности окружающего мира и целостности внутреннего мира. Я вижу роль Союза писателей сейчас в нескольких вещах. Первое, это экспертная роль. Второе, объединяющая. Слово — это инструмент диалога, чтобы мы смогли услышать друг друга, почувствовать. Без слова не договоришься. А мы ― люди, которые работают со словом, ― имеем способность гармонизировать мир. И мы можем выстраивать некую систему координат, разговаривая с разными возрастными группами. Например, приходим в школу и разговариваем с детьми, у них очень большая потребность в честном диалоге со взрослым. А мы умеем говорить даже сейчас, когда искусство межпоколенческого диалога на бытовом уровне уже утрачено в силу многих причин. Дети по-другому воспринимают мир, у них другая «операционная система», они живут в другом пространстве, чем мы, наши родители, бабушки-дедушки, прадедушки. Произошёл серьёзный технологический скачок. Я вижу важной задачей писателя наводить мосты через пропасть, что образовалась между поколениями. Разговариваем со студентами, они изучают творчество наших писателей, в том числе и тех, что находятся в Совете. Возрастная парадигма уже выстроена, но хромает социальная. Тут, мне кажется, нужно больше работать с пожилыми писателями, чтобы они не чувствовали себя выброшенными за борт. Также мы работаем и в «географической парадигме» — соединяем литературные кружки, объединения городов республики, даём им федеральный уровень аудитории. И работаем в обучающей парадигме: рассказываем о написании книги (проводим семинары), а также издании, распространении и изучении книги.
― Какие книги, фильмы, музыкальные произведения Вас вдохновляют в последнее время?
― Я читаю постоянно. Только что проглотила книгу Захара Прилепина «Собаки и другие люди». Посмотрела среди прочих фильмов «Мастера и Маргариту», четыре раза сходила на этот фильм, даже написала рецензию. Я поклонник этой книги, мне интересен Булгаков. Очень круто её экранизировали. Из музыки мне нравятся современные группы, не буду их все перечислять. Как и с книгами — постоянно есть книжка, которую ты читаешь. А та книга, которую ты читаешь, — это, соответственно, крутая книга. Потому что тратить какое-то количество жизни на чтение дряни бессмысленно. Я с удовольствием читаю много современной литературы, время от времени перечитываю любимого Честертона, его эссеистику. Последнее время люблю читать невыдуманные вещи — нон-фикшн и автофикшн. По-прежнему фанат моей любимой группы «Бонд с кнопкой» — она основана молодым человеком, с которым я имею счастье быть знакомой с его детских лет. Очень талантливый парень.
― Что Вам нравится в Уфе?
― Я долго не могла принять Уфу как свой город. После Академгородка вообще сложно где-то в другом месте жить. У меня мама так и не адаптировалась, она общается только в кругу семьи, она человек Академгородка. Я же полюбила Уфу, как говорят «в этой земле много уже моей крови», моих сил, моей жизни. Где хорошо мне в Уфе? Это, конечно у меня дома! Дома у моих сыновей и дома у моих родителей. Это те места, где я безмерно счастлива, те места, куда я прихожу, когда истощена энергетически. Если говорить о красотах Уфы, то это, конечно, «Арт-квадрат» и место у памятника Салавату Юлаеву, оттуда открывается вид на реку, на эти самые бельские просторы. Уфа ― холмистый город и вот одна из впадин между холмами у памятника образует естественный амфитеатр, люди садятся на склонах, а внизу проходят концерты.
― Что бы Вы хотели сказать своим читателям?
― Всё, что ты пишешь, — это то, что ты хочешь сказать читателям. А я очень хочу писать книги, у меня нутро выжигает ненаписанными, недописанными текстами. Но сложно выкраивать время на литературу, очень много работы и в журнале, и в Союзе писателей, и разных заказов. Если бы я встретилась с читателями, например, на книжной ярмарке, я бы им пожелала, как всем людям на Земле, долгих лет в мире и в радости. Но больше хотела бы послушать своих читателей: вы серьёзно это прочитали? Вам, правда, нравится? А что вам нравится? В Омске была поставлена интересная театральная постановка по моему рассказу «Чудеса несвятой Магдалины». Представляете, продавались билеты, был аншлаг. Я смотрела запись спектакля и даже расплакалась, когда зрители встали и устроили овацию...
Я очень сочувствую нам всем. Жить непросто, да? Я хочу, чтобы мы ничего не боялись, а жили в полную силу и на полную мощь. Надо жить максимально круто. Каждое мгновение проживать полностью и на каждый вдох расправлять грудную клетку. И крылья, что у нас есть… (потому что человек всё же — существо окрылённое) чтобы не превращались в горб, а несли нас высоко, насколько это возможно.
Беседовал Кирилл Ручьев
Фото из архива Светланы Чураевой
* Всероссийский проект «Языковая арт-резиденция» реализует Ресурсный центр в сфере национальных отношений при поддержке Президентского фонда культурных инициатив, Комиссии Общественной Палаты Российской Федерации по межнациональным, межрелигиозным отношениям и миграции, Общероссийской общественной организацией «Союз писателей России», Центра культуры народов России Государственного Российского Дома народного творчества имени Поленова, в партнёрстве с Сообществом языковых активистов новых медиа, Советом молодых литераторов при Союзе писателей России, Школой дизайна НИУ ВШЭ, Домом дружбы народов Республики Башкортостан. Информационный партнёр проекта: Первый Российский Национальный канал.
Новости проекта в соцсетях по хештегу #ЯзыковаяАртРезиденция.