«ВЕРА. НАДЕЖДА. ЛЮБОВЬ»
Спектакль был очень хорошим. Спектакль стал потрясающим.
И вот как это произошло.
«Веру. Надежду. Любовь» я видела дважды, в ДК ЗИЛ и в 75 павильоне ВДНХ. В третий раз смотреть его отправилась в праздничный день 23 февраля 2024 года, то есть вчера. В тот же 75 павильон, махину, где расположилась популярная выставка «Россия» (расположилась не только там, но об этом в другой раз).
Уже на аллее, ведущей от метро ВДНХ к главному входу выставки я поняла, что легко не будет. Навстречу шел примерно миллион народа. Попутно мне — тысяч сто. Охрипшие полицейские и волонтеры терпеливыми уговорами в мегафон рассредоточивали эти миллионы по разным входам в метро, чтобы не ломились все в один. Народ шагал весело, детишки прыжками, периодически кидаясь со счастливыми визгами в аккуратные сугробы по обочинам чистых дорожек.
Вход на территорию выставки, как известно, бесплатный, свободный и очень большой. Весь расцвеченный яркими проекциями. Красота. 75-й — недалеко. По пути вкусными запахами заманивают разные точки питания. Но нет. Пища духовная ждет меня, и предвкушение ее не заменить никакими коврижками. Хотя… Нет, говорю я себе. Резво подхожу к искомому объекту и вижу….. очередь, змеящимися кольцами растянувшуюся на добрый километр. На вход. Ай.
Впрочем, двигалась она довольно быстро. Замерзнуть не довелось.
Очередь была и на эскалатор, ведущий в гардероб! Большая и медленная. Предчувствия меня не обманули…
То ли еще будет - пискнуло что-то над ухом и оказалось право. Перед входом в концертный зал стояла плотная, очень плотная толпа под тысячу человек, жаждущая в зал попасть. Но ее не пускали. Объяснение прозвучало само собой. Из зала донеслось: «Дай мне…. жизни осилить дорогу...». Народ заулыбался, осознав: в зале саундчек. Яр проверяет звук и распевается. Между прочим, никто даже рот не открыл, чтобы повозмущаться. Все знали, что у него только что был дневной концерт (или даже два?!), тоже праздничный, и он, вероятно, даже не успев перекусить, рванул сюда. Чтобы всех нас сделать счастливыми. Народ по цепочке передавал задним рядам ожидающих: Исповедь разминает... Мой бой... Встанем. А я поняла: вокруг — свои. Родные. Ура. Ждали мы достаточно долго. Наконец в зале всё стихло, и мы отправились рассаживаться.
Место мне досталось, прямо скажем, не айс: не очень далеко, но совсем сбоку. Так что на сцену надо было смотреть повернувшись вполоборота. Но когда вышел ОН — сразу после Олега Газманова, исполнившего свою песню, - всё в момент забылось. Это было ЧУДО, трижды, четырежды чудо. Я не буду пересказывать сюжет — вы сами всё увидите, когда будет готова запись: снимали профессионально, с разных точек. Всё будет.
Первой была «Я русский». На огромном полукруговом экране полыхало пламя. Ярослав, на этот раз — с головным микрофончиком, без привычных «хуанит» - казался особенно раскованным, свободным и … счастливым. Всю песню пропел на улыбке, весело. Его руки «пели» как никогда впечатляюще, знаменитый пируэт смотрелся особенно лихо. На словах «...и мне другого не нужно» уверенно и широко перекрестился. Зал дышал одним с ним дыханием, в такт. Подтанцовки были как продолжение его движений — очень классно. Я смотрела на него и думала: тоненький какой в этой черной шелковой рубашке, заправленной в полувоенные брюки, в сапогах, всё сидит на нем так ладно, так красиво…. Да, тоненький, хрупкий, изящный как статуэтка - но какая же в нем повелительная мощь...
Живой…. Живой…. Шепот зашуршал по залу на первых нотах вступления. Сцена изображала госпиталь. Он рассказывал про быт воинов в полевых условиях и после слов - «приходит надежда, что утром ты вновь увидишь... рассвет» начал петь, присев на больничную койку, и сразу перед глазами возник клип — он в тюрьме, на полу, босой, в цепях… Знаете, мне впервые в жизни встретился певец, который способен вживую спеть круче, чем на своей же — суперкрутой записи. Яр, единственный и неповторимый. Уникальный. Неземной. «Живой» он пел буквально всем телом, прямой, гибкий и прочный, как стальная струна. Сумасшедший улет. Шквал восторга в зале.
«Исповедь», «Мой бой» - всё на разрыв, всё он пел так, как я никогда прежде не слышала. Это было что-то запредельное. После песни "Мой бой", когда он обычно спускался по лесенке — в этот раз лесенку куда-то дели, и он спрыгнул с довольно большой высоты. Легко так спрыгнул, как будто вообще не заметил, что прыгает.
