По указу императора Павла I от 22 сентября 1798 года за “ревность и службу Войска Донского и в знак признательности”, царское правительство даровало всем донским чиновникам права российского дворянства.
И все-таки ХVIII век не принес полной победы донской старшине в ее борьбе за уравнение в правах с великороссийским дворянством. Правительство так и не признало юридически коллективную принадлежность донской старшины к дворянству как к сословию.
Только в Х1Х веке донским старшинам удалось создать свою сословную организацию чиновников, имевшую особые по сравнению со всей массой казачества привилегии, которая получила официальное признание лишь с изданием “Положения о Войске Донском” 1835 года.
В Х1Х веке быт донских дворян мало чем отличался от быта российского дворянства. Имения донских дворян находились во всех округах Области Войска Донского. У Красновых было имение в Хоперском округе, у Себрякова М.В. имелась обширная усадьба в слободе Себров Усть-Медведицкого округа. Он происходил из того рода, одному из членов которого император Петр III пожаловал в полную собственность целый юрт земли на реке Медведице.
Имения донских дворян обширны и занимают большую площадь. Кроме господского дома “со всей мебелью, иконами и картинами”.1(Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф.81.Оп.1.Ед.хр.16.Св.1). В имении находились все службы: “кладовая, амбары, кухня, людская, конюшни, скотские и птичьи дворы, базы, гумно с хлебом”.2 (Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Ф.81.Оп.1.Ед.хр.16.Св.1).
Если в конце ХVIII века выезд на санях, на бегуне, с пристяжными старшины П.Ф. Кирсанова изумил весь город, то уже в ХIХ веке все состоятельные дворяне имели свой выезд. В завещании Емельяна Астахова значатся “экипажи, возы, конские разных сортов сани, со всякою упряжью и к ним принадлежностью”.1 (ГАРО.Ф.81.Оп.1.Ед.хр16.Св.1)
Донская знать зимой в основном проживала в городах, и если в ХУШ веке это был Черкасск – столица и единственный город на территории Войска Донского, то в ХIХ веке это Новочеркасск, Ростов, Таганрог.
Так из завещания Емельяна Астахова известно, что у них имелся дом в Новочеркасске “на каменном фундаменте, деревянный, оштукатуренный с иконами, разной мебелью и картинами”.2 (ГАРО.Ф.81.Оп.1.Ед.хр16.Св.1)). Кроме того, у них был “жилой дом на каменном фундаменте в Усть-Хоперске с разною мебелью и посудой, дом в хуторе Усть-Хоперской станицы, при доме был плодовый сад с вербами”.3 (ГАРО.Ф.81.Оп.1.Ед.хр16.Св.1).
Донская знать, да и простые зажиточные казаки имели собственные бани. Так, урядник Войска Донского Трофим Захаров имел хутор на задонской стороне близ Старочеркасской станицы при “урочище Усмане с находящимися в нем строениями, а именно: дом господский о двух покоях с сенями рубленый, дом людской двойной рубленый дубовый, баня из досток обмазана, амбар из досток небольшой, два база в три доски огороженные, два сарая: один для повозок, а другой для скота: 15 коров и 3 бычка”4. (ГАРО. Ф.341.Оп.1.Ех.277.Л.13).
Большое количество имений донских дворян располагалось в Миусском и Донецком округах Земли Войска Донского. Так, на речке Еланчик Миусского округа находилось имение генерал-майора Ульянова Ивана Самойловича, который получил в потомственное владение 1200 десятин земли. Усадьба Ивана Самойловича была прекрасно устроена, и хозяин дал ей поэтическое название “Мираж”.
В слободе Троицко-Харцызской в Миусского округа, на берегу реки Крынки было расположено имение Иловайского Ивана Федоровича. При доме находился роскошный прадедовский сад. В Донецком округе, в слободах Ефремово-Степановке и Большинская находились имения Н.Н. Ефремова. Здесь он жил в летнее время.
Великолепный дом имел в Таганроге Кирсан Павлович Кирсанов. Живя в Петербурге и бывая часто за границей, он усвоил запросы западной культуры, и поэтому, поселившись в Таганроге, выстроил себе дом по образцу виденных им. При доме имелся прекрасный сад. Французский путешественник О. де Гель оставил описание его дома и сада, где с восторгом говорит об их великолепии и хорошем вкусе генерала.
Дома в усадьбах зажиточных помещиков представляли собой кирпичные здания, выстроенные по планам и под надзором профессиональных архитекторов. Поэтому постройки отличались хорошим вкусом и изяществом. Некоторые дома, особенно в Миусском округе, отличались роскошью, на их строительство затрачивалось 50, а то и свыше 100 тысяч рублей серебром. Такие дома имели от 15 до 20 комнат, расположенные в двух этажах. Комнаты верхнего этажа, обставленные богатой мебелью, предназначались для приемов, а нижнего – для постоянного жительства.
