Первым документом там лежала докладная записка майора Садовского. Прочитав её. Андропов понял, что для решения задачи по поиску Фенингера в Москве бендерскому оперативнику выделили автомобиль и нескольких московских чекистов.
(часть 1 - https://dzen.ru/a/Zkn--BQ5kUeohP6h)
Для изучения обстановки Садовский тут же выехал в ОВИР, где находилось около 80 «отказников», а затем – к зданию германского посольства, где митинговало несколько сот человек. Как стало известно Садовскому, они ожидали прибытия в СССР министра иностранных дел ФРГ Ганса-Дитриха Геншера и требовали встречи с ним.
Фенингера нигде не было видно. И вдруг, уже уезжая от здания посольства, Садовский заметил его. Тот вместе с десятком окружавших его людей направлялся к митингующим у здания посольства. Майор Садовский остановил машину и подошёл прямо к Фенингеру, поздоровался и начал с ним беседовать.
В основном речь шла о последствиях, к которым могут привести непродуманные и не согласованные ни с кем, включая представителей германского посольства, действия «отказников». Тем более, что даже чисто «физически» Западная Германия не может сразу принять такое большое количество желающих уехать. Всё закончится тем, что советские органы вынуждены будут применить силу.
Для многих, в том числе и лично для Фенингера, как организатора этих действий, всё закончится плачевно: арестом и судом. Поэтому лучшим выходом для всех является немедленное прекращение всех этих «безобразий», а лично для Фенингера – немедленное возвращение в Бендеры.
– Короче, я жду тебя завтра в 8 часов утра в аэропорту, для вылета в Кишинёв, – такими словами закончил разговор Садовский и уехал в гостиницу.
На этом рапорт заканчивался.
Андропов поднял глаза на офицера, стоящего у стола, и спросил:
– И как обстановка с «отказниками»?
Дежурный офицер уже привык к острой пронзительности взгляда прозрачно-голубых, ледяного цвета глаз своего начальника, всегда держащегося со своими подчинёнными спокойно и холодно. Выдержав этот взгляд, офицер чётко доложил, что обстановка спокойная, все митинги прекратились, «отказники» разошлись.
Не успела за офицером закрыться дверь, как в кабинете зазвонил телефон.
Звонок был из Министерства иностранных дел СССР.
– Юрий Владимирович! – раздался в трубке голос министра иностранных дел Громыко, – Тут меня с утра министр иностранных дел Западной Германии господин Геншер донимает. Ты знаешь, что он вчера приехал в связи с напряжённой ситуацией среди «отказников». Мол, шум-гам, митинги… Ему его представители доложили о событиях последних дней, и о том, что все планируемые «отказниками» мероприятия сорвал некто «Садовский». Кто такой Садовский он не знает. Я тоже не знаю. Господин Геншер просит, чтобы я спросил об этом тебя. Он бы и сам тебя спросил, но ты же немецкий язык не знаешь, пришлось бы с переводчиком мучиться.
– Передай господину Геншеру, что Садовский – это наш работник. Он беседовал с митингующими. Немецкое правительство просило же, не допускать массового выезда соотечественников. Никакого насилия не было. Люди самостоятельно разошлись, – ответил в трубку на поставленный вопрос Председатель КГБ ССCР.
Ближе к вечеру Андропов вызвал к себе работника кадров и дал указание, представить сотрудника Бендерского райотделения КГБ майора Садовского Эдуарда Григорьевича к награде.
– Но ваш заместитель Пирожков Владимир Петрович требует уволить его.
– Не понял. С этого места поподробней.
И кадровик, который в связи с требованием товарища Пирожкова уже переговорил по телефону и с самим Садовским, и с одним из его прямых начальников – заместителем председателя КГБ Молдавской ССР генерал-майором Д. Мунтян, и имел полное представление о прошедших событиях, рассказал о них Председателю КГБ.
Картина получилась следующая:
Вчера вечером, когда Садовский ещё находился в московской гостинице, в его номере раздался телефонный звонок. Звонивший долго ругал Садовского за его неправильные действия, что он не задержал Фенингера, а отпустил его.
