Памяти Владимира Т. по прозвищу "Шкет"
Комната – коробка, значит, я – птица, запертая в коробке. Дверь влипла в стену, значит, комната без дверей. Пол – застывшая лава, хоть трава не расти. Стол и стул – каменные истуканы, наблюдающие за моим движением. Я двигаюсь, потому что я еще жив, но уже давно бесплотный дух, забравшийся на подоконник, – мой единственный остров в море уныния внутри коробки и за окном. Окна - серые глаза, в которых отражается серая жизнь.
Комната вздыхает, словно старая женщина, уставшая от жизни. В холода по комнате блуждают сырые запахи подземелий, их мокрых стен, в жару – комната пахнет пылью и краской, как пахнут стены детских учреждений, где угнетают и заставляют презирать себя. Эта краска – проклятие, она преследует меня по пятам, с того момента, когда 7-летним меня отдали в интернат для детей с физическими изъянами.
Я на подоконнике, и моя навязчивая идея взлететь, чтобы те, кто про меня говорит «скелетная дисплазия» и «врожденный дефект» взяли свои слова обратно. Я просто взрослый, застывший в своем возрасте.
Взлететь я действительно могу, ну хотя бы над своей жизнью, над бессмысленностью угнетенного положения. Но получается у меня только один полет, как нибудь я расскажу о нем, да что там, покажу полет. Поэтому пленником комнаты себя не считаю.
Однажды в фильме Феллини я увидел себя, и даже подмигнул сам себе с экрана. А чего парнишка там был затейливый, озорной. Такой в жизни не пропадет.
У меня дела похуже. Ни на одну серьезную работу маленьких людей не берут. Я поработал на кожгалантерейной фабрике. Шесть лет собирал радиодетали на заводе ”Слава”. Попал под сокращение.
Потом начались временные заработки. Свадебное агентство. Они меня усаживали в коробку для торта, обматывали лентами, потом, по команде я должен был высунуть голову. Все смеялись от души. Еще взяли актером на квесты – пугать людей в темных комнатах. Ну это разве работа ? Заработок от случая к случаю.
…Комната тяжело дышит – она не любит мой пессимизм. Комната вздохнула….
Я знаю, ты грустишь о ней, но она больше не придет. А другая мне не нужна.
С маленькими женщинами я не хочу встречаться. Всегда меня привлекали высокие. Но они замуж за меня не идут, быстро расстаемся. А однин раз дело дошло до знакомства с родителями моей избранницы. Она их морально их подготовила, но после совместного ужина, их боевой настрой сдулся. Запретили ей общаться со мной.
А ты все вздыхаешь. Скучаешь по ней. Эх, комната-комната, вот-вот, все про тебя знаю, дыши-не дыши.
…Забрался на стул, уперся руками на подоконник, и я уже там, на своем посту, – я забрался туда, чтобы вырасти, нет не физически, куда уж на четвертом десятке (в таком возрасте, как ни странно, не растут). А вырасти над своей памятью. Что ни вспомню, все как-то грустно заканчивалось.
Она меня как-то спросила: «Чего ты сидишь? Иди погуляй!»
Да, не «пойдем-погуляем», а «иди-погуляй». Да, зря вы рыскаете по полу – мои воспоминания – меня вы там не найдете.
Ну все, пора за книжку скандинавских мифов, пора прочесть мое любимое место.
«Карликов создали быстро; Снорри рассказывает, что они зародились в земле, как черви размножаются в плоти. Он приводит список имён карликов, взятый из «Прорицания Вельвы».
Карлики жили либо под землёй, либо в горах, занимались ковкой металла и изготовлением прекрасных вещей. Многие из самых ценных сокровищ богов были созданы ими: складной корабль Фрейра Скитбладнир; золотые локоны Сив, которые заменили натуральные волосы, украденные Локи; копье Одина Гунгнир.
Всё это сделано карликами-братьями, сыновьями Ивальди. Карлик Брокк, вовлечённый в соревнование с братьями хитростью Локи, также изготовил три сокровища, потребовав в уплату за победу голову озорного бога. Ради этого они с братом создали вепря Гуллинбурсти с золотой щетиной, на котором ездит Фрейр, золотое кольцо Драупнир, которое каждую девятую ночь истекает новым подобием себя, а также молот Тора Мьелльнир.
Локи изо всех сил старался помешать Брокку, превратившись в назойливую кусачую муху – конского овода и нападая на мастера в процессе работы. Однако тому удалось выдержать испытание…».
В комнате – потемки, в окне – блеклый свет уличных фонарей. Сегодня в дверь не позвонят. Сегодня некому открыть дверь. Сегодня карлик Брокк вновь пойдет требовать голову озорного бога.