В книге историка Н.С. Коршикова «Дворяне и графы Платовы» есть описание имения генерал-майора Александра Гавриловича Реми (его предки являлись выходцами из Швейцарии). Он был чиновником особых поручений при начальнике штаба Войска Донского М.Г. Хомутове. Они оба служили с М.Ю. Лермонтовым в Лейб-гвардии гусарском полку, а позже встретились в Новочеркасске. Реми был женат на Марье Дмитриевне Леоновой (правнучке М.И. Платова). «В слободе Степановка он построил дом и службы и из прилегающего к дому оврага устроил живописный парк. На речке он соорудил плотину и поставил водяную мельницу. На образовавшихся прудах, покрытых островами с густо заросшими беседками, плавали белые лебеди. Дом был одноэтажным, но широкие стены этого дома могли бы выдержать десяток этажей. Обширные комнаты имели высокий потолок. Северным фасадом дом выходил во двор, с противоположного фасада начинался парк, круто спускавшийся аллеей, ведущей к прудам. Вдоль дома с обеих сторон имелись крытые веранды. Перед восточным, сравнительно узким фасадом была площадка, украшенная небольшой фитильной пушкой. Под этой площадкой шел подземный ход, выводивший из подвала дома в парк. В одном из огромных шкафов, находившихся в передней, имелся люк, подняв который, можно было спуститься в подвал и оттуда по потайному входу выйти незаметно в заросли парка. Достопримечательностью дома являлся его зал, где несмотря на стоявшую мебель, оставалось вполне достаточно места, чтобы гонять по паркету на велосипеде.
Первые железные дороги на юге России были проведены только к концу жизни Александра Гавриловича, и передвигался он обычно в дормезе -большой дорожной карете, приспособленной для сна в пути -, который тащили восемь лошадей. Возможность спать ночью в дормезе и имевшийся в нем «погребец» с продуктами, делали путешественника независимым от постоялых дворов.
Александр Гаврилович погиб в железнодорожном крушении 8 октября 1871 года. Железная дорога, проведенная между Новочеркасском и Ростовом-на-Дону, не была еще открыта для пассажирского движения. Дормез Реми был погружен в товарный вагон, прицепленный к концу поезда. На одном из подъемов, около Новочеркасска, вагон отцепился, покатился назад, сошел с рельс, наскочил на какое-то препятствие с большого разгона и разбился в щепы. Александр Гаврилович был похоронен на институтской даче, около Новочеркасска.
Его сын Владимир Александрович Реми выбрал штатскую карьеру. Он учился в Москве и стал инженером-механиком. После этого он служил на одном из московских заводов. В молодости много путешествовал, посетил Канаду и США. В Америке познакомился с тамошними методами садоводства и по возвращению в Россию занялся этим делом на Дону. Он купил черноземную землю в 18 верстах от Таганрога на реке Миус. На этом участке, в 300 десятин, был небольшой дом со старым садом. Упорным и многолетним трудом Владимир Александрович создал образцовое имение с просторным домом в 14 комнат, с водопроводом и с фруктовым садом, единственным в своем роде в России. Под садом было 100 десятин, огибаемых с трех сторон Миусом. Система каналов и мощный насос, дававший 400 ведер в минуту, орошали сад в засуху и спасали так же от весенних заморозков. Аллеи делили сад на квадраты по восемь десятин и каждый из квадратов был засажен в строгом порядке деревьями одного сорта, преимущественно яблонями. Все фрукты, все овощи и ягоды, возможные на этой широте, имелись в изобилии. Хотя работал и садовник, но, надо полагать, что сад был насажен Владимиром Александровичем собственноручно. Он рано утром уходил из дому, не всегда возвращался к завтраку и обеду и появлялся дома незадолго до захода солнца.
Владимир Александрович женился в 1887 году на Ольге Васильевне Ефремовой, предок которой, Данила Ефремов был наказным атаманом войска Донского. Большой портрет атамана Ефремова, при булаве и бунчуке, в расшитом камзоле, писаный масляными красками, находился у Василия Николаевича Ефремова, отца Ольги Васильевны, жившего в Новочеркасске, такой же второй портрет - в Атаманском дворце.
Ольга Васильевна была известным своим исключительным спокойным характером, никогда и не при каких обстоятельствах она не повышала голоса. Она руководила хозяйством, но им не интересовалась, предпочитая чтение, разговоры, визиты, театр и концерты».1 (Коршиков Н.С. Дворяне и графы Платовы. Ростов-на-Дону. 2004. С. 89-91).
Дома же не зажиточных дворян были более скромными. Строились из земляного кирпича или деревянными. Крылись такие дома кровельным толем и состояли всего из четырех комнат: приемной, спальни, кабинета и детской, в последней жила и женская прислуга.
Кухня вместе с людскою составляли особое помещение, обычно отдельно стоящее здание. Как мы уже говорили, выше при домах находились конюшни, амбары для ссыпки хлеба, погреба-ледники, сараи для экипажей. А вот скотские базы и молотильные машины часто ставились отдельно, за поселком.
