ВЕСНА
Глава 4
Шемзи кусается
Шакалёнок Шемзи сбежал из дома пораньше, чтобы не слушать, как ругаются родители. Обычно он оставался дома, но сегодня папа был с похмелья и лучше было ему не попадаться под руку.
В такие дни ему хотелось убежать так далеко, как только возможно, чтобы его никто не смог найти. Но обычно он натыкался на кого-нибудь и выходила ссора.
Так получилось и на этот раз. Он шёл по дороге размахивая палкой и срезал ею кусты крапивы, когда ему на встречу попался бобёр Марти. Тот нёс в руках ящик с консервами и поэтому не сразу заметил Шемзи.
«О, идёт, толстяк, дороги не видит», - неожиданно со злостью подумал Шемзи. Хотя в другой день он бы прошёл мимо и даже не заметил его. Но когда на душе у шакалёнка было плохо, ему казалось, что все вокруг радуются жизни на зло ему.
Вот у Марти были родители, которых все любили. Ни одна стройка в лесу не обходилась без его участия, а мама Марти так здорово украшала ярмарки. Родителей же Шемзи все сторонились и за глаза называли алкашами.
Из-за этих мыслей шакалёнку стало ещё хуже. На глаза навернулись слёзы, но он тут же вспомнил тумаки брата «за слюнтяйство», сжал зубы и кулаки. Он не хотел ничего делать и изо всех сил старался сдержаться, но тело его уже отреагировало, и он со всего размаха налетел плечом на Марти, так что тот упал на землю и рассыпал банки с фасолью.
- Ай, ты чего?! – потирая плечо, Марти был явно удивлён, что Шемзи налетел на него.
- Смотри куда идёшь, жиробасина! – оскалился Шемзи.
Он чувствовал, что незаслуженно толкнул бобра и тем более обозвал его. Из-за этого ему стало так неприятно внутри, что захотелось выть.
«Это всё из-за него! – зло подумал шакалёнок. – Строит из себя тут слабака».
- Чё пялишься? – как будто обозваться было мало, повысил голос Шемзи.
Вместо ответа Марти встал на ноги и толкнул Шемзи так, что тот едва не упал.
В этот момент Шемзи как будто вылетел из тела. С ним такое иногда случалось, когда его захватывали сильные эмоции. У него было ощущение, что он смотрит на себя со стороны и ничего не может с собой сделать. Очнулся он в тот момент, когда Марти громко закричал.
Шемзи только тогда осознал, что вцепился зубами в лапку Марти и рычит. Разжав от испуга челюсть, шакалёнок тут же бросился бежать. Он вдруг подумал, если вдруг рядом окажутся взрослые и придут на крик, они могут побить его.
Прижав уши к голове, Шемзи продирался сквозь кустарник куда глаза глядят, лишь бы подальше от кричащего во всё горло Марти. Наконец, он выбежал на берег речки и остановился, тяжело переводя дух.
Прислушавшись, он понял, что за ним никто не гонится и решил какое-то время провести здесь. Вот только от себя ему было не убежать и недавние события начали всплывать у него в памяти.
«Ну вот что мне мешало пройти мимо него и не толкаться?» – в отчаянии думал Шемзи.
Несмотря на то, что о нём думали окружающие, шакалёнок не был злым или нехорошим. Просто ему было очень плохо. Каждое утро у него начиналось либо с криков родителей, либо с драки со старшим братом Рудо. Ещё ни разу не было, чтобы он проснулся и его ждала на кухне с едой улыбающаяся мама.
Вместо этого она курила и только кивала в сторону холодильника со словами:
- Найди себе что-нибудь поесть, мне некогда.
От этих мыслей ему совсем стало грустно и, шмыгнув носов, Шемзи расплакался.
Погружённый в свои переживания он не заметил, как мама бобёр подошла к нему.
- Почему ты плачешь? – мягко поинтересовалась она
- Не ваше дело, - шмыгнув носом, Шемзи постарался спрятать от бобрихи заплаканное лицо.
- Ты прав, это совсем не моё дело. И всё же, когда кто-то плачет, значит ему плохо. А если кому-то плохо, значит ему обязательно требуется помощь.
Шемзи ничего на это не ответил. Он привык, что взрослые говорят много разных слов, лишь бы выманить из него нужный им ответ. По крайней мере его мама так делала, когда хотела поймать его на вранье.
- Ты можешь даже ничего не рассказывать, - продолжала мама бобёр, присаживаясь рядом с ним. – Я просто посижу рядом и посмотрю с тобой на воду. Ты же не против моей компании?
