1894 год
«Ростов-на-Дону. Обильные дожди, выпавшие в последнее время в Ростове, дали возможность местным обывателям устроить своеобразный способ очистки помойных и выгребных ям. Во время сильного ливня, когда по улицам несутся целые потоки, обыватель самым бесцеремонным образом выливает все накопившиеся нечистоты на улицу. Благодаря этом, распространяется по улицам невыносимое зловоние, а более тяжелый части помоев отлагаются на мостовой. Желательно было бы, чтобы городское управление обратило внимание на это вопиющее безобразие». (Приазовский край. 145 от 08.06.1894 г.).
1896 год
«Ростов-на-Дону. В настоящее время местная полиция занята приготовлениями к открытию в Ростове адресного стола. Заготовляются уже книги, адресные листки и все необходимые принадлежности. Открытие стола, по всей вероятности, последует в начале августа.
«Ростов-на-Дону. На будущей неделе, после получения надлежащего разрешения, механик Я. К. Загибцев будет демонстрировать изобретенный им по упрощенной системе подводный телефон. Господин Загибцев уже возбудил, как нам передают, ходатайство перед департаментом торговли и мануфактур о выдаче ему привилегии на его изобретение».
«Ростов-на-Дону. Новый городской бульвар на Пушкинской улице открыт уже для публики. На бульваре посажено много деревьев и устроены скамьи для гуляющих». (Приазовский Край. 146 от 08.06.1896 г.).
1897 год
«Ростов-на- Дону. 07 июня казаки Елисаветовской станицы Андриан Должиков и Карп Посиделов, нагрузив свой дуб соленой рыбой и донскими сельдями на сумму 400 рублей, отправились в Ростов. На полпути заметили, что дуб дел течь в днище, и вода начала наполнять «Ноев ковчег». Казаки начали вычерпывать воду, но это не помогало – дуб медленно и уверенно погружался в воду. На рассвете 7 июня, когда дуб был уже под Ростовом, положение стало безвыходным. Казаки, решив предупредить затопление дуба, налегли ещё и на весла и, выбиваясь из сил, устремились к спасительному причалу. И им удалось добраться до берега, но тут их ожидала новая беда. Когда они заявили рыботорговцам о своем несчастье, те позвали рабочих, чтобы спасти тонущий дуб, но тут казаки И. Дегтярев и А. Ковалев, стоявшие со своими лодками у берега, решительно отказались пропустить бедствующий дуб. Произошла ругань, быстро переросшая в крупную ссору, а затем в ход пошли весла. К счастью, на шум прибежал городовой, погасивший пыл обеих сторон и оказал содействие в спасении тонущего дуба».
«Ростов-на-Дону. На выгонной степи, за городом, в последнее время обращал на себя внимание крестьянин Харьковской губернии Иван Калита, 40 лет, направлявшийся вместе со своими односельчанами на полевые работы. Низкого роста, с сильно развитой мускулатурой и весь обросший густыми черными волосами. Калита своим видом очень напоминал переодетого орангутанга. В числе прочих зрителей, толпами стекающимися посмотреть на Калиту, оказался, между прочим, и один из «балаганных дел мастеров», еще недавно увеселявших на выгоне чернорабочий люд, некто Х., который и нанял его в свою бродячую группу на амплуа «чуда природы».
«Таганрог. Дикие нравы наших окраин время от времени проявляются в самой резкой форме. Так на первый день минувших праздников св. Троицы на Новоселовке имел место следующий случай. Целая толпа пьяной молодежи перед вечером бродила по улицам, бесчинствуя и проводя буйство и драки. На замечание посторонних лиц прекратить беспорядки и разойтись по домам буяны захватили в руки колья и камни и, вооруженные таким образом, двинулись на осмелившихся заявить им о всей несуразности их поведения. Результатом этого явились разбитые стекла в целом ряде домов и составление полицейского протокола».
«Новочеркасск. Сегодня, в воскресенье, поведем «праздничную» беседу: расскажу, как провел я день 2-го июня, праздник св. Духа. Собственно говоря, мой рассказ будет касаться исключительно вечера и ночи, днем же я, как и все, прятался за запертыми ставнями квартиры от невыносимой жары и удушливого ветра, немилосердно обдающего каждого прохожего тучами едкой пыли.
Настал вечер – тихий, немного душный, но, по сравнению с днем, прелестный. Мы в Новочеркасске привыкли к таким вечерам и, не смотря на их духоту, несмотря на отсутствие йодовой свежести в воздухе, любим их. Заключенные жарой и пылью на целый день в своих квартирах, измученные этим заключением, мы с наступлением вечера рвемся на воздух в сад.
Направляюсь и я в Александровский сад. У самого входа, на большой аллее сада, по которой двигаются толпы гуляющих, лежит не убранный каток, употреблявшийся в дело еще весной при утрамбовании аллеи. Огибаю его и вхожу в офицерское собрание. Милый уголок: здесь хорошо поужинать, сыграть на биллиарде, кто играет, но и только.
Выхожу снова на аллею и иду дальше, кривясь и ежась от звуков, доносящихся из сада «Палермо» господина П. Вайскова: там пиликает какое-то подобие оркестра.
Дохожу до летнего помещения дворянского клуба. Здесь совсем скверно: если нет танцевального вечера, то в этом неказистом помещении можно только поужинать, если предварительно не обалдеть от карточной игры, то заметить еще, что ужин обыкновенно весьма плохой, вина тоже плохие и дорогие. Всегда здесь тихо, скучно и пусто, как сама карточная игра, которая царит тут всевластно. Сегодня, впрочем, необычайный танцевальный вечер, устроенный для воспитанниц выпускного класса женской гимназии. Танцевать в жару, на площадке сомнительной ровности – большая пытка, а не удовольствие. Жаль, что не могли придумать для молодежи кое-что другое, действительное удовольствие.
Рядом с помещением дворянского клуба выстроен ярмарочный балаган; это тир. Здесь гимназисты, реалисты и, вообще, учащаяся молодежь, по преимуществу мальчики, получает дворянское воспитание: учится стрелять, играть и проигрывать деньги. Тир этот, в сущности, самая примитивная ярмарочная лотерея. Грошовые вещицы, сомнительные номера на них – это премия за стрельбу. Для чего разрешил городовой комитет поселиться этому вредному для мальчиков учреждению-балагану в саду?
Иду дальше. По дороге обращаю внимание на скверный сарайчик, назойливо вылезший чуть ли не на самую главную аллею сада своим удивительно примитивным и безобразным фасадом. В сарайчике торгуют табаком и спичками. И опять недоумение: городовой комитет, заботящийся о придании саду более или менее красивого вида, позволил безобразить его постройкой подобных сарайчиков. Неужели нельзя было заставить торговца выстроить приличный павильон, который не резал бы глаза публики своим безобразием? Но дальше. О, ужас! Что же это на самом деле? На площадке, расчищенной для детей, выстроен самый фирменный балаган, какие строят в станицах на ярмарках, и у нас по большим праздникам на Троицкой площади, около каруселей для народа. Балаган оклеен кусками кумача и разноцветными афишами. То, что прежде имело место только за городом и на окраинах его, то, что не смело прежде и носа показывать в городской сад, чего не пустил бы даже на свой загородный сад покойный Роллер, какими-то судьбами занимает теперь одно из самых видных мест в Александровском саду и своими безобразными афишами и фонарями нагло вылезло на большую аллею. В балагане этом помещается «Международная выставка картин»; там же:
1. «парижские музыкальные танцующие автоматы»,
2. «двуглавый и пятиногий теленок, уроженец Воронежской губернии, Задонского уезда»,
3. «последнее чудо и новость XIX века – живой говорящий букет цветов, или живая женская головка; громадный фурор, восторг и удивление!»
4. «большой кабинет силомеров»,
5. «фонограф»,
6. «два зуба допотопного животного мамонта»,
И все эти «истинные чудеса» помещаются в крошечном балагане! Нечего, конечно, говорить, что содержатель этого небольшого балагана собрался эксплуатировать простецов из публики с грубостью и дерзостью, прямо-таки чисто сказочной. В конце и начале афиш крупно напечатано: «Фонограф Эдисона слушают бесплатно», в средине афиши в тексте говорится о том, что посетители балагана имеют право слушать бесплатно только два номера в фонографе, а за третий и так далее, пожалуй, уже, значит, пятачок. В «большом кабинете силомеров» за испытание своих сил «физическими аппаратами» независимо от входной платы взимается за каждый аппарат 5 копеек. Чхнешь в балагане – пятачок плати, засмеешься – пятачок, шаг сделаешь – пятачок, уйти из него захочешь – пятачок! А между тем, эта «Международная выставка картин» не более, как панорама, грубостью своей возмущавшая всякого, у кого есть хоть искра эстетического чувства. «Уроженец Воронежской губернии» есть чучело, о чем, очевидно, упустили сказать в афише. Что же касается всех этих «силомеров», то санитарной комиссии следует безотлагательно наложить на них свое veto. В самом деле, возьмем, например, в этом балагане хотя бы «аппарат для узнавания емкости легких: каждый посредством выдувания может узнать, насколько развита у него грудь и сколько кубических метров вмещают легкие». Так гласит афиша. Но можно ли позволять эксплуататору замахиваться не только на деньги, но еще и на здоровье публики? К одной и той же трубочке прикладывают губы все, кто не зайдет в балаган, и везде, где не бывает этот балаган. О какой-либо дезинфекции нет, конечно, и помину.
В балаган «силомеров» и «говорящих головок» я, конечно, не заходил, а постарался поскорее пройти мимо него. И, признаюсь откровенно, прошел с краской стыда на лице. Но за кого я покраснел – до сих пор не могу отдать себе ясного отчета.
Направился в ротонду в надежде провести вечер в летнем театре. Здесь, однако, тоже ждало меня разочарование. В областном городе, имеющем более 50 тысяч народонаселения, в единственном театре не было никаких представлений. А рядом с театром ярмарочный артист Аваков, именующий себя «рыцарем огня», давал нелепейшее представление. Афиша этого, с позволения сказать артиста, гласила: «В понедельник и во вторник состоится два (?!) большие гуляния (!!)» И дальше: «Господин Аваков пользовался большим успехом в городах Санкт-Петербурге, Берлине и Гамбурге и в настоящее время остановился в Новочеркасске, проездом на Северную Америку». Как это мило – остановился в Новочеркасске проездом в Северную Америку! Через неделю господин Аваков будет так любезен, что остановится в станице Кривянской проездом в Японию.
Зрелище, устроенное господином Аваковым, несмотря на то что оно состояло из целого моря огня, совершенно побледнело перед той блестящей феерией, которую в тот же вечер разыграли в ротонде братья Богучарские. Феерия получила название: «Братья-разбойники»; последний акт еще не разыгран и на днях будет даваться в камере мирового судьи.
Содержание феерии будет передано мною завтра». (Приазовский край. 148 от 08.06.1897 г.).