Я лежала в темноте, уставившись в потолок и прислушиваясь к едва уловимому звуку чужого дыхания. Всё более размеренного. Не прошло и пяти минут, как Макс повернулся в моих объятиях лицом ко мне, открыл сонные, но осмысленные глаза, сказал: «Привет!», удобно пристроился у меня на груди и совершенно точно крепко уснул, а не потерял сознание. Тысячи мыслей зароились в голове с такой скоростью, что, казалось, я не успевала додумать до конца ни одну из них.
«Получилось! Я сделала это! Больше я ничего Дару не должна и могу вернуться домой! Или остаться с ними… Чего я хочу на самом деле?!»
Спрашивала себя об этом снова и снова, и не находила точного ответа. Уверена, что не хочу становиться «профессиональной пери», как Рания, оказывая услуги сильным мира сего в обмен на деньги и влияние. Но… Поразмыслив, я поняла, что, если хочу быть в ладу с собой и окружающей действительностью, Дар – мой единственный шанс на нормальную спокойную жизнь. Он знает мою тайну, но говорит, что любит и сможет меня защитить. И я ему верю! Через две недели наша свадьба, родители уже всё организовали, гости приглашены, значит, мне уже ничего не изменить. А раз я не могу ничего изменить, то и думать об этом не стоит, тем более сейчас, когда много и других вопросов.
Мы вернёмся завтра-послезавтра в Россию, и я уеду в Казань, как и планировала. Мне не терпелось поделиться с атай новыми знаниями и способностями, напитаться энергией Голубого озера, пообщаться с асяй и братьями. А потом Дар сам примчится ко мне. Снова. Не знаю, почему я вдруг была настолько в этом уверена. Может, уловила что‑то такое в его взгляде сегодня, может, из‑за волшебных чар у меня обострилось женское чутьё. Но одно я знала точно. Куда бы я не пошла теперь, где бы ни была, он, всё равно, меня найдёт и будет рядом. И Родин может сколько угодно ругаться, возмущаться и фыркать, вот только не уйдёт больше по своей воле никогда. Это неожиданное осознание пьянило, кружа голову. Я так долго сомневалась в нём, мучила себя всякими домыслами. Что и его тоже хотелось помучить. Хоть чуть‑чуть. Но похоже, Дар со своим нервным взрывным характером и без меня отлично с этим справлялся. Сделав такие выводы, я невольно выдохнула с облегчением. С этим разобрались, уже проще.
Ещё раз покосилась на мирно сопящего Макса, взяла мобильный с тумбочки, глянула на часы и аккуратно выбралась из постели. Поправила прядь волос, упавшую ему на лоб, накинула на ноги лёгкое одеяло и тихо вышла из нашей «палаты».
Дар спал в соседней комнате, раскинувшись «звездой» на просторной кровати. Лунный свет пробивался через лёгкие занавески распахнутого панорамного окна на террасу. Длинные ресницы чуть дрожали, видно было, как под прикрытыми веками перемещается зрачок. Ему снится что‑то. Он чуть дёрнул головой, губы расползлись в дерзкой чувственной улыбке. По моему телу пробежала непрошенная дрожь. Я помнила это его выражение лица. Если бы он не спал, у него бы сейчас был взгляд с поволокой, ноздри чуть дрожали, жадно втягивая воздух. Голос бы стал ниже, немного хрипя, царапая кожу, отравляя обещанием, что с ним будет хорошо…
«Так хорошо… Мне ни с кем никогда так хорошо не было и не будет!»
Взгляд вернулся к растянувшемуся на постели мужчине. Он ведь может прямо сейчас до краёв меня силой наполнить, мелькнула в мозгу шальная мысль. Внутри всё затрепетало в предвкушении, по коже побежали мурашки. Скинула шёлковый халатик, стянула через голову пижамную майку, шортики полетели на пол вслед за ними. Одежда мне сейчас не понадобится. Жар растекался по всему телу помимо моей воли, покрывая смуглую кожу лихорадочными пятнами. Я чувствовала себя жалким наркоманом, который, не мигая, смотрит, как плавится, шипит порошок на ложке. Между ног моментально стало мокро так, что я почувствовала влажность на внутренней стороне бёдер.