- Делайте, что хотите, - голос шакалёнка предательски дрогнул, но он очень надеялся, что мама бобёр этого не заметила.
Какое-то время они сидели молча. Мама бобёр сидела и любовалась течением реки, а Шемзи изо всех сил старался успокоиться, чтобы не разрыдаться. Ему было очень стыдно за то, что мама Марти сидит рядом с ним и не знает, что он натворил. Ведь узнай она о том, какой Шемзи плохой, то обязательно отругала бы его.
Масла в огонь подливали оплеухи брата Рудо, который часто поколачивал его за то, что у него начинали блестеть глаза – верный признак, что он вот-вот расплачется.
Но от того, что мама бобёр сидела с ним рядом и никуда не уходила было и приятно, и невыносимо. К своему ужасу Шемзи всё же начал шмыгать носом.
Мама бобёр каким-то волшебным образом оказалась рядом с ним и прижала его к себе. Шемзи больше не мог сдерживаться и разрыдался.
- Ну-ну, всё хорошо. Разреши себе выразить всё, что ты чувствуешь, - тихо приговаривала она, поглаживая его по голове.
Шакалёнок хотел оттолкнуть её, наговорить ей гадостей и как-то больно ранить, но то, как она его поглаживала по голове и её голос – это было так приятно. Как-будто он наконец нашёл того, кто его понимает.
- Всё хорошо, никто тебя не будет ругать. Тебе плохо, и ты имеешь право выражать свою боль так, как умеешь, - продолжала тихо говорить мама бобёр.
От её слов Шемзи становилось и больно, и легко одновременно. Как будто она знала его лучше, чем даже его мама. К его удивлению, ему больше не хотелось плакать. Внутри появилась несвойственная для него лёгкость. Шмыгнув носом ещё раз он задышал нормально. Надо было бы отстраниться от мамы бобра, но её мягкая и тёплая лапка так приятно лежала у него на голове, что шакалёнку хотелось сохранить это ощущение подольше.
Наконец, он глубоко вздохнул и отстранился от неё.
- Как ты себя чувствуешь, дружок? – мягко поинтересовалась мама бобёр.
- Нормально, - стараясь скрыть облегчение и держаться невозмутимо, ответил Шемзи.
Почему-то он всегда старался скрыть своё хорошее настроение от окружающих, как будто если кто-то узнает о нём, то обязательно захочет его испортить. И тут он вспомнил, что так обычно поступал Рудо.
«Но ведь не все такие, как Рудо», - вдруг подумал шакалёнок.
- Вот и славно, - улыбнулась мама бобёр, глядя на задумавшегося шакалёнка. – Расскажешь, что тебя беспокоило?
И тут Шемзи вспомнил, что натворил. Он залился краской и ему стало очень стыдно.
- Что бы ты не сделал, дорогой, поверь, всё можно исправить, - чуть подбодрила его бобриха.
- Не уверен в этом, - пробормотал Шемзи, глядя себе под ноги.
- Иногда мы делаем какие-то вещи не со зла, а потому что нам внутри очень больно. И тогда нам кажется, что нам больно из-за того, что окружающим хорошо, хотя на самом деле больно делаем мы себе сами.
- Как это? – удивился Шемзи.
- Бывает так, что с нами плохо обошёлся кто-то, кому мы ответить не можем. Мы сильно злимся из-за этого, но ситуация не меняется и тогда вся злость на обидчика оборачивается против нас. Она как зажжённая спичка: если её зажечь и поднести к свече, то свеча загорится и станет светло, но если мы не используем пламя от спички, оно дойдёт до наших пальцев и обожжёт нас.
- Вы хотите сказать, что мне было плохо не потому, что меня кто-то обидел, а потому что я разозлился на кого-то и эта злость обожгла меня?
- Да, дорогой. И чтобы тебе стало полегче, ты мог обжечь или укусить кого-то. В какой-то момент тебе даже могло стать легче. Но только на мгновение, потому что, если так поступать с окружающими, твоя злость никуда не денется, а только будет разрастаться.
- Но как же так? Что мне делать, если я не могу ничего сделать с тем, кто меня злит?
- Ты прав лишь отчасти. Ты ничего не можешь сделать с кем-то, но ты можешь не поддаваться злости.
- Вы, наверное, шутите? Как же я могу контролировать то, что чувствую? Чувства возникают сами по себе, даже когда я ничего не делаю.