Дворянская усадьба была огорожена каменной из мела или сложенного из крепкого известняка оградой, что придавало усадьбе и улице опрятный вид. При домах, во дворах были разбиты небольшие клумбы для цветов. Для украшения садов и беседок использовали розу садовую, сибирскую или желтую акацию, белую или лжеакацию, сирень или еще ее называли азовский цвет. В палисадниках перед домом произрастали бузина, калина, в некоторых усадьбах кротекус, зелено-розовые тонкие и стройные японские бамбуки. Из фруктовых деревьев в донских садах произрастали персик, абрикос, вишня, черешня, орех грецкий, кизил, шелковица, яблоня, груша.
Уникальным оазисом на Дону вплоть до 1920-х годов являлся Красный двор, дача, принадлежавшая войсковому атаману Даниле Ефремову. В конце Х1Х века дача была приобретена генералом Фицхелауровым. Красный двор занимал площадь 36 десятин, и был окружен высокими досчатыми палями (сваями) с заостренными концами, выкрашенными в красный цвет. Красный двор имел двое парадных каменных ворот и одни деревянные. Здесь сохранилась уникальная роща: белоствольные березы и около трехсот могучих дубов, некоторые из них были в три обхвата.
Говоря о внутреннем убранстве поместий, следует сказать, что донские дворяне ни в чем не хотели уступать российским. Поэтому в домах донских дворян, особенно тех, кто проживал в Миусском округе, можно было увидеть заграничную мебель, музыкальные инструменты, другие принадлежности комнат, привозимые из Западной Европы в Таганрогский порт. Многие дома дворянской знати уже к концу Х1Х века имели электрическое освещение, водопровод, ванны.
Выше упомянутый путешественник О. де Гель, побывавший в доме генерала Кирсанова К.П., проживавшего в Таганроге, писал: “Мебель, люстры, картины, зеркала, плафоны – все показывает понимание искусства и роскоши хорошего тона, право удивительно их видеть у казака”.
В атаманском дворце в начале Х1Х века, где проживали потомки Ефремовых, как видно из документов, имелась следующая мебель: “Диван из красного дерева, пять стульев с мягкими сидениями, одно кресло красного дерева с отогнутой спинкой и рабочий столик красного дерева для рукоделия, выполненных в стиле русского ампира, кроме того, диван готического стиля в шесть кресел с мягкими сидениями, выполненные в стиле Бидермейер”.1 ((ГАРО. Ф.2577.Оп.2.Св.4.Л.11). Мебель этого стиля отличалась удобством и комфортом.
Некоторое представление о мебели донских дворян дают и фонды Старочеркасского историко-архитектурного музея-заповедника, где хранится мебель, принадлежавшая Мессерову Е.С., который был женат на Варваре Михайловне, урожденной Скураковой, в первом браке была замужем за Д. И. Жученковым. Сама Варвара Михайловна была дворянкой, а Мессеровы были крупными торговцами, имевшие свою мануфактуру в Ростове. Из мебели, принадлежавшей Мессерову Е. С., в фондах музея-заповедника находится шкаф платяной в стиле “модерн” немецкого производства, о чем свидетельствует клеймо. Комод, по легенде семьи, был парным изготовленному в Таганроге комоду для Александра I, двухтумбовый письменный стол, шкаф-колонка, кожаные кресла, дубовый и ломберный столы, зеркало с комодом “Шепси”.
Сохранилась и мебель, бытовавшая в городе Новочеркасске, столице донских казаков: горка инкрустированная карельской березой к. Х1Х в., диван из гостинного гарнитура с мягким сидением, обтянутое полосатым бархатом, два кресла, сделанные в стиле Гамбс и т.д.
В первой четверти Х1Х века выделяются значительные мастера-мебельщики, среди них наиболее известны Г. Гамбс, А. Тур, В. Бабков. Выпускавшаяся ими мебель отличалась высоким мастерством и первоклассным качеством. Она создавалась по заказам и выполнялась из дорогих пород деревьев.
В это же время увеличивается производство мебели в провинции, в мастерских помещичьих имений. Здесь применялись более простые породы дерева, иногда имело место имитация под красное дерево.
В связи с этим интересно экспертное заключение скульптора Тарасова И.П. по поводу мебели, хранившейся в атаманском дворце, “мебель имеет музейное значение особенно как показатель провинциального мебельного мастерства начала Х1Х века”.1 (ГАРО. Ф.2577.Оп.2.Д.11.Лл.22-23).
Стены дворянских домов украшали картины, оружие. На паркетном полу лежали ковры, волчьи шкуры. Хотя многие дома дворянской знати к концу Х1Х века имели электрическое освещение, водопровод, ванны, все же некоторые освещали помещение при помощи свечей, которые вставляли в люстры