Дар нахмурился во сне, глубоко втянув воздух. Словно, почувствовал запах возбуждения, исходящий от меня. Мне самой он, казалось, забивал ноздри, заставляя до конца испить свою слабость и развратность. Ведь, если это, просто, ради энергии, то почему же так трясёт, почему губы сами собой раскрываются, выпуская дыхание рваными толчками, а сердце шумит где‑то в ушах.
«Не важно… Подумаю об этом после. Или никогда…»
Одна рука Родина была свободно откинута. Ладонь, повёрнутая внутренней стороной, лежала на краю постели, прямо передо мной. Я медленно, выдохнув сквозь зубы, опустилась на неё, сладостно замирая от порочного прикосновения чуть согнутых грубых пальцев к набухшим складочкам. Дар забормотал неразборчиво, ещё не просыпаясь, но уже чувствуя, что происходит. Чуть дёрнул рукой подо мной. По телу моментально пробежал электрический разряд, на лице сама собой заиграла улыбка предвкушения.
Склонилась к его лицу и провела языком по приоткрытым губам. Этот вкус: терпкий, солоноватый, до боли знакомый. Кровь стремительно побежала по сосудам, разливая жар в каждой клеточке. Дар потянулся за мной, ещё во сне, неосознанно, не целуя, а просто прижимаясь губами ближе. Я улыбнулась. И правда, словно, котяра за ласковой рукой. Обвила его шею руками, язык скользнул внутрь сквозь разомкнутые зубы. Дыхание смешалось. Выгнулась, на его руке, потираясь о неё. Нервная дрожь нетерпения прошивала меня.
Дар глубоко выдохнул и резко открыл глаза. Зрачки его расширились от удивления, он отстранился сразу, хмуря брови. Дёрнул рукой, на которой я сидела, и тут же замер, немного приподнялся и выразительно посмотрел на свою ладонь, исчезающую под моими бёдрами. Вперил в меня вопросительный взгляд и легонько пошевелил пальцами, погладив влажные складки. Я тихо охнула, не сдержавшись, и улыбнулась ему.
– Объяснишь? – зелёные глаза сощурились, смотря с подозрением.
– Я соскучилась, – звучало очень правдиво, наверное, потому что так и было.
Наклонилась снова к нему, целуя в упрямо поджатые губы. Ну же! Я чувствую твоё возбуждение, словно кокон, обволакивающее нас. Слышу, как бешено бьётся твоё сердце в груди. Как пальцы непроизвольно нежно поглаживают меня внизу, нервно подрагивают, лаская. Расширенные зрачки, уже почти полностью поглотившие изумрудную радужку, впиваются в меня, пытаясь заглянуть в самую душу.
– Соскучилась, – эхом повторяет Дар, криво улыбнувшись, – Вспомнила о моём существовании, скорее…
– Мне нужно было прийти в себя, – шепчу ему на ухо, целуя мочку, раз уж в губы не даёт, – Ты никогда не даёшь мне времени осознать, хоть что‑то. Я не могу так.
– И что же ты сейчас осознала?
Пальцы подо мной вдруг осмелели, и едва заметные лёгкие прикосновения переросли в ритмичное поглаживание. В ушах тут же зашумело, ладонь заскользила по его животу, всё ниже. Он что‑то спросил?
– Соскучилась, – повторила еле слышно, рука протиснулась в его трусы и сжала напряжённый член, такой горячий, – Ты, похоже, тоже…
– Может, просто, подзарядиться решила, Лиль? – фыркнул Дар хрипло, – Твой дух моря не заревнует? Зачем тебе это?
– Помолчи!
Снова поцеловала его, и в этот раз Родин уже не стал уворачиваться, сдаваясь. Его жёсткая ладонь вцепилась в мой затылок, притягивая к себе, язык поймал мой, сплетаясь. Бёдра дёрнулись, двигая член в моей руке. Пальцы скользнули в лоно, растягивая, чуть грубовато, настойчиво. Чёрт, его так много сразу. Весь мир сузился до этой комнаты, в которой только мы вдвоём.