- Это тебе так кажется. На самом деле, прежде чем что-то почувствовать, ты наверняка о чём-то думал или вспоминал. Наши чувства, это реакция на то, что происходит с нами в обычной жизни или в нашем воображении.
Кажется, Шемзи начал что-то понимать.
- И что же мне делать, когда я злюсь? Я даже не понимаю почему у меня возникает злость или обида!
- На самом деле это самое сложное, дружок, - вздохнула мама бобёр. – Многие взрослые этого не умеют, но если учиться этому с маленьких лет, то во взрослом возрасте тебе это будет делать гораздо легче, чем другим.
- Нууу, - протянул Шемзи, - когда ещё я стану взрослым, - впервые улыбнулся Шемзи. – Мне же надо сейчас всё понять.
- Тогда скажи от чего ты себя так плохо чувствовал, когда мы встретились пять минут назад?
Шемзи снова заколебался. Чувство стыда снова овладело им и что-то начало сдавливать горло, так что он не мог вымолвить ни слова. Пауза затягивалась, так что ему пришлось выдавить из себя:
- Я укусил Марти, - еле слышно прошептал он.
Мама бобёр никак на это не отреагировала, так что Шемзи стало чуть легче, и он продолжил.
- Мы столкнулись с ним на дороге, и я… - шакалёнок запнулся. – Я сам не знаю почему, но я обозвал его толстым.
Мама бобёр по-прежнему никак не реагировала на его слова, даже не нахмурилась. Это придало Шемзи уверенности, и он смог продолжить свой рассказ.
- Потом я толкнул его, а он меня… Я как будто этого и ждал. Не знаю, что на меня нашло. Я же сам первый начал его обзывать, но я так разозлился, что он толкнул меня в ответ, что я укусил его.
- Я знаю, дорогой.
- Так вы пришли наказать меня? – тут же испугался Шемзи.
Его самые худшие опасения подтвердились! Она притворялась с ним милой и доброй, чтобы он признался в содеянном. И вот она поймала его, наивного дурачка!
- Нет, дорогой. Мне совсем не хочется тебя наказывать, потому что я понимаю, что ты сделал это не со зла, а лишь потому, что до этого тебя кто-то сильно расстроил и тебе было больно.
Шемзи удивлённо открыл рот.
- Но как же так? Вот Рудо говорит, что за своих нужно стоять горой и давать сдачи!
- В чём-то я с ним согласна, - кивнула мама бобёр. – Но не во всём. За свою семью действительно нужно стоять горой и защищать своих близких. Но защищать и делать больно другим это не одно и то же.
У Шемзи пошла голова кругом. Ему показалось, что за то время, что они разговаривают, прошло уже как минимум полдня, но солнце по-прежнему светило высоко над головой и тени вокруг них почти не удлинились.
- Когда я узнала о том, что случилось с моим сыном, я очень расстроилась, - тихо продолжила мама бобёр. – Поэтому я решила поговорить с тобой, чтобы убедиться, что ты хороший мальчик и сделал больно Марти не специально.
- Но это не так! Я плохой! Я же укусил его! – запротестовал Шемзи сам не зная почему.
Ведь согласись он с бобрихой и этот разговор можно было бы закончить. Она бы решила, что он хороший и не стала его наказывать. Вот только чувство справедливости так невовремя взыграло в нём.
- То, что о тебе говорят другие не значит, что ты такой и есть, - покачала головой мама бобёр. – Даже если о тебе плохо говорят родители, это не значит, что они говорят правду.
- Но ведь так и есть… - жалобно проскулил Шемзи, почувствовав, как у него снова защипало глазки. – Все говорят, что я злой, никчёмный и кусачий.
- Шемзи, - мама бобёр впервые назвала его по имени и посмотрела ему прямо в глаза. – Каждую секунду своей жизни только ты выбираешь каким тебе быть: хорошим или плохим, послушным или непослушным, никчёмным или очень значимым.
Шакалёнок открыл в недоумении рот.
- До этой минуты, возможно, было по-другому, - продолжала мама бобёр. – Но сейчас у тебя появилась возможность выбирать каким тебе быть.
- Как?! Как я могу что-то выбирать? – в отчаянии закричал Шемзи.
Он искренне хотел верить словам мамы бобра, но все, все вокруг твердили, что он плохой. Почему же только бобриха говорила иначе? Что она знала такого, чего не могли увидеть другие? Даже его собственные родители думали о нём плохо и обзывались на него.
И, как будто отвечая на незаданный вопрос шакалёнка, мама бобёр сказала.
