– Отпусти меня, пожалуйста, – тихо попросила Дарина.
– И куда ты пойдёшь? – В его голосе рассыпались раздражённо-холодные нотки, как градины. Он начинал сердиться, причём на всё сразу: и на осмелившуюся просить пощады беглянку, и на себя, что стоит и разговаривает с ней вместо того, чтобы отвести её обратно в общину.
Она пожала плечами.
– Не знаю.
– Зачем тогда уходить?
– Чтобы идти своей дорогой. Дорога, по которой идёт община, – мне чужая. Я вообще оказалась здесь случайно. Меня нашли, приютили, повели с собой. Но я всегда чувствовала себя здесь чужой и слышала зов своей дороги… – Дарина подумала и добавила: – Я очень несчастна здесь…
– Мне казалось, наоборот. Твои сказки пользуются успехом.
– Это плохие сказки и плохой успех. Это вообще не мой успех, а Старейшины. Он превратил меня в дойную козу и выманивает с моей помощью у людей деньги... Я больше не хочу быть козой.
Яромир задумался, видимо, решая, что с ней делать.
Он колебался, и это было понятно. Во-первых, отпустить её – значит не исполнить свои обязанности, за которые он получает жалованье от Старейшины. Во-вторых, утром, когда обнаружится её пропажа, первым призовут к ответу того, кто стоял в карауле, то есть его. И это он ещё не знает, как будет разъярён Старейшина из-за весточек.
Дарина попыталась вглядеться в его лицо, чтобы прочитать, к чему он склоняется: отпустить, отвести к Старейшине или, может, просто вернуть её в общину, скрыв от всех это ночное происшествие… И вдруг из всех возможных решений ей захотелось самого невозможного: чтобы он ушёл вместе с ней. Это было бы… таким счастьем! Самой огромной звездой на небосводе её невероятных моментов!
– Иди, – сказал Яромир и отступил на шаг назад.
В первое мгновение Дарина даже не услышала его, ей показалось, будто он отшатнулся, узнав каким-то образом о её мыслях. Произнесённое им слово долетело до неё секундой позже, и вместо положенного облегчения она ощутила растерянность: как, он уже отпустил, так быстро?
– Или ты передумала? – заметил её замешательство Яромир.
Его вопрос и мелькнувшая в хмуром голосе надежда привели её в чувство.
– Нет! – Спеша подтвердить, что не передумала, Дарина попятилась назад, но остановилась. Её внезапно осенило, что сейчас, вот прямо сейчас, у неё есть единственный шанс задать Яромиру те вопросы, которые она хотела, но не осмелилась задать днём.
«Ну что ещё?» – передалось ей его недоумение, хоть он и промолчал.
– Яромир… раз уж ты меня отпускаешь, – осторожно начала она, – можно тебя спросить кое о чём?
– Ну спрашивай.
– Скажи мне правду про Благодатные Земли. Их ведь не существует?
– Не знаю, – ответил он нехотя. – Я уже ни в чём не уверен.
– Почему?
– Дома, в Благогра… – он осёкся. – В Фабричном Городе нам говорили, что их не существует. Якобы все люди раньше жили в Городе. Потом откуда-то появился Благовестник, который стал всем рассказывать про Благодатные Земли. Часть горожан поверила и ушла с ним на поиски. Так до сих пор и ищут… Там, дома, я в Благодатные Земли не верил, но здесь… Здесь всё пропитано такой мощной верой, что… хочется, чтобы они были.
Дарина похолодела от догадки.
– Случайно не после моих сказок у тебя начались эти сомнения?
– Может быть, – подумав, согласился он.
Только теперь, после сказанного Яромиром, она в полной мере осознала, что наделала своими ужасными сказками. Если даже пришлый Стражник засомневался в привитых ему с детства убеждениях, то страшно представить, как её сказки подействовали на остальных!
– Благодатные Земли – это такая же сказка, как мои, только неизвестно, кто, когда и для чего её сочинил! – торопливо и с жаром заговорила она, словно могла не успеть спасти Яромира от лжи, запустившей щупальца в его душу. – То есть, я считаю, что мы уже в Благодатных Землях! Разве мы не имеем здесь всё, в чём нуждаемся? Реки дают нам воду, земля – пищу, солнце – тепло, лес – огонь и кров…
Яромир не поддержал, но и не оспорил её слов. Он промолчал, и было непонятно, то ли он задумался, то ли ему не нравится этот разговор.
– Я вот что не могу взять в толк, – сказала Дарина, так и не дождавшись от него ответа. – Почему жители Благограда, не пошлют к нам сюда людей, чтобы объяснить, как мы заблуждаемся? – она нарочно назвала Фабричный Город Благоградом, и Яромир её не поправил. – Почему вместо этого они посылают Благовестников, которые продолжают обманывать нас? Вот и вы, стражники, тоже обманываете нас.
– Мы поддерживаем порядок, – возразил Яромир, задетый за живое. – Не мы его придумали. Такой порядок установился ещё до нас, давным-давно. Не всё в нём идеально, но он всех устраивает. Если порядок нарушится, начнётся неразбериха. Тогда всем будет плохо.
«А ведь он по-своему прав, – согласилась Дарина. – Путники потеряют мечту и смысл пути, Благодетель с Благоградом лишатся денег. Всем будет плохо. И неизвестно вообще, кто из нас, я или Яромир, поступает лучше. Он, охраняющий порядок, или я, пытающаяся его разрушить».
– Отпуская тебя, я нарушаю порядок, – прохладно напомнил Яромир то ли ей, то ли самому себе, и Дарина испугалась, как бы он не передумал.
– Отпуская меня, ты спасаешь человека, – осторожно поправила она и добавила со всей искренностью, какая только смогла вместиться в короткое, тёплое слово: – Спасибо.
Ей так хотелось обнять его на прощание, передать через это единственное объятие всю тоску и нежность, накопившуюся за время болезни по нему, перелить оставшуюся благодарность из своей души в его до самой последней капли. Ей незачем было уносить эти чувства с собой, они предназначались Яромиру, только… ему они тоже вряд ли были нужны… Да и слишком хорошо она помнила ощущение обречённости, когда его рука крепко, будто железными крючками, впилась в её рюкзак. Что если, ухватившись второй раз, он не захочет её отпускать?
Дарина сначала медленно попятилась, не сводя глаз с его тёмного, чёткого силуэта, запоминая, чтобы позже нарисовать: широкие плечи, уверенная посадка головы, спрятанные в карманах руки, твёрдо стоящие на примятой траве ноги – потом повернулась и быстро зашагала к лесу.
Налетевший порыв ветра прогнал волны по траве, хлынул к деревьям, шумно зашелестел листвой, сгоняя с них дрёму. Лес прохладно и влажно задышал, заволновался, наблюдая за приближением беглой Сказочницы, однако она не заметила его беспокойства. Все её чувства были обращены назад, туда, где за спиной что-то мучительно рвалось и горело.
Дойдя до подлеска, Дарина позволила себе оглянуться.
Яромира уже не было.
Луна безмятежно поливала светом пустой луг.
Продолжение здесь: Рождение