Нетерпеливо потянула вниз его трусы, чувствуя на себе пронзительный взгляд. Дар и не думал помогать, лишь наблюдал за мной, стараясь дышать ровнее. Ещё злился за игнор и ссылку, похоже, и подчёркивал из вредности, что это моя идея. А мне даже нравилось. Он всегда налетал, как ураган, сминая меня, не давая вздохнуть. А тут лежит, замирая, и делай с ним что хочешь.
«Какой же он красивый!»
С восхищением оглядела его, посмотрела в глаза. Подрагивающие от нетерпения пальцы пробежались по голой волосатой ноге вверх, огладили бедро, снова сжали напряжённый член, провели вверх‑вниз. Дар невольно чуть-чуть подался навстречу этим простым движениям, по щекам прокатились желваки. Меня пьянила его реакция, я ведь почти ничего не делала. Большой палец сделал круг по шелковистой головке, размазывая смазку. Дыхание Дара чуть сбивалось, с шумом вырываясь из лёгких. Немигающие взгляд прожигал меня насквозь, словно, дикий хищник в первый раз перед дрессировщиком. Улыбнувшись, наклонилась и слизала ещё одну выступившую солоноватую каплю. Втянула головку в себя, посасывая, ощущая мелкую дрожь твёрдой плоти. Облизала напряжённый ствол по всей длине, оглаживая набухшие вены. Дар неожиданно дёрнул меня за волосы, оттягивая от себя.
– Не сейчас. В тебя хочу, – отрывисто, хрипло, как приказ.
– Очень? – наклонилась к нему, целуя в губы, перебросила ногу через бедро, усаживаясь сверху.
– До одури, Лиль, – Дар улыбается криво, отвечая.
Приподнимает за бёдра и входит в меня, глядя в глаза. Так медленно, миллиметр за миллиметром. Задерживаю дыхание, кусая губы. Так хорошо. Ни с чем несравнимое чувство интимного единения накрывает меня с головой.
– Сама, давай! – шёпотом резко, когда полностью опускаюсь на него, вобрав в себя.
Лишь жёсткие пальцы до боли впиваются в ягодицы, сминая. И я начинаю двигаться, сначала медленно, наслаждаясь сладким ощущением растяжения, ища нужный угол, плавно скольжу по нему вверх‑вниз, чуть в сторону, опираясь руками на грудь. Его откровенный взгляд блуждает по мне, заставляя краснеть. Скользит по лицу, задерживается на колышущейся груди, подрагивающем животе, напрягающихся бёдрах. Дар немного приподнимается, наблюдая за тем, как член исчезает во мне и снова появляется. И опять - в глаза, откинув голову, чуть щурясь. Я тону в этом взгляде, мне жарко, и стыдно почему‑то, и сладко. Всё одновременно. Опускаю голову к его груди, прикрывшись ниспадающими волосами, но он снова сажает меня прямо.
– Ты такая красивая, Лиль. Потанцуй на мне! Дай посмотреть на тебя.
И я опять выгибаюсь перед ним, млея от жадного взгляда. Глажу себя, чувствуя, как мужские пальцы всё сильнее впиваются в бёдра, направляя. Тихие стоны вырываются, как продолжение дыхания, глаза прикрываются сами собой. Так близко уже, но мне не хватает его напора, его силы. Внутри, одновременно с истомой, копится раздражение от неудовлетворённости.
– Хочу сильнее, Дар, жёстче, – опускаюсь снова к нему, прикусываю нижнюю губу, – Хочу, чтобы ты…
– Если я, это будет каких‑нибудь жалких десять секунд, змейка, – хрипит он мне в ухо, поглаживая спину, пальцы проходятся между ягодиц, чуть надавливая на тугое колечко, – И так сейчас о завтрашнем заседании ОргЗдрава думаю, чтобы не кончить.
Беззаботно засмеялась, целуя его улыбающееся лицо.
– Ну, так давай! Давай, прямо сейчас, – сжала его внутренними мышцами, одновременно двинув бёдрами, Дар невольно дёрнулся навстречу, входя ещё глубже.
– А ты?
– А больше не будем что ли?!
Не могла удержаться, всё целовала и целовала его между фразами, скользя языком по приоткрытым губам, проникая в рот. Никогда не надоест этот обалденный солоноватый терпкий вкус. Я бы такую приправу делала.