С работы Лидия зашла к маме, жившей по соседству, Светлане Петровне Шелиховой. Молодая женщина была сильно расстроена: зарплату задерживали, к тому же, ателье упустило крупный заказ, на который она рассчитывала.
Предстоящее безденежье убивало женщину, и на секунду она даже допустила мысль о том, что финансовые проблемы можно было бы решить, уехав с мужем в США.
— Ну, не нервничай, дочка. — Мать погладила Лиду по руке. — С деньгами я тебе всегда помогу. А вот с Мишей ехать... не советую. Ведь он тебя один раз уже предал. Предаст и в следующий раз. Не переживай ты так. Но зато у нас есть Женя, да? И у нас есть любовь, да?
— Любовь, любовь. Мне тоже казалось, любовь. Мама, Женя месяц мне уже не звонит. Видимо, не нужна ему женщина с ребёнком, — пожаловалась Лида. — Ну, или вообще нашёл кого-нибудь.
— Лид, как это месяц не звонит? Как это? Ты что? — удивленно спросила Светлана Петровна. — А ты ему звонила?
— Нет. С чего я должна ему звонить?
— Быстро! Бери телефон и звони. Ну, мало ли, что может быть с человеком?
— Нет.
— Ну, может быть, случилось что-нибудь? Ну, телефон потерял. Нет, Лид, ты звони.
Поддавшись на уговоры матери, Лида всё же позвонила Евгению. Тот был рад слышать любимую и объяснил, что на севере, где он работал, были перебои со связью, и только сейчас удалось всё наладить. Фирсов предупредил, что остаётся на вахте ещё на два месяца, чтобы больше заработать, но Соколова не поверила и заявила ему, что между ними всё кончено.
Когда Светлана Петровна вернулась в комнату — она уходила организовать чай — дочь передала ей содержание разговора.
— Все эти отговорки про то, что ему надо было остаться на подработку, ну, это же полный бред! Ну это же враньё, мама! Мы с Сашей просто ему не нужны.
— Боже мой, девочка, что же ты будешь делать?
— Не знаю, видимо, нужно ехать в Америку с Мишей. Здесь меня больше ничего не держит. Зарплата нищенская и та с задержкой. С Женей все кончено, мама. Там хоть Саше будет хорошо.
— Ох, не думаю, не думаю, дочка.
— Ну а что, мам? Там дом у него есть, работа есть. Не надо будет хоть думать, чем ребёнка прокормить. Слушай, мамуль, мы там устроимся и тебя к себе возьмём.
— Нет, нет, не надо.
— Мама!
— Я, я останусь здесь, здесь мой дом, я не...
— Мам, ну что ты опять начинаешь? Мам!
— И вот, что я тебе скажу, Лида. Если ты уедешь, то это будет для тебя большой-большой ошибкой и предательством.
— Спасибо, мама! Спасибо тебе огромное! Ты меня поддержала! Спасибо! Я от тебя такого не ожидала!
Оставаться с матерью Лида больше не хотела, да и не могла. Она еле сдержалась, чтобы не разрыдаться при Светлане Петровне, слова которой про предательство ее очень ранили.
Конечно, взрослая дочь прекрасно понимала, что мать не хотела оставаться одна. Но Лида не могла больше жить в родном городе. Ей казалось, что там, за океаном, будет проще пережить расставание с Женей. Проще забыть о нём. Потому что осознавать, что он бросил ее, было очень тяжело.