Продолжим погружаться в средневековый быт, вдохновившись Сагой о Рейневане. Узнаем, можно ли в трактир с конём, выгоднее ли попасть либо промахнуться чаркой в обидчика, как священники реабилитировали проституток, а гуситские радикалы строили Царство Божье на грешной Земле.
(в прошлый раз мы обсуждали городские улицы)
…почти всюду корчмари отмечали победу над круцьятой [крестоносцами] тем, что всем желающим давали даром, за счет заведения, и предлагали еду. По всей Праге вылетели из бочек и бочонков пробки и затычки, запахли мясом решетки, шампуры и котлы. Как обычно, ловкие кабатчики воспользовались оказией, чтобы, прикрывшись щедростью, освободиться от продуктов, готовых вот-вот прокиснуть либо испортиться, а также тех, которым это уже не грозило. Но кто станет обращать внимание! Крестовники разбиты! Опасность миновала. Ликуй, народ!
Так описывает автор победные гуляния гуситов в 1427 г. Подмечено нелестное народное представление о трактирщиках, наживающихся на людских страстях. Тем не менее представить без них деревенскую жизнь невозможно, как без кузнецов и мельников. Корчмари торговали жизненно важными товарами (например, солью) и при необходимости одалживали деньги. В целом отношение к ним было терпимое, но без уважения.
А в городе таверна - сама жизнь и есть. Покушать, выпить, лошадке уход, переночевать - всё в одном месте. Здесь заключали сделки, и сразу обмывали с колдырями поручителями - называлось litkup. Проводили собрания, судили преступников и даже собирали налоги - людно же. Поэтому и располагались трактиры в самых проходимых местах - на площадях, у церквей.
Владеть таким местом - привилегия. Хозяин - как правило, дворянин - выбивал право и на открытие пивоварни. Горожане терпеть не могли знатных, поэтому отстаивали своё право содержать трактиры в пределах мили (монополия любого ремесла на милю в сторону от городских рвов, такую мог дать только король). В 1486 г. закон был ужесточен до владения одной корчмой в руках одного сеньора, к тому времени большая часть городов получила право мили.
Затем принялись за крестьян: в 1494 г. консул Чешке-Будеевице нанял отряд рейтар для разграбления шести деревенских пивоварен. Наконец врагами бюргеров стали монахи. Этих не запугать, и плевать они хотели на городские права. Разруливать конфликт пришлось королю Владиславу II Ягеллону. Соломоновым решением он ограничил годовые объёмы монастырского пива, а подавать лагер разрешил только в элитных тавернах. Эти реалии изящно вписаны в текст Сапковским:
Ему больше пить не хотелось, к тому же пиво было не из лучших. Говоря прямо, оно было скверным. Как и предлагаемая тут еда. Тот факт, что здесь останавливалось много гостей, можно было объяснить только отсутствием конкурентов. Сам Рейневан остановился здесь, в Тепловодах, узнав, что следующий трактир будет лишь в Пшежечине у Вроцлавского тракта. Однако до Пшежечина была миля с гаком, а дело шло к вечеру.
Чем ещё можно было заняться в таверне? Найти соперников для игры в гвинт кости или карты. Вспышки насилия среди подвыпивших мужиков регулировались - поднявшего руку первым можно невозбранно избить всем скопом, если наглец не захочет покидать помещение. Махаться с каждым обидчиком утомительно, поэтому можно кинуть в того кувшином. Причем в таверне Херцогенаураха штраф за промах был в два раза выше, чем за попадание. Средневековые МФЦ не могли обойтись без услуг сексуального характера, хотя качество сервиса в таких местах желало лучшего:
Окуренный магическим валлонским кадилом, попотчеванный клистиром из валлонских магических бальзамов и магическими валлонскими припарками, отец Фелициан, говоря просто и не мудрствуя, достигал твердости, кое-как позволяющей совокупление. Распутницам из городских борделей такая забота даже в голову не приходила, они гнали духовное лицо прочь, насмехаясь и не обращая внимания на его боли и обеспокоенность. Вот и ходил отец Фелициан за город. К валлонкам.
В Праге четырнадцатого столетия существовал целый сутенёрский район с любопытным названием Краков (один из ведущих борделей - «Венеция»). На «мадам» с чудесными именами Elizabeth Trchla и Manda работали по 50-60 женщин. Цена свободы для проституток была неподъёмна - в среднем 250 грошей. Это зарплата умелого ремесленника за четыре месяца и разнорабочего - за два года. А по трактирным меркам - четыре месяца проживания all inclusive (конюшня, четыре пинты пива и гороховая каша). Власти смотрели на бизнес прагматично - потерпев неудачу в подавлении, возглавили (один из городских чиновников выделил ссуду «мамке» в 50 грошей).
