Дубровский нервничал. Для него свидания — это что-то максимально далёкое и забытое. Раньше он с удовольствием приглашал девушек, а потом и свою возлюбленную, на романтические встречи. Ему нравилось ухаживать, нравилось общаться. Нравилось чувствовать себя героем сказки, где один разговор мог изменить жизнь к лучшему.
Сейчас Дубровский сильно в себе сомневался. Ему казалось, что не такой уж он интересный: в голове одна работа, семьи нет, за трендами не следит. Бесконечно замкнутый и отставший от всех. Иногда он даже начинал думать, что Хавьер с ним общается исключительно из-за общего бизнеса, а не дружеских отношений. Потом вроде успокаивался, но тревога оставалась где-то в сердце.
Но время встречи с Наташей близилось. Дубровский вздохнул — в конце концов, ничего страшного не должно произойти. Наташа милая и мягкая. Если он ей не понравится, она не станет его унижать или грубить ему. Может, попробует утопить в море, но лишь бы молча...
Молодой человек подошёл к зеркалу и стал расчёсываться. Несколько прядей его волос были сильно светлее остальных. Но это не окрашивание, а витилиго — хроническое заболевание, при котором нарушен пигмент на участках кожи. У некоторых людей есть белые ярко-очерченные пятна по всему телу, а у Дубровского — всего несколько на коже головы. Из-за этого часть его волос растёт почти блондинистой. Удивительно: эти волосы должны быть совсем белыми, а у него просто золотистые. И Дубровский раньше не стеснялся этого. Ему казалось, что это красиво — натуральное мелирование, за которым не нужно следить. А сейчас он настолько потерял уверенность в себе, что даже его волосы стали казаться ему несуразными.
— Вот и что с вами делать, — вздохнул он, — куда вас спрятать? Ладно, завяжу сзади маленький хвостик, чтобы убрать вас от лица...
После этого он взял ключи и вышел из номера. Хавьера нигде не было видно — он ушёл играть в теннис с какой-то компанией.
— Ты не думай, что я тебя кидаю, — сказал он Дубровскому перед уходом, — я просто не хочу тебя нервировать перед свиданкой. Ты и так дёрганый. Бесишь меня нереально. Так что я пойду себя успокаивать хорошей партией в теннис, а тебе желаю отлично провести время.
Порой Хавьер был самым чутким человеком на свете. Дубровский улыбнулся и отправился к морю.
На берегу он сразу увидел Наташу и подошёл к ней.
— Привет, — поздоровался Дубровский, — я думал, я рано пришёл, но ты меня опередила.
— Привет-привет! — Тепло ответила девушка, — честно, я не собиралась так рано, но погода такая хорошая. Хотелось прогуляться.
— Я рад, что нам повезло. Ветра почти нет. Можно ходить и ходить.
— Точно!
Они потихоньку пошли вдоль воды. Море иногда задевало их своими волнами, будто пыталось пощекотать.
— Как тебе вообще Турция? — Спросил Дубровский. — Хотела бы тут остаться?
— И да, и нет, — ответила Наташа, — мне нравится море, нравится климат, и люди замечательные. Но я понимаю, что я не смогу здесь освоиться в полной мере. Я не знаю языка, у меня здесь нет друзей. По сути, если переезжать, то надо с кем-то, чтобы не остаться одной. Знаю, многие готовы к такому. Но я — точно нет. Я не смогу себя реализовать в другой стране. Неважно, Турция это или что-то ещё. А всё общение будет мимолётным или по интернету. Я к такому не привыкну. Я слишком люблю прогулки с друзьями с кружкой кофе или дегустации десертов после работы.
— Понимаю, — кивнул Дубровский, — я восхищаюсь теми, кто решил изменить свою жизнь и рванул в другие места. Но это не моё. Мне нравится то место, где я нахожусь. Отпуск — здорово, путешествия — ещё лучше. Но обжитый район в Москве привлекательнее любого другого города.
— Да. И с работой не хочется прощаться. Можно, конечно, перейти на удалёнку полностью. Но тогда я буду сидеть в четырёх стенах. Всё равно не звучит как счастье.
Они брели вдоль берега и обсуждали всё на свете: современное искусство, любимую музыку, хорошие кафе. Оказалось, Наташе нравится, как сейчас генерируются изображения при помощи искусственного интеллекта, а Дубровский использует его для рабочих презентаций.
— Вот это так глупо, — сказал он, — презентация — это же целая дизайнерская и редакторская работа. Этому всему надо учиться отдельно. И никто не учит! А курсы по презентациям, честно скажу, такие дурацкие. Есть типа продвинутые школы, но блин, они же учат впечатлять презентациями, а не делать красивые и понятные шаблоны для бизнеса. Там такой креатив, что можно на выставку отправлять.
— Да, есть такое, — согласилась Наташа, — а у нас какие-то угнетающие корпоративные шаблоны. Их обещают поправить, но сам понимаешь — всем всё равно, будто они никогда с ними не работают и не их идеи упаковывают в эти презентации.
Неожиданно Наташа остановилась.
— Смотри! — Воскликнула она, указываю куда-то на горизонт. — Это корабль с чёрными парусами?
— Где? А, да, — ответил Дубровский, подойдя к ней поближе, — они у него ещё и рваные. Это пиратский корабль. Такая программа у аниматоров в детском клубе. Стоит очень дорого, без детей не пускают.
— Да что ж такое, — улыбнулась она. За корабль было досадно. Но Дубровский был так близко... Приятно. Очень приятно и комфортно. — Жаль, что мы пропустили закат, — вздохнула девушка.
— Так облачно же. Всё равно бы не увидели. — Дубровский не хотел отходить. Вроде Наташа была не против такой мнимой близости. Это же хороший знак?
Подул прохладный ветер. Молодой человек вздохнул: Наташа была в открытом сарафане и никто из них не взял кофту или ветровку.
— Пойдём потихоньку? — Спросил он, — уже не так тепло и ты зябнешь. Я провожу.
— Да, давай. Как-то сглупила я...
— Нормально, — улыбнулся Дубровский, — никогда не ожидаешь, что после тёплого дня наступит прохладный вечер.
Они медленно побрели в сторону отеля, где жила Наташа.
— Спасибо большое за встречу, — сказала она, когда они дошли, и повернулась к спутнику, — я так рада, что мы познакомились. Мне очень нравятся наши с тобой разговоры.
— Полностью согласен! — Дубровский сложил руки перед лицом, — а ты... Вы же завтра уже улетаете, да?
— Да, — кивнула Наташа, — но поздно вечером. Если хочешь, можем завтра чуток ещё погулять.
— Очень хочу! Слушай, у нас рядом с отелем есть прокат велосипедов. Не хочешь покататься?
— Велосипеды? Очень хочу, — оживилась девушка, — обожаю кататься. У меня в Москве свой велик есть.
— Правда? Супер! Тогда давай спишемся завтра.
— Да, уточню у девчонок, какие у них планы. Ещё раз спасибо и передавай Хавьеру приветы. Пока-пока и доброй ночи!
Наташа помахала рукой и ушла к себе. Дубровский поёжился — но наконец-то от радости. Всё прошло отлично, и он даже рискнул позвать Наташу на ещё одну встречу.
И вообще слишком хорошо всё складывается. Но пусть будет так. Даже если он для неё всего лишь курортный роман — пожалуйста. Хорошие прогулки и интересные разговоры ценны тем, что им не всегда нужно продолжение. Но с продолжением лучше, конечно.
Молодой человек приободрился и поспешил к себе. Пора ловить Хавьера и расспрашивать, что теперь делать — Дубровский не умел кататься на велосипеде...