Часть1.
Тема воинской службы мне особенно близка, и я не могу её обойти стороной. Очень бы хотелось узнать, как относились наши предки к службе, каковы были обычаи и ритуалы проводов в армию, как встречали уволенного военнослужащего именно в селениях Шорданской волости. Точных сведений об этом пока я не обнаружил. В каждой деревне были свои особенности проводов рекрутов на службу. Сохранились лишь отдельные эпизоды этого ритуала, что не позволяет воссоздать полную картину. Но были и остаются общие традиции, характерные для всех чуваш. Передо мной статья Н. В. Никольского, известного ученного-историка, этнографа, фольклориста, «Взгляды чуваш на воинскую повинность», изданная в 1905 году. Благодаря Николаю Васильевичу сохранилось много записей о жизни и быте народов Поволжья, в том числе и чуваш, проживающих не только на территории современной Чувашии, но и в других регионах. Н.В. Никольский в начале 20-го века вёл обширную переписку с корреспондентами, получал интересные сообщения об обычаях местного населения. В научном архиве Чувашского института гуманитарных наук имеется отдельный фонд. В начале 20-х годов 20-го века студенты, школьники старших классов собирали сведения о жизни и быте своих сельчан, традициях. Эти материалы также сохранились.
В данной статье автор подробно раскрывает тему проводов новобранца в армию. Попытаемся восстановить эту картину. Возможно, именно так и происходило в старину и в деревнях нашей волости в конце 17-го в начале 18-го века? Позволю процитировать отдельные мысли автора.
Об истории войн, о службе в армии имеется много различных источников, кого интересует эта тема, могут самостоятельно найти. Я же кратко приведу некоторые данные, которые могли касаться наших предков, чтобы подрастающее поколение имело представление о прошлом. Не исключена возможность, что кто-то из наших предков участвовал и в завоевании Казанского ханства, в составе народного ополчения при освобождении Москвы от польских захватчиков, в вооруженных восстаниях, крестьянских бунтах против правительственных войск.
Как свидетельствуют историки, первые наши предки были призваны на службу в начале 18-го века, в эпоху правления Петра I, когда была создана регулярная армия. Его Указ «О приеме в службу в солдаты из всяких вольных людей» (1699) положил начало наборам в новую армию. В Указе от 20 февраля 1705 г. впервые упомянут термин «рекрут», срок службы которого установил Петр I – «доколе силы и здоровье позволят». Рекрутская система прочно закрепила классовый принцип организации армии: солдатский состав набирался из крестьян и других податных слоев населения, а офицерский – из дворян. Каждая сельская или мещанская община обязывалась предоставить в армию мужчину в возрасте от 20 до 35 лет с определенного числа (чаще 20) дворов. А во время войн – одного ополченца с 3-х ясаков (6 дворов).
Воинская повинность была бессрочной! Представьте себе, молодой человек в 20-25 лет уходит на службу, в 50 лет (дай бог, если повезёт) прибывает домой. В этом возрасте он обзаводился семьей, работал и воспитывал детей. Смог ли мужик женить, выдать замуж своих детей, увидеть своих внучат? Маловероятно.
В период с 1724 по 1745 г.г. из чувашских деревень Чебоксарского уезда было взято в рекруты до 7% из всех душ. «Отданные в военную службу чуваши, - писал Н.В. Никольский, - почти навсегда пропадали для своей братии. Указом 1736 года взятых на службу иноверцев велено было отправлять в остзейские (прибалтийские) гарнизоны». Даже при отставке солдат редко попадал домой: его направляли на солдатское поселение. Только ранение давало ветерану право вернуться на Родину. По данным первой переписи (1718-1722) в Шорданской волости, в 11 деревнях проживало 1334 мужчин. Значит, в период с 1724 по 1745 годы могло быть отданы около 90 парней в рекруты.
Тогда чуваши считали воинскую повинность унизительной для себя. Невеста, отказывая жениху из солдат, обыкновенно говорила: «Ты носишь солдатское имя, не пойду замуж за тебя». Солдата чуваши представляли глупым: «У солдата нет ума даже столько, сколько его есть у козы». Такое общественное мнение относительно солдатчины, вынуждало родителей прятать своих сыновой от властей. Именно тогда возник обряда проводов рекрута на службу, появилась народная салтак юрри, «солдатская песня».
