— ...и защекотала путника до смерти, — низким зловещим голосом закончила Анна. Дети сидели, как приклеенные. Ни шепотков, ни записочек — только распахнутые глаза и приоткрытые рты. Бледные все какие — подумала Анна, особенно Сережа с Виталиком. Хорошо, каникулы начались, летом отдохнуть бы им как следует.
Она обожала дополнительный урок, когда можно было, позабыв про методологию и учебный план, рассказывать о чём угодно. Например, о русалках — для шестиклассников самое то, вон, лбы какие вымахали, а на самом деле ещё совсем дети, страшные сказки готовы хоть весь вечер слушать. Даже первого июня, когда учебный год уже закончился, и за школьными окнами три месяца шальной летней свободы манят запахом цветущих лип.
На щербатое крыльцо старой панельной школы Анна вышла в сумерках. Погода стояла тёплая, но в воздухе чувствовалось влажное дыхание реки, наполнявшее всё вокруг легким запахом сырости. Она решила пойти через старый парк — путь был длиннее, но ей нравилась эта тихая тропинка, усыпанная мелкими цветами и опавшими листьями.
Парк был почти пуст, только редкие прохожие неспешно прогуливались вдали. Медленно наползал туман, окружая Анну мягкой пеленой. Она шла по извилистой тропинке, любуясь могучими деревьями, чьи кроны сливались высоко над головой, образуя природный свод.
Внезапно стало заметно темнее. Туман сгущался, и вскоре деревья и кусты начали терять свои очертания, превращаясь в неясные тени. Анна почувствовала, как по её спине пробежала дрожь, и пошла быстрее. Каждый шаг отозвался глухим эхом в туманной тишине.
Вдруг она заметила, что тропинка под ногами изменилась. Вместо привычной дорожки из гравия она шла по влажному мху, почти болоту. Вокруг стояли старые деревья, их ветви вытягивались, как скрюченные пальцы, покрытые мхом и лишайниками. Листва на деревьях шуршала, словно шепталась на непонятном языке.
Учительница остановилась, осматриваясь. Туман становился всё гуще, превращая парк в призрачный лабиринт. Внезапно ей показалось, что кто-то следит за ней из густой листвы. Анна обернулась, но никого не увидела.
Сердце забилось быстрее, холодный пот выступил на лбу. Вдалеке, едва различимая сквозь туман, появилась фигура — высокая женщина в длинном, старомодном платье.
Анна хотела сделать шаг назад, но ноги не слушались. Фигура приближалась. Сквозь туман проступили знакомые черты — это была её прабабушка. Лицо женщины, бледное и безжизненное, озарял мертвенный холод синих глаз.
— Нагулялась, внученька? Входи, милая, — сказала прабабушка, её голос звучал, как эхо из другого мира.
Анна пыталась закричать, но крик застрял в горле. Она почувствовала, как мир начинает кружиться, и вдруг поняла, что стоит на пороге старого дома. Дверь была открыта, и за ней виднелась мрачная, пыльная комната, полная теней.
Анна отшатнулась, ощущая, как ноги вязнут в мягкой, влажной земле. Прабабушка подошла ближе и мягко коснулась её руки. Холод прошел через всё тело Анны порывом зимнего ветра. Анна почувствовала, как сознание проваливается в бездну забвения. Перед глазами мелькали образы — её жизнь, её смерть, её уроки. Всё смешалось в один страшный и неразделимый поток. Последнее, что она увидела, прежде чем погрузиться в темноту, были глаза прабабушки, полные вечного покоя и бесконечной тоски.
***
— ...пришла на реку и утопилась, — закончила Ксанка замогильным тоном. Стайка шестиклассников не спеша брела сквозь сиреневые сумерки первого дня лета.
— Убили её, — авторитетно заявил Пашка-Гонджубас, — вот в такой же вечер убили. Пошла через парк, и абзац. А убийцу так и не нашли.
Дети беспокойно оглянулись по сторонам. Гонджубас был в восторге: лето начиналось эпическим экстримом. А всего делов-то — первого июня тайком задержаться в пустой школе. Витька с Серым ныли сперва, мол, опасно, но Ксанка сказала, что шанс попасть на Дополнительный Урок бывает раз в жизни — в шестом классе, в Духов День, и если из-за двух дураков шестой Б прослывёт ссыкунами, так она, Ксанка, сама этих дураков прибьет, без всяких призраков.
— Красивая она, — тихо сказала Маринка, — и добрая. Нам бы такую классуху вместо Извергини...
Повисло одобрительное молчание.
— Красивая, — согласился Гонджубас. — Жалко, что мертвая.
Над головами детей бесшумно прочертила зигзаг в темнеющем небе первая летучая мышь.