6 июня исполнилось 225 лет со рождения А. С. Пушкина. Нет сомнений, что Пушкин является олицетворением России, ведь в его творчестве русское слово обрело своё современное звучание и послужило развитию духовной жизни народа.
Если выйти за хрестоматийные рамки чтения его произведений, то можно легко убедиться, что Пушкин один из самых современных для нас поэтов: по широте охвата действительности, по высям и глубинам мысли, по отзыву о многочисленных явлениях и проявлениях жизни. Его творчество как будто не стареет, и на каждом этапе времени обретает как бы второе дыхание.
В то же время, Пушкин – это голос из будущего. В его творчество не проникли нигилистические веяния последующих времён, повсеместная уравниловка духа, потребительское отношение к жизни. Откликаясь на современные проявления жизни, на изменения в общественном сознании, он, тем не менее, видел и воспел в человеке героические черты, ему близки были понятия славы и чести. По выражению Д. Мережковского, для Пушкина герой – это поэт действия.
Сегодня время выдвигает новых героев, меняя контуры будущего. И в этом спасение не только России, но и, возможно, всего мира. Потребители, чернь, столь не любимая поэтом, тянут мир в бездну. Герои, наделённые благородством, духовностью, понятиями чести и верности, выводят мир на новые высоты жизни. Ясная, чистая, высокая и гармоничная поэзия Пушкина ещё зазвучит в наших душах с новой силой.
А для творческих людей поэзия Пушкина всегда будет эталоном гармонии и красоты, к которому нужно стремиться. Об этом стихотворение Анатолия Тепляшина.
Как первая любовь, мне с детства дорог был
наш незабвенный Александр Сергеевич.
Сказать вот так, что я его любил, –
сказать так мало… Рифму не придумал я.
Ему ни в чём не мог я подражать –
мне это бы кощунством показалось:
он в вихре бала мог кружить по залу –
и перед чёрным дулом не дрожать.
Он с юности по свету побродил:
но как же быть, когда и мне досталось
в былые годы поскитаться малость –
и океан к тому ж избороздил.
В деревне Он скрывался иногда:
что за напасть – есть у меня деревня,
и домик мой, почти такой же древний,
стоит и ждёт, как в прежние года.
Его мадонной стала Натали –
но ведь и я любил свою Наташу:
здесь пародисты хлеб найти б могли –
но мы ж пути не выбираем наши.
Он первый наш Поэт, краса России:
я тоже первый в том глухом краю,
где с дедом мы в лугах траву косили,
где лиц родных почти не узнаю.
Из всех времён Он золотую осень
любил, как уходящую любовь:
она грустит и ничего не просит,
она уйдёт – и не вернётся вновь.
Со мной не так: весной я оживаю –
и с марта снова жизнь готов начать.
Но осень я люблю, за что, не знаю:
за нежность, грусть и счастье – хоть на час.
И за прилив святого вдохновенья:
ведь я и тут ни капли не солгу –
но многие свои стихотворенья
писал я в дождь осенний и в пургу.
Наверное, я написать не смог бы:
«как дай вам Бог любимой быть другим» –
но вот теперь, когда все чувства смолкли,
и тут готов я согласиться с Ним.
Теперь готов отдать я всё на свете,
чтоб ты жила и счастлива была:
но бьётся в окна одинокий ветер,
и плачет дождь – такие вот дела.
Но главное, что счастьем и тоской
и верной лирой я Ему обязан:
что связан с Ним я каждою строкой
и каждым стуком сердца с Ним я связан.
Без строк его не прожил я ни дня,
с Ним я открыл Поэзии высоты:
а если звёздный дождь и на меня
пролился тоже – может, есть за что-то.
Мой Пушкин – вряд ли я сказать могу:
ни мир, ни солнце нам нельзя присвоить.
Лишь то моё, что в сердце берегу,
что ничего другим не будет стоить.