Весною сорок третьего лесными дорогами двигалась бригада гвардейских миномётчиков, направляясь после тяжёлых боёв в Подмосковье на доукомплектование и передышку. «Катюши», тягачи, автомашины чем-то походили на израненных солдат — на бортах рваные пробоины и вмятины. Иные машины пришлось тянуть на буксире. И вот привал. Командир батареи старший лейтенант Андрей Несин расположился со своим «хозяйством» на опушке леса.
Рядом остановились сапёры. Андрею Несину подумалось: «Быть может, отец где-то рядом». И, подойдя к штабной машине, словно охваченный предчувствием, крикнул:
— Эй, сапёры! Есть тут у вас Несин?
У костерка поднялся пожилой боец. Оглянулся вокруг. Сердце его дрогнуло.
— Андрей! Сынок!
Старый солдат и совсем ещё юный командир обнялись и долго не отпускали друг друга. Вдалеке от родного села Ключи Алтайского края встретились отец и сын.
— Да откуда ты, сынок?
— С фронта, отец. Воевал под Ржевом. А сейчас вот из-под Старой Руссы идём.
— А мы тоже под Ржевом были, реку форсировали, а сейчас — в тыл. Пополняться будем.
Отец раздумчиво поглядывал на сына и продолжал:
— Тамара, дочка, тоже на фронте. Медаль «За отвагу» получила. А ты офицер, тоже награду имеешь. Спасибо, сынок, не роняешь чести сибирской.
В тот же день старший лейтенант вместе с отцом явился к командиру бригады. Полковник, внимательно выслушав их просьбу, приказал начальнику штаба связаться с инженерной сапёрной частью и договориться о переводе солдата Несина в гвардейскую миномётную бригаду.
— Нам нужен помощник заведующего продовольственным складом, — заметил в ходе беседы замкомбрига.
Но солдат Несин попросил зачислить его в батарею сына.
В тот вечер до поздней ночи сидели в походной палатке отец и сын. Рассказам их не было конца. Говорил больше старший лейтенант, словно отчитываясь о пройденном пути. В сорок первом ему воевать не довелось. Попал в запасной артиллерийский полк, готовил солдат для фронта, а самого на фронт не отпускали: тут, мол, тоже нужны хорошие командиры. Летом сорок второго года закончил высшую офицерскую школу и получил назначение на должность командира батареи тяжёлых гвардейских миномётов. С этой батареей выехал на фронт в район Калинина. Там наши тяжёлые миномёты впервые были испытаны в бою. Когда бригады дали первый залп, на участке фронта шириной в пять километров немецкие укрепления взлетели на воздух, даже минные поля от детонации взорвались.
...После той встречи фронтовая биография у отца и сына стала общей. Плечом к плечу шагали они под гул канонады, громили врага. Старший лейтенант Несин, возглавил группу разведчиков и вскоре за мастерство и мужество был удостоен ряда наград.
В марте сорок пятого ожесточённые бои разгорелись в Венгрии, в районе озера Балатон. Гитлеровцы перебросили сюда танковые части «СС» и сразу же — в контрнаступление. Тяжёлые бои завязались за один из городов.
Капитан Несин с четырьмя разведчиками и двумя радистами вошёл в город вслед за пехотой и направился к церкви, где он решил установить наблюдательный пункт. Железная дверь была открыта. Разведчики поднялись на колокольню.
— У гитлеровцев тут тоже был НП. С комфортом жили, — сказал капитан, рассматривая обрывки телефонного провода.
Разведчики установили по радио связь со штабом бригады, доложили обстановку: «На улицах кипит бой, за городом много танков и бронетранспортёров, на железнодорожной станции скопление пехоты и автомашин...»
Солнце опускалось за горизонт, быстро надвигались сумерки. Бой затихал. Можно немного отдохнуть. Но ночную тишину вдруг нарушили разрывы снарядов и гул моторов. В город ворвались немецкие танки и бронетранспортёры. Стрельба перемещалась на восточную окраину. Наша пехота отошла из города.
Разведчикам отходить некуда — кругом гитлеровцы. Сколько их? В полутьме определить трудно. Насчитали более сотни танков и бронетранспортёров, автомашин с пехотой.
Вот фашисты выстраиваются на площади в несколько колонн. А в город продолжают вползать стальные чудовища, трещат мотоциклы. Вкатилось около десяти легковых машин, из которых торопливо выскочили офицеры. Доносятся команды, какие-то распоряжения.
Андрей просит по радио срочно дать «огоньку»: один залп — по городской площади и второй — по железнодорожной станции. Командир приказывает разведчикам понадёжней укрыться. А где надёжнее? Наверху, на колокольне, или внизу, у алтаря?
Решили спуститься вниз, там вроде стены потолще. Вдруг яростно тряхнуло стены, со звоном посыпались стёкла, сползла штукатурка, качнулась земля, и всё поплыло в голове. Очнулся капитан через несколько минут. В голове стоял сплошной звон. Резкая боль в правом ухе. Во рту неприятная горечь от известковой пыли.
Окликнул товарищей и сам удивился, что не слышит собственного голоса. Рядом уже стояли разведчики и что-то кричали друг другу. Андрей понял: все живы, но оглушены, контужены. Бросился вверх по лестнице на колокольню.
Глазам открылась потрясающая картина: горели танки, бронетранспортёры, тягачи, автомашины. На площади и вокруг церкви валялись трупы убитых. Рвались штабеля боеприпасов. На железнодорожной станции — сплошной пожар.
А к городу, поднимая облако пыли, мчались наши танки, самоходные артиллерийские установки. За ними — пехота. Сержант Хамидулин указывает рукой вдаль и что-то кричит капитану. Тот понял — к городу приближаются колонны «катюш». Наши!
Вскоре машина комбрига подкатила к церкви. Тут же командир обнял каждого разведчика, поцеловал и сказал: «Спасибо, товарищи, за мужество».
В этот день Андрей встретился с отцом.
— Сынок, ты уж не обижайся, что я по тебе так сыпанул, — сказал отец.
— Ничего, батя, война есть война. Да ведь я сам огонь вызвал на себя, — ответил капитан, — другого выхода не было.
...После войны собралась семья Несиных за праздничным столом. На груди у фронтовиков сияли шестнадцать правительственных наград. У отца и сына — по шесть орденов и медалей. А у Тамары — четыре.
Полковник запаса П. ЛОГОВИК (1970)