Полковник в отставке, разведен, дети взрослые, самостоятельные, квартира трехкомнатная в новом доме на берегу реки, хорошая работа на гражданке, не избалован, не пьющий. Он мог бы составить счастье любой одинокой женщины средних лет, а влюбился в меня.
Но мое сердце не потянулось к нему навстречу. Так бывает, увы… Попытки ухаживать я мягко, но непререкаемо отклонила. Ситуация была ясна обоим. Мы изредка виделись на вечеринках у общих знакомых. Они все норовили посадить нас рядом за столом в надежде, что мы все-таки поладим. Последний раз это было в конце ноября.
Я уже знала, что скоро уеду очень далеко и, вероятно, надолго. Но никто тогда, включая его самого, еще не знал, что он серьезно болен. О трагичном диагнозе я услышала уже будучи за границей. Он ездил по клиникам, бодрился, не показывал виду до тех пор, пока это было еще возможно. И до последнего верил, что победит в сражении, которое было похлеще боевых задач.
С момента моего отъезда он каждый день присылал мне какие-то милые картинки, пожелания здоровья и доброго утра, фотографии рассветов и закатов в городе, где мы жили, распускающихся цветов на клумбе у своего подъезда.
Я отвечала примерно тем же. Это была та самая малая малость, которую можно было сделать в сложившихся обстоятельствах. Если мои добрые слова могли хоть как-то ободрить его, я рада.
Последний раз забавный ролик он прислал позавчера. Больше пожелать ничего доброго он не мог. Утром следующего дня был уже без сознания, а к обеду его не стало. Завтра тело придадут земле, а душа… где она будет, я не знаю.
Сегодня целый день крутится в голове монолог старого генерала Амосова из «Гранатового браслета» Куприна:
«А где же любовь-то? Любовь бескорыстная, самоотверженная, не ждущая награды? Та, про которую сказано — «сильна как смерть»? Понимаешь, такая любовь, для которой совершить любой подвиг, отдать жизнь, пойти на мучение — вовсе не труд, а одна радость…
Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться.
Ну скажи же, моя милая, по совести, разве каждая женщина в глубине своего сердца не мечтает о такой любви — единой, всепрощающей, на все готовой, скромной и самоотверженной?
…Может быть, твой жизненный путь <…> пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины».