За окном падал крупными хлопьями снег. Антонов стоял у окна в своём кабинете и с завистью смотрел, как внизу под фонарем второпях счищает снег со своей машины его коллега.
«Повезло, Новый год будет встречать с семьёй, не то, что я…», - он вздохнул и, повернув голову, посмотрел на одиноко торчащую из горлышка бутылки, стоящей на столе его напарника, еловую ветку, украшенную серпантином.
Глава 146
На его столе завибрировал телефон. Максим Владимирович подошёл к столу, взглянув на экран, взял телефон в руки, ответил.
- Алло.
- Привет, пап! Не мешаю? – услышал он голос сына.
- Привет! Не мешаешь. Что хотел? – спросил Максим Владимирович.
- Пап, с уходящим годом тебя! – поздравлял его сын. Фоном слышалась музыка и весёлые голоса.
- Спасибо, Марик, и тебя с уходящим…- ответил Максим Владимирович, усаживаясь в свое кресло. – Маме звонил?
- Угу, звонил. Сначала ей, потом тебе. Спокойной тебе ночи…, - пожелал сын. – Ну, пока. До нового года.
- До нового года, - ответил Максим Владимирович и, отключив связь, положил телефон на стол.
«Празднуют…, веселятся…, а я тут. Черт бы побрал, этот график... – обиженно возмутился он, вероятно последний раз в этом году, на своё начальство. – Чуть ли не каждый праздник моё дежурство…, - выдвинув нижний ящик стола, он достал из него плитку шоколада. – Ладно, пусть празднуют, - развернул, и поломал он плитку на куски, - пора делом заняться… - подумал он и, закинув в рот пару долек шоколада, открыл почту в своём компьютере. – Чего? Не пришло что ли? - письма, которого он ждал, не было. – Ладно, попробую без них, - он вытащил из кармана ключи, и открыв сейф, достал из него телефон Ткачук Натальи. – Так, - водил он пальцем по экрану, - что тут? – он не стал заходить в телефонную книгу, сразу открыл последние вызовы. – Она не отвечает, а они звонят…, - качал он головой и скрупулёзно подсчитывал, кто и сколько раз ей звонил. Оказалось, что «Доча» звонила три раза, «Чтоб ты сдох алкаш» звонил больше всех – десять раз, а «начЮП» тоже отметился, один раз позвонил. И за последние полчаса есть несколько звонков. – Странно, - отметил Максим Владимирович отсутствие звонков «злыдни» - почему она ей не звонит. До этого же звонила и сообщения присылала, - анализировал он картину неотвеченных вызовов. – Так, Ткачук не отвечает на звонки, с ней нет связи…, на работу она не ходит…, её нет дома…, но почему её никто не ищет? - задавал он сам себе вопросы, глядя на экран её телефона. – Почему никто до сих пор не пришёл к нам и не заявил?
Максим Владимирович встал из-за своего стола, прошёлся по кабинету, почему-то вспомнил свой разговор в больнице с Раисой Михайловной и её отзыв о Ткачук. - Так, она говорила, что Наташе деньги нужны были…, на лечение какого-то ребёнка. А если предположить, что они нужны были ей для «дочи». - Он вернулся снова за свой стол и взяв в руки телефон Ткачук открыл смс сообщения. Сообщений было много и почти все они были от «дочи». Лишь два были от «Чтоб ты сдох алкаш». И в обоих посланиях он угрожал: «Где деньги? Если не пришлёшь, сам приеду, и ты знаешь, что будет». «Ты, с…а, сама напросилась…, я тебе устрою новый год, не сомневайся»…
«Мама, я звоню, ты не отвечаешь», - прочитал он первое сообщение от «дочи». « Мама, где ты? Ты обещала каждый день звонить». «Мама, у меня голова болит. Ты обещала, что я перееду к тебе и снова буду к тёте ходить». «Мама ты меня бросила? Они ругаются. У меня голова болит…». «Мама, забери меня, меня обижают». «Мама, папка пьяный деньги у бабки забрал и избил меня. Мама, забери меня от них». «Мама, где ты? Ты обещала приехать, с подарками. Я жду». «Мама, мне плохо, они говорят, что я тебе не нужна…»
- О, господи, да у неё же больная дочь, - сделал вывод Максим Владимирович, прочитав сообщения, присланные на телефон Ткачук «дочей», - и муж алкаш…
**** ****
Любовь Тимофеевна проснулась раньше всех. Открыв глаза, она почувствовала, как её голова буквально раскалывается на мелкие кусочки, а во рту всё пересохло, очень сильно хотелось пить. Она выползла из-под тёплого одеяла, накинула на пижаму халат и, сунув ноги в тёплые тапочки, покачиваясь и натыкаясь на стены, пошла сначала в туалет, а потом в ванную комнату. Она вылила на себя полбака горячей воды, принимая душ, вытерлась пушистым полотенцем, оделась и отправилась на кухню.