Причины закабаления женщин прозаичны. Исключенные из общественной жизни, без доступа к образованию, без поддержки семьи они попадали в долговое рабство. Католическая теология косвенно обосновывала продажную любовь, ведь женское тело естественно создано и искусственно приукрашено для чувственного удовольствия мужчин. Тем благороднее выглядит деятельность Яна Милича. Этот аскетичный священник, мучимый искушением к сладострастию, передал свой дом для реабилитации проституток. Керуша Ховарт, раскаявшаяся «мадам», завещала ему два своих заведения. Деятельность проповедника так впечатлила общество, что Карл IV повелел в 1372 г. закрыть «Венецию».
Милич основал на этом месте общину для восьмидесяти бывших куртизанок, по странной местной традиции также названную именем города - «Иерусалим». Всего священник успел переоборудовать 27 домов в районе «Кракова», где женщины могли остаться и социально адаптироваться иным способом. Со смертью Милича в 1373 г. благотворительность сбавила обороты, но хочется верить, что всё было не зря, и конкретные люди получили свой второй шанс. Подробнее о его деятельности и продажных женщинах в Праге XIV в. можно почитать тут и тут (на английском), хочется всё же вернуться в гуситскую эпоху. Рейневана расстроили новые порядки:
Воспоминания вставали перед глазами такими живыми и реальными, с такими деталями, что в конце концов это стало просто невыносимо. Рейневан невольно остановился и осмотрелся. Невольно, потому что ведь знал: все равно идти некуда. Уже в августе 1419 года, всего через двадцать дней после дефенестрации, в Праге прикрыли все до единого бордели, а всех до единой веселых девиц изгнали за пределы городских стен. Во всем, что касалось строгости нравов, гуситы были чрезвычайно суровы.
Реформаты изначально критиковали всеобщую распущенность и сексуализацию образа женщин. Особенно их возмущали проститутки, причем более в социальном плане - как торговлю своим телом по принуждению другими людьми, и без возможности покинуть профессию. Было бы преувеличением назвать средневековых проповедников борцами за равенство полов, скорее по личным взглядами они близки к пуританам, но даже такое слово в их защиту привлекло массы женщин в ряды гуситов.
Из текста романов можно вспомнить Дзержку де Вирсинг, которая продавала лошадей гуситам, в условиях всеобщей экономической блокады Чехии. Женщины вливались в армию и были отчаянными вояками даже на фоне таборитских фундаменталистов. Оказавший сопротивление Хомутов был взят штурмом в 1421 г. Евреев как язычников поставили перед выбором - костёр либо крещение. А всех остальных, включая детей, предали мечу (казнями занимались по половому признаку - гуситки убивали женщин). Оставили в живых только 20 мужиков, которым поручили захоронение, но после работы им отрезали уши и носы. Всё как у людей, строго по Ветхому Завету:
И обращу ревность Свою на тебя, которую они осуществят над тобой в ярости: нос твой и уши твои отрежут, а что останется – мечу предадут. Схватят сыновей и дочерей твоих, и всё новое твоё будет пожрано огнём (Иез. 23:25)
Можно подумать, что это грязная папистская пропаганда. И правда, после поражения гуситов и католической контрреформации источники по эпохе подверглись уничтожению либо правке в духе маргинализации. Но эти события подробно и непротиворечиво описаны обеими сторонами. Католики тоже хороши - летом 1420 г. в ходе осады Праги они убивали всех мужчин, женщин и детей, попавших в их руки. И Хомутов стал отмщением (Сапковский упоминает не раз этот топоним в контексте резни):
Они были посланы Богом, чтобы вести за собой верующих по всему миру, очищая Царство Христа от всякой мерзости и изгоняя злых людей из среды праведников. Радикальные лидеры, такие как Ян Чапек, настаивали на том, чтобы все грешники, находящиеся за пределами гуситских общин, были убиты, а все здания разрушены. Это всеобщее убийство и тотальная война были основополагающей доктриной радикалов. В каком-то смысле женщины в своей причудливой манере просто взяли на себя инициативу в реализации этих принципов на практике и в их последовательном и одинаковом применении к обоим полам.
Бейте всех, Господь узнает своих.
Автор: Дмитрий Кафтайлов