На первых звуках «Встанем» зал не просто встал — вскочил. Ну, по крайней мере мне так показалось. В этот день, два года назад, мы услышали этот шедевр впервые. А сейчас кажется — он с нами был всегда. И без него уже — никак. Как и без его автора, вот этого мальчика, который за два года повзрослел как за 10 лет. Без его мужественной красоты настоящего русского. Без его изумительного голоса. Кстати, он великолепный рассказчик, и актерское мастерство его таково, что многие профи обзавидуются. Он просто ЖИВЕТ на сцене. Живет как дышит. Он искренен по-юношески и глубок во-взрослому. Когда он произносил свои монологи в спектакле — зал как будто не дышал, такая тишина стояла. Боялись пропустить хотя бы одно его слово.
Это может только он — из готовой работы, в которой он участвовал до того только одной песней «Мой бой», - сделать шедевр, который хочется посмотреть еще раз сто. Только он может всех участников так легко забросить на высоту, где они ранее не бывали. Придать проникновенным рассказам о женщинах на войне — НАДМИРНОСТЬ. Сделать всё действо одновременно и мощнее — и трогательнее. Только он так может работать и жить, наш бесценный SHAMAN, светлый наш Яр-Солнце. Это его бой. И никто уже не смеет сказать, что этот бой — легче, чем другие, и менее важен.
Вот скажите мне, может ли тигр быть ласковым? Вулкан - бархатным? Золотой вихрь, всё сметающий на своем пути, - трепетным? Может. Если это — голос Ярослава.
Когда мы с подругой после спектакля вышли за ворота, она вдруг заулыбалась, молча и как будто без причины. Думаешь о Ярославе, - сказала я, и это не был вопрос. Она в ответ радостно кивнула.
Храни тебя Господь, наш Яр - Воин Света.
23.2.24, Москва
P.S. Хочу рассказать небольшой эпизод, который очень впечатлил меня на спектакле. На предыдущем. Когда Ярослав пел только одну песню - «Мой бой». Это случилось там же, в 75 павильоне ВДНХ. Я пришла за час до начала, все места уже были заняты, с трудом втиснулась практически на последний ряд. Рядом со мной сидела очень красивая молодая девушка, которая то и дело что-то шептала в телефон, явно взволнованная. И чуть не плакала. В конце концов я не выдержала и спросила: «Что случилось, детка? Чем-то помочь?».
Она, уже измученная своими переживаниями, сразу же поведала мне, что вон там, за закрытыми дверями в зал, остался ее муж. Он иностранец, по-русски не говорит, зарегистрировать его на спектакль они не успели, и теперь непонятно, как быть. А он очень хочет посмотреть. Он, иностранец (я не буду называть страну, как и в дальнейшем имя мальчика, потому что…. ну не важно, почему. Вы поняли), ХОЧЕТ ПОСМОТРЕТЬ НАШ ПАТРИОТИЧЕСКИЙ СПЕКТАКЛЬ.
К обсуждению уже активно подключился ряд перед нами, предлагая свои варианты проникновения в зал. Самые фантастические. Да ладно, - говорю я. - Просто идете сейчас к выходу и нежным голосом говорите вот это вот самое: муж-иностранец хочет посмотреть наш патриотический спектакль. А место я ему свое отдам, я ведь этот спектакль уже видела, ничего страшного, могу у стены постоять». Она побежала, и через полминуты вернулась. С ним. Высокий, очень красивый мальчик, чем-то похожий на Яра, голубоглазый блондин. Я его поприветствовала на его родном языке (у него брызнули радостные слёзы). Спросила, как его зовут. Он назвался и спросил мое имя. А я, - говорю я, - Мэгс.
И вдруг передний ряд, который стал уже почти родным в этом общем деле, подпрыгнул (буквально) и заорал радостно: «Мэгс?! Вы — Мэгс?». Ну да. А что? Они все как один уткнулись в телефоны и тут же предъявили мне мой дзен и что-то там еще. Читают, ясно. Ну приятно же)).
А в это время как раз и начался спектакль, избавив меня от смущения. Место мы мальчику нашли путем быстрых пересаживаний, и вот… Жена тихонько на ухо пересказывала ему сюжет, он кивал и не отводил глаз от сцены. По щекам его — где-то минут через 15 — стали катиться слёзы… Когда вышел Яр, и зал приветствовал его криками восторга — мальчик от зала не отставал. Аплодировал он громче всех, по-моему. Потом, в последние полчаса пел Дмитрий Колдун (очень тонкий, кстати, музыкант, и голос великолепный) и на одной из песен зал встал. Мальчик — тоже. Слезы катились у него уже градом.
Вот такая история. Мы, к сожалению, разминулись на выходе, и больше я их не видела. Но забыть не могу. Так это было по-настоящему трогательно.
