Вечером приехали 2 подруги, погостить на выходные.
- Ты чего такая взбудораженная? – заметили они сразу,- как съездила? Где останавливалась?
- О! Тут целая история, с ночлегом. Телефон, который ты дала, так и не ответил, - сказала она Анаит.
В ожидании еды из духовки, которую они втроём сочинили, Татьяна и Анаит уселись на один диван, Женя улеглась на второй и рассказала свое приключение, делая акцент на своем внутреннем катаклизме.
- Представляете, да? Такой был мужчина! Ах, какой был мужчина! – заключила она, вставая к духовке, пора было есть.
В комнате повисла странная тишина. Женя обернулась: девчонки сидели с застывшими лицами.
- Вы чего замерли?
- А может быть, нужно было позволить себе удовольствие? Зачем нужно было так себя мучить? – Анаит явно старалась смягчить свой резкий характер, подбирая осторожно слова.
- Не зачем, а почему… Потому что это не… - Женя вовсе не ожидала такой реакции, и не знала, как им объяснить очевидное, казалось, для них всех.
- Может, это тебе было послано Свыше: так все сложилось… – чтоб тебе было легче. И дальше бы искала «совпадения».
- Действительно, зайка, - бережно заговорила Татьяна, - может, это такой подарок Вселенной, ты столько лет одна…
- И что я должна была, так сказать, вопреки своим идеалам, согласиться на секс? Просто секс? У меня даже не возникло никакой душевной тяги к нему… - Женя выдержала такой же диалог внутри, а теперь нужно было ещё вести его снаружи…
- Ты же сказала, что тебе с ним было легко, как с родным?
- Но это всего лишь эмоциональный комфорт, что рядом мужчина, физически приятный. Это же чисто телесная приятность – вот, и легко.
- А может быть, ему бы понравилось, он тебя потом и нашел, и дальше возникло бы душевное чувство, - помечтала Татьяна.
- Он личностно чуждый мне мужчина. Я что-то не верю в преображение личности через секс. Не секс красит человека, а человек – секс, - постаралась она перевести разговор в шутку.
- Расслабилась бы один раз, получила удовольствие, и была бы ему за это благодарна.
- И можно дальше духовно развиваться… - подхватила Женя проникновенный тон Анаит.
- Ты думаешь, он оценил твою победу?
- Не поняла… Я не для аплодисментов это делала…
- Он и дальше будет жить, как живет. Разве ты ему что-то доказала?
- Ну, и пусть живет. Но без моего в этом участия. Причём тут доказала, не доказала? Нет, я понимаю, кто-то другой это говорил бы, но вы-то?! Как вы это себе представляете?
- Жани, а кому-то другому я бы это, может, и не сказала. Но, учитывая твою специфику, я говорю.
- И что моя «специфика»?
- Стоило лишать себя такого случая? Если это так редко, вернее – вообще с тобой не случается. Он все равно не оценил, даже не понял ничего, но зато ты получила бы эмоциональный и физический заряд. Или разрядку. И дальше искала бы своё настоящее.
- … - Женя растерялась. Ей и так было не просто, а тут ещё её не понимают и не поддерживают те, в которых она была уверена, что они – заодно. – Знаешь, в каком-то «среднем веке», на каком-то соборе, церковном, решили, что у женщины нет души, из чего следовало, что можно трахаться с ней, и это не будет являться грехом, так как не несет соблазна ближнему… По-твоему, тоже можно исповедовать какие-то возвышенные принципы, а когда припрет – пользоваться услугами людей с другими понятиями? Держа их за духовных плебеев, что ли?– с морозцем по коже Женя посмотрела Анаит в глаза, ожидая её реакции на этот толстый намек на ее случайные связи.
Но та миролюбиво проигнорировала. Надо отдать им должное: подруги прочувствовали – да, попросту, знали – что это трудный для неё вопрос, и отнеслись к ней очень бережно.
- Доведешь ты себя со своим максимализмом. А здоровье одно на всю жизнь. Я думала, ты бросила свои монашеские замашки.