«Чай, горячий крепкий чай, - насыпала она в заварочный чайник из коробки цейлонский чай, - сейчас выпью и будет лучше, - убеждала она себя, ожидая, когда закипит вода в электрическом чайнике. Наконец она уселась за стол с большой кружкой горячего чая. – Балда, намешала вчера всего…», - думала она о себе, пила чай и вздыхала.
- Ой, ты уже здесь? – на кухне появилась Зинаида. Её вид был не лучше, чем у сестры.
- Я чай заварила, будешь? – предложила ей Любовь Тимофеевна.
- Да. Сначала выпью чай, потом в душ пойду, - она смотрела на мокрые волосы сестры. – А что ты так пьёшь? Есть же мёд, варенье, конфеты…, - засуетилась Зинаида.
- Зин, потом, не сейчас. Сейчас мне только горячий крепкий чай с сахаром поможет…, - мотала головой и морщилась от боли Любовь Тимофеевна.
- А может, по стопарику, - предложила Зинаида лечение.
- Да, ну тебя, что мы алкаши с тобой? Нет уж, я лучше чай, - ответила Любовь Тимофеевна.
- Аа, ну, ладно тогда, - Зинаида налила себе в кружку чай и села за стол. – Я тоже вчера, похоже, перебрала, - призналась она.
- Зин, нет, всё было хорошо…, просто намешали. Настойка, вино, коньяк, водка, шампанское – всё вместе и вот результат, - то ли себе, то ли сестре объясняла Любовь Тимофеевна от чего у них такой неприглядный вид.
После пары кружек выпитого чая Любовь Тимофеевна чувствовала себя значительно лучше.
- Ой, а я вчера даже Дианку не поздравила, - спохватилась она.
- Дианку Сашка поздравлял, я слышала, как он с ней по телефону говорил, - сказала Зинаида.
- Да? А он мне ничего не сказал.
- Да нам тогда уже было не до этого…, - засмеялась Зинаида, вспоминая вчерашнее веселье.
- Да, хорошо посидели…, - сказала Любовь Тимофеевна.
- Можно было бы и дольше посидеть, но из-за детей раньше начали, раньше и закончили, разошлись все по домам, - сказала Зинаида.
- Ага, и сваха молодец, тоже вместе с молодёжью свалила со своим Мишенькой… Ты бы, Зин, слышала, как она меня с Сашкой к себе приглашала. «Приходите, непременно приходите первого к нам с мужем, мы вас ждать будем», - передразнила Любовь Тимофеевна сваху.
- Ха, ждать они будут…, - засмеялась Зинаида. – Это она ради приличия приглашала вас. Мы с Васей пару раз попались на её ответные приглашения, больше не ходим. А чё, чай попить с вареньем мы и дома можем…, она не я…, всё что есть не выставит на стол, - выговаривала Зинаида свои претензии к свахе. – Люб, ты с Иркой-то поговорила? – вспомнила о своей просьбе Зинаида.
- Да. Поговорила и с Ириной, и с Люсей. Обе плакались.
- Да? Ну, Ирка, понятно, на меня жаловалась, а Люська? На кого она? Тоже на меня? – уставилась Зинаида на сестру.
- Зин, знаешь, на тебя они обе не жаловались. Ира говорила, что с мужем у неё трения возникли. Мать его науськивает, что она всё делает не так. Не так детей воспитывает…, чуть что - в садик не водит, они дома сидят…, или у тебя гостят. Сказала, что после скандала Илья детей к своим родителям отводить стал. А они приходят оттуда и капризничают. И снова Ирина виновата, не может, видите ли, найти подход к детям. Как-то вот так у них сейчас. Про деньги она ничего не говорила, как и Люся.
- А Люська на Вадю жаловалась, да? – спросила Зинаида.
- Нет, на мать свою. Но, так, в лёгкую. Они с Вадей что-то не поделили. Так что, Зин, никаких претензий у них к тебе нет.
- Спасибо, Люб, прям, от души отлегло. Знаешь, хреново чувствовать себя перед кем-то виноватой, - призналась Зинаида.
«Отлегло у неё. Совсем не видит, что девки заняли другую позицию, типа «хорошая мать может вдвое больше дать…» - подумала про сестру Любовь Тимофеевна, но вслух ничего не сказала…
Подписывайтесь на мой телеграмм канал!