Напомню, что парижане, осажденные орлеанцами и арманьяками, решившими взять столицу измором, встретили своего кумира Жана Бургундского как героя-освободителя, принесшего им столь желанный мир. Но вот дальше все неожиданно пошло не так, как ожидалось. А как именно оно пошло, нам продолжит рассказывать большой друг нашего канала, лингвист-переводчик, историк и писатель Зои Лионидас:
Но если парижане верили всей душой, что их любимец наконец-то установит долгожданный мир, т.к. война и грабежи для большинства становились невыносимы, и также установит безналоговый рай – им пришлось горько разочароваться в своих надеждах. Бургундец не только собирался воевать, он собирался это делать до полной победы, и преподать своим противникам такой урок, чтобы они даже не помышляли в будущие времена покушаться на его безусловную власть над государством.
Посему, дав своим войскам всего лишь несколько дней на отдых, Жан Бургундский глубокой ночью обрушился на «арманьяков» в Сен-Клу и также в ближайших окрестностях города. Удача сопутствовала временщику, и его враги, не сумев удержать занятых позиций, вынуждены были поспешно отступить.
А что же дофин? По виду он продолжал молчать и никоим образом не пытался помешать временщику распоряжаться своей властью, захваченной вопреки всем и всяческим законам. Однако же, наблюдательный подросток не мог не отдавать себе отчет, что у Жана Бесстрашного, сколько был он ни бряцал оружием и ни разражался обещаниями и угрозами, нет и не может быть того, что ему самому было дано с рождения: законности своей власти. Кроме того, дофин не без удовольствия видел, как его влияние и авторитет в народе подспудно растут.
Так осенью предыдущего, 1410 года, граждане города Турне, желавшие быть «представленными дофину», не пожалели для его свиты весьма и весьма крупной взятки. Кроме того, профессора парижского университета, столь гордые своей независимостью, также пожелали составить в адрес нашего героя «благодарственную грамоту», в которой рассыпались в любезностях за «доброе участие», которое наследник престола явил, пожелав собственнолично посетить их учреждение. Надо сказать, что и в столице, и в самой Франции множились те, кто возлагал свои надежды именно на дофина, полагая, что повзрослев, именно он сумеет раз и навсегда обуздать обе противоборствующие партии, взяв в собственные руки бразды правления страной; и стоит добавить, что в особенности этого ожидала королева, постепенно отстранявшаяся от политических дел, и шаг за шагом передававшая свои прерогативы в руки сына.
Кроме того, в самом королевском совете произошел некий двусмысленный случай, который, временщик, разгоряченный своими победами, предпочел не заметить. Как и следовало ожидать, бургундским войскам требовались деньги и припасы, потому в самом Париже имущество всех тех, кто был достаточно богат и, обоснованно или нет, подозревался в симпатиях к орлеанской партии, отныне должно было конфисковаться в казну. Последовавшие за тем новые кадровые перестановки не оставили ни малейших шансов для сторонников Карла Орлеанского оставить за собой какие-либо мало-мальски влиятельные должности при дворе.
Конечно же, столь откровенному произволу требовалось придать хотя бы видимость законности, и посему, перед королевскими советниками с соответствующей просьбой предстал мясник Томас ле Гуа. То, что ему как простолюдину и представителю одной из самых презираемых профессий в королевском совете было делать нечего, само собой, уже никого не удивило и не шокировало. Другое дело, что документ требовал подписи дофина – т.к. король в очередной раз потерял всякую связь с реальностью. И вот тут бургундцы получили несколько неприятный сюрприз. Эту подпись, конечно же, требовалось получать немедленно и без всяких вопросов со стороны наследника – но не тут-то было.
Дофин, не говоря ни да, ни нет, колебался и тянул время, так что потребовалось несколько недель уговоров и прямого нажима со стороны временщика, чтобы искомый документ наконец-то получил силу закона. Будь Жан Бургундский несколько проницательней, подобное заставило бы его как минимум, насторожиться, однако, временщик, за все прошедшее время успевший увериться в своей безнаказанности, продолжал считать наследника престола безвольным и не слишком умным ребенком, а случившееся – всего лишь демонстрацией детского упрямства. Впрочем, его отвлекали другие, куда более важные проблемы…
Ну а что было дальше, мы, по обычаю, узнаем из следующей части истории, так что подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить что-то интересное. Те же, кто лишь недавно к нам присоединился, смогут найти начало рассказа (а также другие интересные истории о героях XV века) здесь: