Часть 14
Так и повелось, как только время близилось ко сну, Вася одевала Ваню в пижаму, умывала его и укладывала спать в своей спальне, где специально для этого поставили кроватку.
Через месяц позвали родных на смотрины. Пора было познакомить Катю с дедом.
Борис традиционно замариновал шейку, запекли на решетке овощи, накрыли стол на террасе.
—В нашу породу пошла Катерина, в Добрыниных, – гордая за внучку, похвастала Вася, —по пустякам не орет. Нервы никому не трепет. Чудо, а не ребенок.
—У Львовых, между прочим, тоже неплохие гены, – обиделся Павел Анатольевич, —все-таки наполовину Катя – наша.
—На какую такую половину? Вот вопрос! – вскинув брови, поддразнила Василиса.
—Нашли, о чем спорить, она взяла лучшее и у тех, и у других, - примирительно изрекла дружелюбная, ванильная Варвара, —и вообще, разве это так важно?! Здоровая, красивая девочка. Сейчас все равно не ясно, на кого она больше похожа. Изменится еще раз двадцать.
—А все-таки хорошо, что девка, – мечтательно заметила Вася, —а то вокруг меня всю жизнь одни парни.
—Да. Девочки нежнее, ласковее. Им можно косички заплетать, – с готовностью согласилась Варя, —вот Галочка моя, это же такое счастье, такая радость! И поможет всегда бабушке, и посочувствует, и прижмется.
—А сыновья у тебя что, сухари совсем?! – выпуская дым через ноздри, поддела Вася, — сопереживать матери в случае чего, не научились?!
—Василиса Аркадьевна... - вздохнула Варя и махнула рукой.
—То-то же... - довольная собой, хохотнула Вася.
Опустился тихий июльский вечер, пели сверчки, сияла на небе желтая, ноздреватая как блин луна. Сидели на веранде под лампой, медленно, со вкусом пили вино, наливку на рябине, вяло перекидывались в карты и беседовали.
Дети мирно спали в своих кроватках, и казалось, что так хорошо, как сейчас, будет всегда.
Лана закуталась в плед, забралась с ногами в плетеное кресло и потягивала холодное белое вино, глядя в темноту счастливыми глазами.
Что еще нужно женщине? У нее имелось все.
Вскоре после того как Ване исполнилось три, Лана захотела вернуться в салон. Заниматься исключительно домом и детьми ей показалось недостаточным.
—Боря, - вкрадчиво сказала она, когда они лежали в кровати, нежась после секса, – что ты скажешь, если я снова начну работать?
—А что я могу сказать? – улыбнулся в темноте Борис, — если тебе этого хочется, я возражать не стану.
—Какой же ты у меня... - Лана тесно прижалась к мужу и крепко обняла его.
—Я просто люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы чувствовала себя удовлетворенной. Если для этого тебе требуется работа, так тому и быть, – Борис поцеловал Лану в висок.
—Как думаешь, твоя мама будет очень недовольна? - тихо спросила Лана.
—Я думаю, она будет довольна. Ты больше не будешь болтаться под ногами и мешать ей воспитывать внуков, – засмеялся Борис, —она давно уже мечтает избавиться от тебя.
—Пра-а-а-авда?! А-то я думала, мы подружились и начали по-настоящему нравиться друг другу! Вот это ноаости! – искренне изумилась Лана.
—Как же легко тебя разыграть! Шучу я! Ты действительно искренне нравишься маме. Совсем не то, что в самом начале, - снова рассмеялся Борис.
—Тогда завтра я ее и обрадую. Прямо за завтраком сообщу о переменах. Коль уж так у нас повелось, преподносить новости по утрам, – развеселилась Лана.
В помощь Василисе пригласили Тамару, очередную соседку. У нее год назад умер муж, и женщина осталась одна в пятьдесят с небольшим. Предложение помогать с детьми, Тамара приняла с признательностью. Дети скучать не позволят, дел с ними всегда хватает.
—Вот и отлично! – услышав новости, воскликнула Вася, —хоть отдохну от тебя. Сами тут справимся – она выпустила в сторону дым. —А если серьезно, то раз тебе это нужно, почему же я должна возражать?! Не такой уж я монстр, как можно было подумать.
