Пропуская огромное количество информации, казавшейся в эти последние три месяца ужасающе важной, нам пора уже, наверное, обратиться своими мыслями к недалёкому и нерадостному будущему, ожидающему наше народонаселение, пожалуй, что и сразу вслед за ближайшим августом.
Августом, в том смысле, что сей кусочек календаря, кажется, всегда на Руси сопровождался чем-то сверхъестественно неотвратимо судьбоносным. А в те, совсем не меньшие числом, года, когда этот тридцать один зловещий день заканчивался безо всяких катаклизмов, мы всё равно облегчённо вздыхали утром первого сентября. Ну, за исключением, разумеется, обречённых на многолетние мытарства школяров.
Вот только нынешний август, разумею, начался ещё в феврале двадцать второго, и длится - уж скоро за девятьсот дней перевалит, всё не скончается никак. Вы, если вдруг вам послышится какой-нибудь полунамёк в тщательно подбираемых мною словах, можете быть совершенно уверены, это он и есть. А если не послышится, так и чёрт с ним.
Собственно, к разговору о совсем непривлекательном будущем. Вот. чёрт, давно не писал, по сему не очень уверен в том, что теперь в особом почёте у всех уровней дзеновской и прочей всякой цензуры, отчего у них теперь особенно обильно выделяется желудочный сок. Поэтому постараюсь выражаться максимально фигурально. Тем более, что привычный уровень нашей с вами аудитории, вполне дозволяет полагать, что все всё поймут как надо.
Пользуясь словами графа Оливье де Ла Фера, в замечательном исполнении Вениамина Борисовича Смехова - “д Артаньян найдёт (я бы сказал и добьёт) Миледи. Ему помогут ненависть и боль утраты”. В этом теперь уже сомневаться не приходится. Ибо незлобивые гугеноты на этот раз преодолели свою библейскую “лень и неохота” и, наконец-то, вознамерились вернуть распоясавшимся “староверам” их скиты и кельи. Кстати, согласно столь почитаемым теми, теперь, традициям. Полагаю, что найдётся и симпатяга “Палач из Лилля”, и что он, разумеется в меру своих “профессиональных навыков”, свершит правосудие.
Хотя мне более по душе идея господина Мурзагулова, насчёт специально, по такому случаю, созданного Военного Трибунала. Таковой и решает быстрее, и излишней гуманностью понапрасну не страдает. И убедительней для потомства. Впрочем, это будет хоть и определённый апофеоз, но совсем не финал лихо закрученного сюжета.
Вопреки убеждённости самой леди Винтер, всяких там новоиспечённых графов Рошфоров и прочих бесчисленных гвардейцев Кардинала, в самых разнообразных званиях и на разных синекурах, невзятие крепости Ла Рошель, отнюдь не венчается мирными переговорами. На которых можно было бы ещё и поторговаться приличненько. Век, знаете ли, не семнадцатый, слово благородного человека теперь ничего не стоит. Уж тем более, что благородство того самого человека не подтверждается даже его выдуманным, столь своевременно опубликованным, генеалогическим древом, в форме табурета.
Вот и Александр Иванович Лебедь, самый цитируемый теми же кардинальцами генерал, причём ими же и ликвидированный, так считал, что всему делу венец - переговоры. Стандартное заблуждение человека, привыкшего руководствоваться стандартами по жизни. Не так это.
Вторая Мировая закончилась не в Потсдаме, восьмого мая. Не парадом на Красной площади двадцать четвёртого июня. Не на борту линкора “Миссури” второго сентября. И даже не во Дворце Юстиции города Нюрнберг, первого октября следующего года. Она закончилась в апреле сорок восьмого, когда вступил в силу “План Джорджа Маршалла”. Когда уже не только окончательно разделились сферы влияния двух противостоящих мировых систем, но и место поверженной стороны в системе мировой экономической интеграции было определено и начало ею постепенно заниматься.
Точно так, или примерно по тем же лекалам, Мир вернётся к мирной жизни и в этот раз. Засидевшаяся Миледи порешает вопросы своей судьбы с милейшим господином из города Лилль, раз уж не имеет мужества свершить необходимое своими собственными руками.
Окончательные потсдамские бумаги, без всяких условий, подпишет какой-нибудь Вильгельм Кейтель с Фрунзенской набережной, не из первого ряда фотографий с “Доски почёта”. Издаст простейший приказ, не отходить, а сдаваться победителям там. где стоишь. Как видите, для этого вовсе нет необходимости сохранять жизнь и привкус легитимности главным действующим лицам этой занудной оперы “Жизнь за царя”. Может быть кто там из этих чертей и продолжит какое-то сопротивление, памятуя о возмездии за зверства, в которых замешаны лично. Но в отсутствие централизованного снабжения быстро сгинут в широкой сети фельдкомендатур.
Довольно быстро семнадцать с лишним миллионов квадратных километров будут поделены на сферы влияния двух новых противостоящих мировых систем. Тем более, что и граница для этого имеется вполне себе природная, историческая и географическая. Это совсем не значит, что “влиятели” немедленно озаботятся благоустройством жизни населения доставшихся им просторов. Скорей всего их будет заботить только возможность извлечения каких-либо выгод из этих сфер. Их смешно и бесполезно за это осуждать, основная электродвижущая сила любой суверенной политики - приоритет собственных интересов. Так должно было бы быть и у нас, если бы мы не догадались, в своё время, допустить к руководству людей, не интересующихся собственным народом.
А затем начнётся дробление больших сфер на небольшие полу независимые страны, по территориальным, преимущественно национальным или вообще, по цеховым признакам. Думаю, только по признакам монотеизма делить не станут, всё же не идиоты они - эти влиятели. Как правило, на этом месте и прекращаются воспоминания о будущем всех пишущих и разговаривающих на эту тему рассуждателей, от самых уважаемых и научно основательных, до обыкновенных чесателей собственных языков. Мол, дальше будь, что будет, перипетии будущих сезонов ещё не определены сценаристами предыдущих.
Вообще, слово "неизбежность" крайне редко в мировой литературе сочетается со словом "счастливая", но и то, и другое, тем не менее, довольно часто присутствует в нашей жизни. Так это же не повод для уныния. Наоборот, это убедительный повод для приложения сил.
А между тем, это же самое интересное, то что может определить намерения и действия каждого из нас уже сейчас. Зная, как устроятся экономические дела того или иного территориального новообразования, можно заранее переместиться с жительством, роднёй и трудоустройством в более благополучные места. Можно кардинально поменять национальную идентичность, языковые предпочтения и даже вероисповедание. Ведь после позора, коим покрыла себя современная РПЦ, густо, в три слоя, будет весьма затруднительно сочетать в себе глубокую внутреннюю веру в Его существование и отправление основных ритуалов посредством этих торговцев при храмах.
Иначе говоря, пользуясь позабытой советской шкалой измерения материального благополучия, заранее перебраться из Псковской области в Краснодарский край, пока это не связано с пересечением вновь появившихся государственных границ. Вот когда очень пригодились бы школьные знания курса “Экономической географии СССР” за девятый класс.
Разумеется, я бы не завёл этот разговор, не имея на этот счёт определённых соображений и, на мой взгляд, весьма аргументированного мнения. Но эти рассуждения столь обширны и требуют тщательного освещения в известных подробностях, что считаю необходимым посвятить им отдельную публикацию, быть может и не одну.