Доводы Садовского о том, что он действовал по обстановке, и, главное, – протесты «отказников» прекратятся, не действовали. В конце ему сказали: «Будете говорить с самим Владимиром Петровичем!».
Садовский пожал плечами, так как это имя и отчество ничего ему не говорили.
– Ну что вы, товарищ Садовский, тут натворили? – раздался в трубке раздражённый начальствующий голос.
– Ничего плохого. Я думаю, что добился главного: все эти митинги должны завтра прекратиться, да и к Мавзолею вряд ли кто пойдёт.
– Да что вы себе позволяете?! Мы вас накажем за самоуправство. Я, как ваш начальник, заявляю…
– У меня таких начальников от Кишинёва до Москвы очень много, – сказал Садовский и положил трубку.
Утром за ним, как договаривались ранее, заехала машина, и Садовский поехал в аэропорт. На ступеньках у входа в здание аэропорта сидел в ожидании вылета Фенингер.
По возвращении в Бендеры Садовского догнал телефонный звонок из Кишинёва. Звонил заместитель председателя КГБ Молдавской ССР генерал-майор Д. Мунтян, рассказавший Садовскому, что из Москвы требуют уволить его из органов, так как он нагрубил самому заместителю Председателя КГБ СССР.
На что Садовский ответил, что звонивший не представился по телефону. Откуда, мол, он знал, что это звонит заместитель. «Я задание, которое мне поручили, выполнил успешно, что всем от меня надо?» – сказал Садовский и добавил, что он будет писать Андропову.
– Вот собственно и всё! – закончил свой доклад кадровик. – В настоящее время и Садовский, и… Фенингер находятся дома… в Бендерах.
– Ну, и молодец этот Садовский! – порадовался за сотрудника Андропов. – Сотрудник из периферии утёр нос нашим московским чекистам. Это настоящий оперработник! Но с наградой воздержимся. Передайте ему мою личную благодарность.
Когда кадровик вышел, Андропов некоторое время поразмышлял, что если бы не эта история с немцами, то и работал бы спокойно этот майор Садовский в Молдавии. А так и в Москве побывал, и себя показал… А всё из-за немцев.
«Ох уж этот беспокойный народ! – подумал Андропов. – Вроде умная нация, организованная, любящая дисциплину и порядок. Но проблемы любит всем создавать грандиозные, широкомасштабные».
Он вспомнил сколько сил и средств потребовала одна тайная операция, проведённая его ведомством ровно 10 лет назад. Тоже связанная с Германией…
Началось всё с докладной записки под номером 655/Аов и под грифом «Совершенно секретно», которую он 13 марта 1970-го года направил в ЦК КПСС лично Генеральному Секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу.
Повышенная секретность документа заключалась даже в том, что самые важные фразы были не напечатаны, а вписаны в текст от руки, чтобы содержание оставалось тайной даже для машинисток:
«В феврале 1946 года в городе Магдебург на территории военного городка, занимаемого Особым отделом КГБ при 3-й ударной армии ГСОВГ (Группы советских оккупационных войск в Германии), были захоронены трупы Адольфа Гитлера, Евы Браун, Йозефа Геббельса, его жены и детей (всего 10 трупов). В настоящее время указанный военный городок, исходя из служебной целесообразности, отвечающей интересам наших войск, командованием армии передается немецким властям.
Учитывая возможность строительных или иных земляных работ на этой территории, которые могут повлечь обнаружение захоронения, полагал бы целесообразным произвести извлечение останков и их уничтожение путем сожжения.
Указанное мероприятие будет произведено строго конспиративно силами оперативной группы Особого отдела КГБ и должным образом задокументировано».
Андропов отслеживая данную ситуацию, знал, что вышеуказанные останки тел несколько раз перезахоранивались, и в настоящее время они находятся на глубине 2 метра во дворе № 36 по улице Вестендштрассе города Магдебурга в 25 метрах от гаража.
Захоронение сровнено с землёй и тщательно замаскировано под окружающую местность. И в данный момент появилась опасность, что о месте погребения может стать известно почитателям Гитлера, и оно превратится в место сбора или даже поклонения немцев-реваншистов.
