А ведь она и вправду существует, эта маленькая площадь, хотя имя её звучит как название сентиментального романа. Площадь Старого театра.
Была как-то осень, и был пасмурный день. Один из тех дней, в которые срываются или оказываются ненужными запланированные встречи, дела не доводятся до конца, а одежда оказывается не по погоде. Словом, всё одно к одному.
Я стояла у перил в Лопухинском саду – есть в тех краях сквер с деревянной дачей, принадлежавшей в старые времена какому-то вельможе. Изящный деревянный дом, по виду один из тех, в которых водятся привидения. Должны водиться, по крайней мере. По замшелым ступеням ходил голубь и что-то поклёвывал в щелях лестницы. А я бросала камешки в пруд и смотрела, как по скучной серой воде расходились круги.
По ту сторону Малой Невки призраком лежал Каменный остров. Над рекой стоял туман, над ним из редеющей жёлтой листвы выглядывали колонны и бельведеры. А я ведь раньше там не бывала, как-то не доводилось... Хотя место знаковое – этакий заповедник дворянских дач и съёмочных площадок советских фильмов. Раз делать всё равно нечего, можно хоть сходить и посмотреть, что за остров такой и что там сейчас.
За мостом городской шум сразу стих, точно здесь пролегла невидимая граница – вот там будни с их суетой, а вот тут – Каменный остров.
Из облетающих клёнов выступали графитовые крыши и острошпильные флюгера – дача какой-то известной придворной балерины. А впереди паутинка троп и дорожек вела к особнякам и старым хозяйственным службам.
Каменноостровский дворец дремлет на своём полуострове, и людей никого. Только изредка проносятся по каналам байдарки – тут спортклуб рядом – но и они больше похожи на тени. Бесшумно мелькнут и скроются под мостом.
На одном из десятка таких мостов я остановилась – поняла, что заплутала, и не знаю, куда идти дальше. И Сеть тупит. А может, тут никакой Сети и вовсе не положено, потому что какой интернет в сказочном королевстве.
Слева торчит из-за забора игрушечная дача Гаусвальд, похожая на огромный гриб, с другой высится причудливая красная крыша особняка Фолленвейдера, знаменитой «сахарной головы». Самые что ни на есть кинематографические места – и Холмс тут бродил, и «Летучая мышь» интриги плела. А вон к той башенке подкатывала карета, в которой графиня де Базан ехала на ночное свидание в охотничий домик. Тогда на башенке был укреплён королевский герб.
Чего я ждала, не знаю – возможно, что за мной тоже подкатит карета с гербом. Почему-то казалось, что именно здесь это самое обычное дело.
Куда теперь двинуться – то ли по тому мосту, то ли вон за тот поворот... Вдоль того забора или вдоль этого. Да и поесть не мешает, а с едой на Каменном острову дела так себе. Более нелепое для общепита место сложно представить.
Через дорогу перелетел дубовый лист и спикировал мне под ноги. Обычный пожелтевший лист с пожухлыми резными краями. Полежал, потом сам собой скользнул вперёд. День стоял безветренный, и остальные листья спокойно лежали, где упали, а этому неймётся. Это показалось забавным, и когда лист снова пошуршал дальше, я направилась за ним.
Лист то подлетал, то падал на асфальт, поджидая меня. Потом ни с того ни с сего сделал крутой вираж и вывел к указателю «Четырнадцатый каменностровский мост». А за ним стоял другой указатель – «Площадь Старого театра».
Тут запахло кофе. Хорошим. Терпкий вкусный ветерок взбодрил и поднял настроение.
Площадь открылась сразу за поворотом. На краю стояла афишная тумба. С одной стороны площадь огибал парк, с другой шла чёрная кованая решётка. За ней торчали острия елей, а из них поднималась белая кружевная башенка. На фотографиях я часто её видела и узнала дачу Клейнмихель.
Посреди площади стояло здание театра. Обычное небольшое здание – колонны, серые стены, трансформаторная будка и касса за деревянной дверью. Но так к месту здесь этот маленький театр, что на другой площади или на другой улице он потеряется. А здесь – самое то.
Перед театром стоял ярко-красный кофейный автомобильчик. Бывают такие машинки, у которых в багажнике вместо канистр и прочего барахла сверкают никелированные кофеварки и бутылки сиропов. Перед автомобильчиком стоял пластиковый столик, тоже красный, и пара стульев. А на стой стороне площади репетировал небольшой духовой оркестр.
Настолько изумила меня эта картина, что на миг забылся даже чудной бродячий лист. Куда же он делся... А, вон, на крыше машинки. Лист подбросило порывом ветра, теперь уже настоящим, и унесло к Неве.
Запомнилось, что кофе оказался отличный, и стоил-то смешных денег. Когда я с сожалением уходила с площади, туман почти разошелся, и отдельные клочки его были насквозь прохвачены ярким солнцем. Из-за дерева выглянул кот, тоже жёлто-рыжий, и тут же скрылся за черной готической беседкой, точно собранной из рыбьих костей.
За поворотом музыка стихла. С ней пропал и кофейный запах.
Случалось мне бывать в тех краях и потом. Ни кофейни на колесах, ни стульчиков, ни оркестра я больше не встречала. А знакомые театралы – завсегдатаи всех мало-мальски известных театров, которые и площадь эту знали, в один голос утверждали, что ничего подобного там отроду не водилось. Да я и не настаиваю – люди это солидные и бродить за летающими листьями никто из них не станет. Возможно, тогда я загадочным путем оказалась на какой-то другой площади Старого театра.
Пожалуй, на самой маленькой и самой романтичной из всех площадей.