- Потому что я вижу перед собой мальчика, которому всю жизнь говорили, что он плохой и тебе ничего не оставалось, как соответствовать тому, что о тебе говорят твои близкие. Но Я вижу перед собой мальчика, которому стыдно за свой поступок. Так ведут себя только хорошие мальчики, Шемзи.
- Но я же укусил Марти… - почти прошептал Шемзи.
- Верно, и раскаялся в этом. Поэтому в следующий раз, когда ты почувствуешь себя плохо, ты будешь помнить о том, что нельзя делать плохо другим, потому что от этого станет ещё хуже не только другим, но и тебе тоже.
- Что же мне тогда делать, когда я себя так чувствую?
- Найти своего друга и рассказать ему или ей, как ты себя чувствуешь.
- А если… - тут он запнулся. - Если у меня нет друзей? – потупил взгляд Шемзи.
- Один друг у тебя точно есть, - улыбнулась мама бобёр. – Ты можешь делиться тем, что чувствуешь со мной.
- Но вы же не живёте с нами, а мне часто бывает плохо дома.
- Да, ты прав. Тогда ты можешь в таких случаях писать на листочке что ты чувствуешь и почему, а потом прятать его или лучше рвать на маленькие кусочки, чтобы его не нашли те, кто хочет сделать тебе больно.
- А таких много, - с грустью согласился Шемзи.
- Ещё ты можешь подружиться с Марти, если извинишься за то, что укусил его, - продолжала мама бобриха. – Видишь, вариантов у тебя уже несколько, тебе только стоит выбрать тот, который тебе подойдёт.
- Не знаю, - покачал головой Шемзи. – Один я точно не смогу.
- Не переживай, я тебе помогу. Давай мы с тобой договоримся, как только ты решишься что-то сделать, ты можешь прийти к нам домой, и я помогу тебе.
- Как же я к вам зайду, у вас же вход под водой, - грустно улыбнулся Шемзи.
- Так ты постучи и крикни, что пришёл в гости. Если меня не будет дома, то я предупрежу свою семью, и они скажут тебе, где я.
- А если дома будет только Марти?
- Тогда у тебя появится прекрасная возможность перед ним извиниться. Я с ним поговорю об этом.
- Хорошо.
Внешне это было не так заметно, но по голосу мама бобёр почувствовала, что шакалёнок действительно понял и осознал всё то, о чём она с ним говорила.
Они ещё какое-то время посидели молча, после чего мама бобёр засобиралась домой. Шемзи почувствовал, что это его беспокоит. Ему так хорошо было сидеть рядом с ней, что он боялся, стоит ей уйти и это чувство исчезнет.
- Не беспокойся, - как будто читая его мысли, сказала мама бобёр. – Теперь у тебя есть то, чего нет у других: возможность создавать своё собственное настроение.
- Но я думал мне хорошо, потому что вы рядом.
- Отчасти, но на самом деле всё это сделал ты сам. Мы с тобой поговорили, и ты понял, что теперь, какое бы ты не испытывал чувство, только ты решаешь, как выражать его или как поступить. А значит, если тебе будет плохо, ты всегда сможешь сказать себе: «Да, я сейчас испытываю неприятное чувство, значит для чего-то мне это нужно». И спросишь себя, почему ты злишься или плохо себя чувствуешь.
- Допустим, а что потом? Вот я часто злюсь на то, что мои родители ругаются и я ничего не могу с этим сделать.
- Тогда так и спроси своё чувство, как оно хочет тебе в этом помочь. Если ты действительно ничего не можешь сделать в какой-то ситуации, чувство просто перестанет тебя беспокоить. А если можешь – тогда ответ придёт к тебе сам собой.
Шемзи почесал лапкой за ушком. Он пока не мог представить себе, как это будет, но внутри он чувствовал уверенность, что справится. Это было приятное чувство тепла, которое разливалось у него в груди и наполняло каждую клеточку его тела. Он даже улыбнулся, и мама бобёр поняла, что с ним теперь всё будет хорошо.
- И помни, Шемзи, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, и я поддержу тебя так, как смогу. С проблемами всегда проще справляться вдвоём, чем в одиночку.
Мама бобёр погладила Шемзи по голове и пошла в сторону дома. Шемзи долго провожал её взглядом, пока она не скрылась среди деревьев, после чего перевёл взгляд на воду и задумался.
Приятное чувство тепла по-прежнему грело ему грудь, поэтому мысли Шемзи были о приятном.