Через несколько дней Андропову сообщили, что согласие есть. А 26 марта он утвердил следующий секретный документ под названием «План проведения мероприятия «Архив», целью которого значилось «изъять и физически уничтожить останки … военных преступников».
План предусматривал установление над местом проводимых работ специальной палатки, выставление скрытого поста наблюдения, охрану палатки, проведение раскопок в ночное время и порядок уничтожения останков.
И 4 апреля 1970-го года план был осуществлён. В отчёте о проведённом мероприятии сказано: «…Уничтожение останков произведено путем их сожжения на костре на пустыре в районе города Шенсбек, в одиннадцати километрах от Магдебурга. Останки перегорели, вместе с углем истолчены в пепел, собраны и выброшены в реку Бидевиц».
Юрий Владимирович оделся и вышел из кабинета. Он знал, что в архиве его ведомства продолжают храниться зубные протезы и часть черепа Гитлера с входным пулевым отверстием, а также боковые ручки дивана из бункера со следами крови.
II
Поезд «Оренбург - Москва» подошёл к перрону Пензенского вокзала. Пенза встретила старшего лейтенанта Сергея Александрова, сошедшего с поезда, прохладной осенней погодой с порывистым ветром.
Дождь, поливавший поезд с середины ночи и всё утро, почти прекратился. Да он и не мешал пассажирам, потому что с крытого перрона они сразу попадали в подземный переход, а оттуда – в просторный зал в цокольной части вокзала.
Сергей здесь уже был ровно две недели назад, когда во главе так называемой «рабочей команды» количеством в 80 человек, прибыл в Пензу в командировку. Правда, тогда они прибыли другим поездом, высадившим их в Пензе ранним утром.
Вокзал тогда был почти безлюдный, и Сергей, оставив свою команду внизу, занялся поисками военного коменданта, чтобы уточнить, где в Пензе находится воинская часть, указанная в командировочном предписании.
Помощника военного коменданта он нашёл в комнате на первом этаже вокзала, спящего и долго не понимающего, чего от него в такую рань хочет этот настырный незнакомый офицер.
– Товарищ лейтенант, – спокойно сказал Сергей, – Я хочу пока одного, чтобы вы поняли, что под вами… под зданием вашего красивого вокзала находится почти сто человек… солдат срочной службы. Они только что выгрузились из поезда и ещё не до конца проснулись. Но минут через десять-пятнадцать они проснутся окончательно. И я не даю никакой гарантии, относительно целостности здания вашего вокзала. Чем быстрее мы определимся вот с этой воинской частью, – Сергей ткнул помощнику коменданта командировочное предписание с номером части, – чем быстрее туда позвоним и сообщим, что мы приехали, тем быстрее за нами приедет транспорт, и тем выше будут шансы уцелеть вашему вокзалу.
Чтобы окончательно ускорить действия офицера Сергей добавил:
– Чувствую, что неприятностей у вас давно не было, и что такое мина с замедленным взрывателем вы не знаете.
Эти слова окончательно привели в чувство помощника коменданта и буквально через несколько минут тот определил, что под этим номером числится Пензенское высшее артиллерийское инженерное училище, точнее, не само училище, а воинская часть, обеспечивающая учебный процесс в этом училище.
Но располагается она на территории училища, куда он быстро дозвонился и узнал, что машины уже выехали и с минуты на минуту подъедут к вокзалу.
– Молодец! – похвалил тогда Сергей молодого офицера. – Можешь, когда захочешь!
А вскоре их колонна уже въехала на территорию училища и остановилась напротив одноэтажной казармы, предназначенной для размещения прибывшей рабочей команды.
Дело в том, что в армии не круглый год идёт боевая подготовка со стрельбой, вождением, тактическими и строевыми занятиями. Весной и осенью между пятимесячными периодами боевой учёбы существуют так называемые «подготовительные периоды», когда войска принимают пополнение, готовят учебно-материальную базу, что-то строят или ремонтируют.
Вот по решению Командующего округом для выполнения определённых строительных работ в Пензенское артиллерийское училище на месяц была направлена рабочая команда из гарнизона, где служит в должности командира мотострелковой роты старший лейтенант Сергей Александров, полгода назад прибывший в этот гарнизон из Чехословакии для дальнейшего продолжения службы.