С принятием христианства в середине 18-го века, под влиянием духовенства, отношение к службе наших предков изменяется. Молитвы начинались словами: «На небе – Бог, на земле - царь». Оба этих существа обладают неограниченной властью: как на небе всё зависит от Бога, так всё земное управляется царём. Отсюда обязанности человека по отношению к Богу должны состоять в религиозных почитаниях, а по отношению к царю – в повинностях.
Религиозно-патриотический взгляд чуваш на воинскую повинность проходит через весь солдатский ритуал. В церемониях провод рекрута много субъективного, эгоистического: здесь мы слышим скорбное пение, выражается нежелание молодца идти на службу. Но это объясняется его тесной связью к родителям, своим братьям и сестрам, друзьям. Наряду с эгоизмом слышатся и нотки патриотизма. В песнях рекрута звучат мысли, что служба царю необходима, если молодца зачислили в солдаты, отказываться он не вправе: «Бог предопределил, царь повелел», значит, и возражать нечего, требуется беспрекословное повиновение.
Одними из первых рекрутов, по документальным сведениям, являются жители д. Изеево. Ерка Коранкин, 1710 г.р., уроженец в д. Аркасы, сын Коранки Мишкина, 1690 г.р. В 1736 г. отдан в рекруты. До службы женился, остался сын Моришка 1735 г.р., который после крещения стал «Егор». Домой не вернулся. В 1763 г. в д. Изеево проживала вдова, отданного в рекруты Пакиянкина (так записано) жена Анна Варламова, 57 лет, взятая из д. Байсариной. В 1717 г. проживал Янка Яндармышев 30 лет, его жена Сичиней Канкина 25 лет, у них сын Бика 4 года (в 1724 г. он же Пака 9 лет). Получается Пака Янкин 1713 г.р. Вероятно, он был отдан в рекруты в середине 30-х годов, погиб на службе. Федоров Андрей (по крещению), 1716 г.р., уроженец с. Яндашево. Поступил на службу в 1737 г., вернулся в середине 60-х годов. Имя включено в «Духовные ведомости с. Никольского Яндашево тож, 1780 г.»: Морского флота отставной корабельный боцман Андрей Федоров 64 года проживал с женой Устиньей Филипповой 1728 г.р. Детей не было. Высокая должность боцман на корабле! Имя отставного военного Федота Терентьева 1753 г.р. внесено в «Духовные ведомости с. Яндашево» 1796 г.: Флоцкого батальона отставной мушкатир, 43 года, его жена Варвара Васильева 28, дочь Офимия 17 лет. Оказывается, и в России были свои мушкетёры, не только персонажи Дюма.
Имеются полные данные на всех рекрутов. Наибольшее количество крестьян из Шорданской волости отдано в рекруты в период с 1790 по 1815 годы. Только один из 10 воинов вернулся домой. Никаких «извещений» о гибели или смерти солдата в архивах не сохранились до середины 19-го века. В д. Юраково проживал Прохор Степанов 1788 г.р. На военную службу призван в 1810 г., вернулся в 1835 г., 20.01.1836 г. получил «паспорт об отставке». Умер Прохор в начале 60-х годов. Михайла Сидоров 1774-1857, уроженец д. Юраково, служил в Армии в период с 1800 по 1825 годы. После службы вернулся домой, женился. Умер в возрасте 83 лет! Крепкое здоровье было у наших земляков, после 25-летней службы, прожили ещё столько же! Можно предположить, что данные отставные солдаты принимали участие в Отечественной войне 1812 года и в заграничных походах русской Армии. В архиве сохранились сведения об уроженцах других деревень Чебоксарского и Цивильского уездов данного периода. В которых указано: дата приёма на службу и отставки, в каких походах, сражениях принимал участие, ранения, награды.
В начале 19-го века направляли в рекруты не только молодых парней, но и женатых мужчин, имеющих двое-трое детей! Я считаю в этом был патриотический долг. Как правило, жена с детьми проживала в доме у свёкра. Некоторые солдатки проживали отдельно, в своём доме. Оставались и совсем молодые бездетные женщины. Со временем у солдаток появлялись «незаконнорожденные дети» (так записано в метрических книгах). Бытует мнение, что именно таких сыновей в первую очередь отдавали в рекруты. Были лишь единичные случаи, большинство оставались в деревне, в последствии основали большие семьи. Надо признать, что отдельные одинокие солдатки оставались верны своим мужьям, ждали их возвращения со службы вплоть до самой смерти.