Тем же вечером Лана связалась с Елизаветой Дмитриевной. Прежняя хозяйка сразу же узнала ее, а услышав просьбу, с удовольствием согласилась:
—Лана, ты же знаешь, хороших мастеров немного, все они на вес золота. Ты навыки-то не утратила? Не забыла, с какой стороны к клиенту подступиться? За то время, что ты детей рожала, да нянчилась с ними, в нашем мире много нового появилось. Так что иди для начала на курсы повышения, вот адрес, запиши. Потом надо будет квалификацию подтвердить, времени много прошло, сама понимаешь. Занятия начинаются со следующего понедельника. Отучишься, и милости прошу.
—Спасибо! Я очень рада! – поблагодарила на прощание Лана.
Курсы предполагали два дня занятий. Начинались они в девять утра, а заканчивались в семь часов вечера.
После этого, сдав квалификационный экзамен, Лана могла вернуться в родные пенаты - на красавицу Тверскую.
Посоветовавшись с Борисом, решили, что время от времени Лана будет ночевать в Москве, в те дни, когда Борис оставался за городом.
—Да. Это разумно, – согласился Борис, —тебе не придется толкаться в электричке.
Борис присоединялся к ней пару раз в неделю, чтобы надолго не покидать детей. Он показал себя трепетным, внимательным и заботливым отцом. Лана гордилась им и считала, что Ване крупно повезло в том, что растит его именно Борис. В муже она нашла все то, о чем мечтает каждая, но не всякой повезет встретить.
Случалось, Лана не выдерживала и срывалась в Переделкино независимо от занятости Бориса.
Рабочий день начинался с одиннадцати, а в семь Лана, как правило, освобождалась, если не появлялось ничего неотложного. Изредка, оставаясь в Москве, Лана встречалась с Женькой или с тремя Троицкими одновременно. Егора не вспоминали, о нем Лана никогда не спрашивала. Обсуждали детей, рассматривали фотографии, радовались тому, как быстро они растут, какие чудесные получились. Как-то раз, Алина Сергеевна, серьезно посмотрев на Лану, спросила:
—Ты счастлива? Скажи честно.
—Алина Сергеевна, у меня прекрасный муж, дети, любимая работа, чего же еще? Да. Я счастлива, - без промедления отозвалась Лана и улыбнулась.
—Ланочка, детка, я искренне рада за тебя. Пусть все у тебя сложится. Должно сложиться, - пожелала Алина.
—Спасибо, Алина Сергеевна. Надеюсь, так и будет, – по-прежнему улыбаясь, ответила Лана и сжала руку Алины.
Однажды глубокой осенью, в тот день, когда Борис оставался в Переделкино и не планировал приезжать в Москву, Лане нестерпимо захотелось заглянуть в "Купчиху". С тех пор, как они объяснились с Егором, она ни разу не приходила ни туда, ни в другие рестораны Троицких. Щадя ее чувства, ни Алина, ни Платон не предлагали ей этого при встречах. Лана постаралась отмахнуться от своего желания, но ноги сами понесли ее знакомой дорогой. Некая злая, непреодолимая сила влекла ее, и противиться ей Лана, в конце концов, не стала, позволила себе следовать порыву, успокоив себя тем, что ничего криминального не происходит. Это же просто ресторан, коих в Москве великое множество. Так почему бы не зайти туда, где гарантированно вкусно накормят? Тем более что есть очень хотелось. Толкнув дверь, она очутилась в знакомом зале, с наслаждением вдохнула запахи и присела за свободный столик у окошка. Ей всегда нравилось смотреть на улицу, разглядывать пешеходов, придумывать истории про них. Наблюдать разыгрывающиеся на глазах безмолвные сценки, трактовать которые было весьма увлекательно. Иногда они с Женькой, выбрав главных героев наугад, из прохожих, рассказывали друг другу байки и страшно веселились.
В ожидании заказанных блюд, Лана огляделась. Народу сидело немного, обеденное время закончилось, а ужинать было рано.
"Как же давно я не была здесь... - подумала Лана. — Столько всего произошло, а здесь все по-прежнему. Те же официанты, та же атмосфера. Как же хорошо! Как, оказывается, мне не хватало этого места. Надо же! А я и не подозревала"...