Эта рабочая команда состояла наполовину из роты Александрова, а вторую половину составляли солдаты из миномётной батареи и отдельных взводов мотострелкового батальона, в котором служил Александров. Сам Александров и был назначен старшим этой команды. С собой он взял и двух своих командиров взводов.
Александров разместил своих подчинённых в казарме, а с утра начались рабочие будни. Личный состав был разделён на отдельные рабочие группы, распределённые по различным объектам, строящимся или ремонтируемым на территории артиллерийского училища….
Так прошло несколько дней, после чего в училище прибыл майор Фирсов для временной замены старшего лейтенанта Александрова, которому было приказано вернуться в гарнизон для участия в недельных сборах командиров рот, обычно проводимых в этот самый рабочий период.
Майора этого Александров не знал, так как за полгода свой службы на новом месте ещё не со всеми познакомился. Позже он узнал, что политработник майор Фирсов, то ли секретарь парткома, то ли пропагандист, сам вызвался поехать в командировку в Пензу, чтобы подменить здесь старшего команды, так как у Фирсова в Пензе проживали какие-то близкие родственники. Так почему бы их не навестить? Да ещё и деньги командировочные при этом получить.
И вот сегодня Александров вновь вернулся в Пензу, так как сборы вчера успешно закончились. Пройдя через училищное КПП, он свернул налево и направился в направлении своей казармы. Навстречу ему попались два курсанта, которые перешли на строевой шаг и чётко откозыряли капитану.
Казалось бы, рядовое событие, если не брать во внимание, что курсанты были неграми. Не мулатами или метисами, а самыми настоящими представителями негроидной расы, с тёмной, почти чёрной кожей, белыми зубами и кучерявыми волосами.
Сергей, пока подходил к казарме вспомнил свои курсантские годы, проведённые в Москве… Весёлое было время! Вспомнил, как в дни проведения очередного съезда КПСС ему удалось попасть на концерт, который официально назывался «Творческий концерт-отчёт мастерской сатиры и юмора Москонцерта».
Отличный концерт, где были все основные юмористы, цвет юмористических артистов страны. Более двух часов искромётного юмора! Всем зрителям раздали программки, в которой под номером 15 вместо фамилии артиста было написано «Номер-сюрприз». Подошёл черёд выступать этому артисту.
Со сцены объявили: «Выступает Боб Цымба!» На сцену вышел негр… с балалайкой и на чистейшем русском языке сказал:
– Вот у меня часто спрашивают: «Откуда у меня, у русского, такая украинская фамилия?»
От неожиданности киноконцертный зал «Октябрь» на какое-то мгновение замер, а потом взорвался хохотом. А Боб, как ни в чём ни бывало, сначала рассказал свою биографию. Мол, родился в Курске, в армии служил в Казани…
Родители – работники цирка. А потом, аккомпанируя себе балалайкой, стал исполнять частушки, типа как его с Пеле путают и бесплатно пускают на стадионы. Приняв доклад от дежурного сержанта, Александров спросил его, где находятся офицеры?
– Командиры взводов убыли вчера на сборы, а майор Фирсов отдыхает! – отрапортовал дежурный. – Но сказал, что, как только вы прибудете, сразу его разбудить.
– Ну, буди, раз я прибыл!
Вскоре из отдельной комнаты вышел товарищ майор, рассказавший Александрову, что обстановка практически вышла из-под контроля, дисциплина упала до нуля, Андреева и Сушкова надо отправить на гауптвахту…
– А на объектах как дела? – спросил Сергей.
– По объектам вопросов нет. Там работают хорошо, а вот по возвращению… по ночам… И самоволки, и пьянки…
– Я понял, – сказал старший лейтенант. – Вы свою задачу выполнили. Теперь вы свободны, отдыхайте… Езжайте, проведайте родственников. А я разберусь.
Майор Фирсов всё понял, собрал свои вещи и… исчез. Больше он на глаза старшему лейтенанту Александрову не попадался… (продолжение следует)