В ходе работы, сбора материалов о службе в 19 веке, я заметил, что, как правило, отдавали не старших сыновей, а второго или даже третьего, четвертого сына. В этом таится какая-то закономерность, но какая? Может быть, для родителей старший сын всегда остаётся самым дорогим и любимым?
Во второй половине 19 века была хорошо отлажена государственная система по призыву на службу. В г. Чебоксары имелось уездное воинское присутствие (аналог современного военкомата), возглавлял его начальник. С введением всеобщей воинской обязанности оно именовалось «Чебоксарское уездное по воинской повинности присутствие». Так, священник церкви направлял волостному старшине выписки из «Метрических книг» о рождении мальчиков за год. В фонде № 311, опись 1, дело № 62 храниться «Именной список молодых крестьян, коим к 1 января 1871 года исполняется 22 года, т.е. родившимся в 1849 году и подлежащих к призыву к жребию в рекруты в ноябре 1871 года» (текст сохранён). Имеется и «Именной список по рекрутскому набору Алымкасинской волости». Под номером 38 читаем: Николай Анисимов, лет – 20 ½, родился 1849 года 1 декабря. Это мой прапрадед, так я узнал точную дату его рождения, на службу не призвали.
Получив такую выписку, волостной старшина вызывал молодых крестьян из подчинённых ему деревень. В конце октября или в начале ноября «ят тухнисем» выезжали в волостной центр. Выехав за ворота, призывники по дороге в поле бросали серебряные или медные монеты. Если монета подала верх «орлом» - быть добро, если платой («решкой») – быть худу.
Представляет интерес сам процесс проведения жеребьевки. Я листал документы о приёме рекрутов по Алымкасинской волости за 1874 год. В волостной центр прибывали старосты всех деревень или их представители. Перед этим уже в деревнях были проведены жеребьёвки и согласованы имена предполагаемых рекрут на общем сельском сходе. Под руководством волостного старшины также проводилась жеребьевка. Отдельные юноши не желали идти на службу, вместо них другие назначались. Указано, что якобы «добровольно … за брата» или «по желанию за кого-то». Был ли в этом патриотический порыв? Или же были другие причины записываться в рекруты? Известны случаи, когда сельская община старалась отдавать в солдаты юношей-сирот, когда богатые откупались деньгами или нанимали у бедных семей за деньги одного из сыновей. Таких документальных фактов я не обнаружил.
Привожу выписку из «Призывного списка Банново-Яндашевского общества Алымкасинской волости 1899 года». В нём указаны сведения о моём прадеде: Егор Яковлев 03.01.1878 года рождения, имеет отца 55 лет и мать 54 года, сестру Орина – 13 лет. Егор – православного вероисповедания, родной язык – чувашский, холост, к какому-либо разряду не принадлежит, малограмотный, род занятий, ремесло – хлебопашец. Там же указано, что Егор имеет право на льготу первого разряда, как единственный сын в семье. Вынутый призываемым номер жребия – 294. Зачислен в ратники 2-го разряда.
Сразу же проводился медицинский осмотр. В журналах имеются данные на призывников, указаны даты их рождения, их рост, цвет волос, бровей, глаз, особые приметы, состояние здоровья, состав семьи, умение читать и писать, владение каким-либо ремеслом: «грамоте не обучен, ремеслом не владеет» - так записано у всех призывников. Имеются отметки о решение волостного старшины: о призыве или зачислении в запас. В конце имеются подписи и печати всех выборщиков деревень и волостного старшины.
Медицинское освидетельствование разделяло молодых людей на две группы: способных и неспособных. Были такие правила: кто оказался в силу различных причин «негодным» к службе, тот должен угощать водкой земляков, прошедших призывную комиссию. Кроме того, на них возлагалась обязанность развозить новобранцев к их родственникам или знакомым. Первая задача исполнялась немедленно, а вторая – по мере возможности. Призывники пребывали в деревню уже навеселе, громко выкрикивая «Кайрам, кайрам» (ушёл, ушёл). Это является своего рода сигналом для сбора гостей в родном доме. Новобранцу представлялось несколько дней для прощания со всеми родственниками, оказать посильную помощь родителям.
(Продолжение следует).