- В конце концов, я ему отказала только в сексе, а не в отношениях. Если б он реально хотел, он мог проявить желание встретиться ещё… Если б он хотя бы понял, что мне для секса нужно больше, чем одно желание, у него появился бы шанс его получить. А так… Он проявил полное непонимание: а что вам, сударыня, нужно-то еще? Кроме шикарного секса?
- Нет, зайка, - Таня хотела найти компромисс, - конечно, ты сама чувствуешь ситуацию и сама выбираешь.
- Ну, вот именно, - Женя вышла в сени за банкой огурцов. Тема закрыта.
«Мария Египетская может спать спокойно: по-моему, её ученица её переплюнула. 30 лет в пустыне?.. А 9 лет среди народу? И даже незаметно, как они пролетели. И плюс 2 ночи в одной комнате с таким мужиком?.. - Ну, может и хватит уже, а? - Безусловно, мне хватит. Кто бы спорил… Только что теперь? Аскеза ради аскезы – да, это глупость, я понимаю, да. А что теперь взамен? Секс ради секса? Я же сумела не запретить себе хотеть. Я только не стала делать. Чего в крайности кидаться? Нужно найти середину. Или целое».
***
- Ты передавала Сане мою просьбу?
- Я намекнула. Он не в восторге, я поняла. Сама проси.
Вечером в воскресенье за девчонками приехал Саня, Танин муж.
- Саня, у меня к тебе деликатная просьба… Побрей мне голову, пожалуйста, налысо.
- Я Танюшке уже озвучил, что я не собираюсь в этом участвовать, - с абсолютным серьезом во взоре произнес Санька. Женя растерянно удивилась. С Саней спорить бессмысленно по определению.
- Но ты же побрил вашу Валентину Михайловну… - еще надеясь, напомнила Женя об их соседке.
- Я и тогда сказал, что это первый и последний раз. Но исполнить блажь 65летней дамы, я еще смог. А участвовать в вашем, девушка, постриге, я отказываюсь.
- Но это же не то! – Женя рассмеялась, понимая безнадежную обоснованность и притом несвоевременность Санькиного толкования. – Я же из чисто – из совсем других интересов! Наоборот, из возрожденческих мотивов. У меня волосы ослабли, я хочу обновить… И вообще весна, новая жизнь, то да се…
- Вот – «то да се»: можно как-то интересно постричься и лечить волосы какими-нибудь женскими штучками. Витамины попить, - Саня не первый раз пытался ее перевоспитывать.
- Саань, ну, я ж если решила, все равно побреюсь. Не ты, так кто-то…
- Не я, - Санька кивнул.
Делать было нечего. Хотелось мужской дружеской рукой из каких-то инь-янских мотивов. Но не вышло. Валентина Михайловна этот способ у даосов вычитала (или у буддистов): от бессонницы, от головной боли, и вообще от всего ненужного, при чем так нужно три раза... Женя пошла к Наде, медсестре, приветливой и отзывчивой и вполне толерантной женщине. Та ее побрила.
Ловя своим черепом какие-то небывалые сквозняки, Женя посмотрела на себя в зеркало. Заранее невозможно было подготовиться к такому ужасу. Тут же вспомнилось, как – ей было лет 7 – открыв на стук папы дверь и увидев зубы, растянутые в ряд, и торчащие над ними глаза, она содрогнулась до самых пят. Правда, папа (который побрился «сюрпризом») был еще и нетрезв, что придавало характерный неспокойный блеск его глазам. Она после этого неделю боялась возвращаться домой до прихода мамы.
Зашла мамина подруга.
- Ого! Чего это ты сделала?.. Ну, ты смелая девушка. На лето глядючи. Хоть бы зимой.
- Да и так-то холодно…
- Какой он у тебя шишковатый, - изучала она, - а макушка как торчит... она двойная у тебя.
- Ну, да... Я думала, будет более правильная форма…
Женя завязывала днем всякие шарфики, а ночью, чтоб не мерзнуть – хэбэшные платочки. И усиленно втирала касторовое масло.
Дорогие друзья! Ваш лайк и подписка очень помогут развитию канала! Благодарю вас!