Померла старая Макаровна. Еще днями ходила, опираясь на клюку, в магазин, что на углу. "Куда идёшь, Макаровна?" - "Да рыбки прикупить. Симка, кошка, аж пятерых привела с неделю назад. Тянут её! Подкормить бы надо..."
Переглядывались соседки. "Девяносто восемь годков, а она вон своими ногами ходит. Об кошке беспокоится. Мне восемьдесят второй, а я еле ползаю. Хорошо, Валька, соцработница, приходит...Вроде невелики покупки, а всё же.. Батон. Да кефиру пакет. Да сосисок каких-никаких штучек пять, да пряников пакет. Бананов пару. Вот те и полна сумка. Мне не донести. А тут - кошка..." - "Валька и к Макаровне приходила. Видела, окна мыла ей..."
...А вчера подъехала к дому её "скорая", а за ней - Петька-участковый. Побыли там, в доме, сколько-то и увезли Макаровну....
Шушукались соседки у калиток своих. Есть такие районы в каждом городе, особенно в небольшом, провинциальном. Вокруг многоэтажные дома, а посередь них - частный сектор. Тут все друг друга знают и - обо всём. И людей знают, и кто приходит к людям, и зачем приходит. Или не приходит...
"Кто же тот высокий, седой такой, который с Петькой-то во дворе всё говорил?" - "Дак сын это Макаровнин. А седой... ну, так ему самому уже за семьдесят. Со второй женой живёт. Первая померла от сердца. " - "А чего ж их тут видно никого не было?!" - "Дак они в посёлке живут, не тут." - "В посёлке...Туда кажин час маршрутка ездиет. Вишь, проблема.. А дети-то есть у них? Ну, внуки у Макаровны-то?" - "Трое сынов у сына её было, да поразъехались все..."
"Щас приедут."
Соседки враз оглянулись на голос подошедшей Валентины, которая - соцработник.
"Макаровна мне доверяла. Та, которая до меня работала, обчистила её. Да поздно хватилась Макаровна. Не доказать было. А я ей по душе пришлась. Про всю свою жизнь рассказывала мне. Она же - ветеран. В войну медсестрой была. И потом лет полста в роддоме работала. Мне свекровь рассказывала.. Пенсия у Макаровны, царствие ей, да выплаты всякие, как две моих зарплаты. Она деньги-то в супницу складывала. Белая такая супница, с петухами и с позолотой. Полная! Она их всё пятитысячными складывала и резиночками перевязывала, как сотня наберётся. Там сотен таких...Она мне когда-никогда подарочки делала, по мелочи.. На Новый год, на Рождество..А я ей на Пасху куличик приносила."
...Поминали старуху Макаровну щедро. Неподалёку от дома её был красивый, с окнами в пол, банкетный зал. И надпись на одном окне аршинными буквами красными "Мы открылись!". Стол щедрый был. Соседки дивились яствам, только по рекламам знакомым. Рыба белая, рыба красная, мясного - горы. Заливное. Конфеты в вазах. Фрукты. Водка дорогая.
Пригубили соседки и заговорили вполголоса: "Гляди, и впрямь приехала вся родня. У сынов-то самих детки уже. Вон бегают... А бабку-то и не знали.."
...Макаровна, упокоенная, смотрела на всё это сверху и нетяжко вздыхала. "Слава Богу, все пришли. И хватает всего. Чего мне было раньше-то Николаю, сыну, не отдать денег? Может, и не померла бы Людмила. Хватило бы на операцию. И сыны бы не разъехались по заработкам.. Копила...Зачем? Вон правнуки какие славные! Две девчонки-беляночки и трое сорванцов-ребят. Может, сподобятся им ..не знаю..по велосипеду купить. Эх, да что теперь..Сообразят, что с деньгами делать. А вот как Симка-то, кошка, будет, с выводком её?"
..Сколько их таких, русских старух, не умеющих жить для себя, не поживших всласть в полуголодное прошлое время, во всём себе отказывающих.. А теперь, когда можно перевести дух, и лососинки купить кусочек, а не минтая надоевшего, и главное, есть на что, но - не умеют они. Так и не научились. Так и живут. И одна радость - раз в месяц положить хрустящую пачечку в супницу с петухами.
Отложенная жизнь - это называется. Но разве можно отложить жизнь?