Ранее я долго не решалась возвращаться ко своей истории. Возвращаться туда даже мысленно – было не очень приятно. Но сейчас я могу вспоминать об этом даже с юмором.
Не знаю интересна ли вам моя история, но я все равно продолжу.
Я расскажу вам о том, как была на самом дне. В первую очередь для того, чтобы и вы поверили – выбраться возможно.
Моя история. Часть 4: Частные клиники
Я знала, что в городе достаточно частных клиник и верила, что кто-то сможет меня вылечить. Доктора в частных центрах приняли меня с распростертыми объятиями. Конечно, ведь я принесла им все оставшиеся у меня деньги. Первым, к кому я попала, был невропатолог. У меня на руках снова оказался ворох назначений на обследования. И даже несмотря на то, что их результаты не были показательными, какое-то лечение мне назначили.
"Вот, наконец-то," – подумала я, – "адекватное лечение!" Мне назначили много поддерживающих препаратов и долгожданные капельницы. Не знаю, почему, но тогда мне казалось, что именно капельницы помогут мне выздороветь. Меня положили на дневной стационар, со мной много говорили, задавали вопросы, относились крайне внимательно и бережно. Надо мной довлел, как мы теперь говорим, "самый страшный диагноз" – вегето-сосудистая дистония. И все препараты, которые я получала, также были сосудистого характера.
Я выбрала все полагающиеся дни отпуска, истерзала бедную маму, которая вынуждена была сопровождать меня во всех передвижениях, оставила врачам почти все финансовые сбережения, но, как вы понимаете, лечение не помогало.
Худо-бедно я ходила на работу, потерять её было страшнее смерти, ведь только там мне платили деньги для дальнейших медицинских экспериментов. Когда ко мне подходил клиент, он расплывался в моих глазах. И нередко я просила посетителей подождать, пока мчалась в уборную умывать лицо холодной водой.
Дома было ещё хуже. Я почти перестала есть и готовить. Казалось, что я включу газ и потеряю сознание. Если я всё же решала что-нибудь сварить, звонила маме и просила повисеть со мной на трубке, пока не выключу плиту. Я питалась, как кошка, какими-то "сухими кормами". И это только усугубило моё состояние, потому что я окончательно сорвала кишечник, так и не восстановившийся после отравления.
Я очень много обращалась за помощью к друзьям и подругам – приготовить мне еды, сопроводить в магазин или на работу, принести продукты домой. И довольно быстро заметила, что подруги перестали откликаться на мои просьбы. От меня отвернулись. Их жизнь била ключом, и до меня никому не стало дела. Я помню, как сильно обиделась тогда. Это впоследствии обернулось для меня серьёзной травмой. Я продолжала получать помощь от мужчин, но женщины казались врагами.
Даже после того, как я исцелилась, прошло немало времени, прежде чем я стала впускать в жизнь новых подруг.