Она не спеша поглощала еду, тщательно пережевывая, перекатывая ее во рту и запивая красным грузинским каждый кусочек.
"И почему я перестала приходить сюда? – слегка захмелев, размышляла Лана. — Ну да, конечно... как я могла забыть! А вдруг появится ОН"?! – она ухмыльнулась и сделала еще глоток. Бутылка "Саперави" почти опустела. Лана окончательно осоловела от вина и еды, ее неуклонно потянуло в сон.
" Надо пройтись", – поняла она.
К счастью, не встретив никого из знакомых, Лана закончила трапезу, расплатилась и, слегка пошатываясь, вышла на улицу, собираясь прогуляться по центру.
Стемнело, на улицах зажглись фонари, вечер был холодным и свежим, Лана брела по Петровке, глазея на витрины и глубоко дыша, в надежде на то, что хмель вскоре выветрится. Не то чтобы ей не нравилось состояние опьянения, нет, но сегодня под действием вина, накатила грусть, что-то еще томительное и чуточку враждебное. Ей стало неуютно, хотелось избавиться от этого чувства, встряхнуться, прийти в себя. Внезапно кто-то догнал ее и ухватился за локоть. Лана дернулась и развернулась, собираясь разразиться бранью.
—Лана, ты? – услышала она голос, который, как ей казалось, давно позабыла.
С глаз долой, из сердца – вон! Как нельзя более кстати, данное выражение подошло бы к ней. Не видя Егора, не слыша его, Лана почти не думала о нем, запрещала себе думать. У нее получалось. Ей даже казалось, что все ушло, ничего не осталось, в новой жизни призрак Егора ее не беспокоил, мысли о нем не тревожили. Но самообман не мог длиться вечно. Лана ощутила, как стремительно летит в бездну.
Сердце замерло на миг, болезненно, сжалось и, полсекунды спустя, понеслось неуправляемым, бешеным галопом. Дыхание перехватило, Лана будто бы потеряла голос, саму возможность говорить. Все происходило как в замедленной съемке. Она глубоко вздохнула и медленно, очень медленно выдохнула:
—Егор? – вполне овладев собой, чуть хрипло, но, все же без дрожи в голосе, произнесла Лана, —я не ожидала увидеть тебя.
Егор изменился, волос уверенно коснулась седина, морщинки у глаз и губ, едва заметные раньше, углубились в свете фонарей. Лицо чуть огрубело, и весь его облик стал как будто значительнее, весомее и солидней. Исчезла мальчишеская легкость, уступив место привлекательности зрелого, опытного человека. За четыре года он повзрослел лет на десять, перестал обманывать возраст, похоже было, принял его и осознал. Обман? Иллюзия? Вечный мальчик превратился в мужчину? В глазах его плескалась грусть, что делало взгляд глубже и как будто умнее. На нем было модное темное пальто, синие джинсы, вокруг шеи кашемировый шарф, а на ногах мягкие ботинки из замши.
Лана внимательно оглядела его, пряча глаза, изо всех сил стараясь не пересечься взглядами. Она боялась себя и не знала чего ожидать? Егор, в свою очередь, неспешно оглядывал ее, ощупывал, не упуская ни единой детали, цепляясь глазами за каждую мелочь:
—Ты великолепно выглядишь, детка! Такая элегантная, стильная! Настоящая красавица, – широко улыбнувшись, заключил Егор.
В ту минуту, едва он закончил фразу, в сумочке Ланы требовательно зазвонил телефон. Она сделала Егору знак и отошла в сторону:
—Да, Боря, привет! Как у вас дела? Да вот, захотелось погулять. Бываю в центре каждый день и совсем его не вижу. Нет, сегодня я закончила чуть раньше и решила пройтись.
Борис будто бы чувствовал что-то, неосознанно, изо всех сил он старался удержать внимание Ланы, отвлечь ее, напомнить о себе и детях:
—Я так хочу увидеть тебя! – сказал он, —хочешь, я приеду сегодня? Сам не знаю, меня как магнитом тянет к тебе. Дороги почти пустые. Я буду через полтора часа.
Надежда Ровицкая