Знаменитый роман "Двенадцать стульев", как известно, был издан в сильно "обрезанном" виде. И уже только с появлением интернета появилась возможность прочитать его полную версию. По моему мнению, от исключения ряда эпизодов как-то: рассказ о скульпторе-халтурщике, путешествии концессионеров вниз по Волге после событий в Васюках, неудачной попытки Бендера обыграть в карты "горячих горцев" роман ничего не потерял. Однако главы, посвященные биографии Ипполита Матвеевича, следовало оставить обязательно. В них предельно ясно раскрыта паразитическая сущность российского дворянства, той самой "голубой крови" о которой плачут наши любители "православия, самодержавия". Пробежимся по этапам дореволюционного пути уездного предводителя команчей.
Отец будущего "светского льва" был уездным помещиком и, по совместительству, лоботрясом, главной страстью которого были голуби (как у Майка Тайсона). Работать не требовалось, ибо для чего тогда нужны крестьяне? К слову, напоминаю, что российские помещики так умело управляли своим хозяйством, что перед началом отмены крепостного права бОльшая часть помещичьих имений была заложена. Во время реформы щедрое государство бесплатно выкупило все заложенные поместья. Русские, как известно, своих не бросают (только своих). Но к началу 1917-го снова бОльшая часть помещичьих имений была заложена. "Вишневый сад" и всё такое. Рачительные были господа помещики в РИ.
В провинциальной гимназии "бойкий мальчик Ипполит" учился шаляй-валяй, усердно налегая на различного рода "приключения".
"В пятом классе он уже говорил, слегка растягивая слова, что не помешало ему снова сесть на второй год. В шестом классе была выкурена первая папироса. Зима прошла в гимназических балах, где Ипполит, показывая белую шелковую подкладку мундира, вертелся в мазурке и пил в гардеробной ром. В седьмом классе его мучили квадратные уравнения, «чертова лестница» (объем пирамиды), параллелограмм скоростей и «Метаморфозы» Овидия. А в восьмом классе он узнал «Логику», «Христианские нравоучения» и легкую венерическую болезнь".
Обратие внимание на последний пункт о "легкой венерической болезни". Как известно, в богобоязненной царской России существовало много "заведений для народных нужд", посещать каковые спокойно могли несовершеннолетние. Что они и делали, Лев Толстой не даст соврать ("Крейцерова соната"), или Александр Куприн ("Яма"). Это вам не советские школьники, которым злобная советская власть давала возможность только посетить туалет после просмотра "немецкого порно" в подпольном видеосалоне. При царе-батюшке о детях заботились! Особенно об обитателях "Хитровки" и тому подобных районов, где с детства можно было заработать самопродажей всем желающим.
После окончания образовательного процесса у Ипполита Матвеевича началась настоящая, взрослая жизнь.
"Ипполит Матвеевич ... получил двадцать тысяч годового дохода и огромное, плохо поставленное хозяйство. Начало самостоятельной жизни молодой Воробьянинов ознаменовал блестяще организованным кутежом с пьяной стрельбой по голубям и облавой на деревенских девок. Образование свое он считал законченным. Он не пошел ни в университет, ни на государственную службу. От военной его избавила общая слабость здоровья, поразительная в таком цветущем на вид человеке. Он так и остался неслужащим дворянином, золотой рыбкой себе на уме, неверным женихом и волокитой по натуре. Он переустроил родительский особняк в Старгороде на свой лад, завел камердинера с баками, трех лакеев, повара-француза, шедевром которого было филе из налима «Вам-Блям», и большой штат кухонной прислуги".
В дальнейшем уездный предводитель занимался всем, чем угодно, кроме мало-мальски полезных дел. Пришел в ресторан с двумя совершенно голыми дамами, соблазнил красотку Боур, наставив рога прокурору, скупал за бешенные деньги редкие марки, катался по Парижам, поздравлял знаменитого охотника с умерщвлением "юбилейного волка" и т.д. Само собой, всё это происходило не за "здорово живешь", а за счет средств, приносимых поместьем. То есть путем эксплуатации нищих российских крестьян, живших на уровне натурально Африки. В конечном итоге поместье было промотано, и Воробьянинову срочно потребовалось вернуть себе исторически принадлежавшие ему территории... То есть, пардон, срочно потребовалось выгодно жениться. Что он и сделал, получив, помимо прочего, и тещу Клавдию Ивановну. Которую он, однако, быстро укротил:
"К этому времени Ипполита Матвеевича стали звать бонвиваном. Да он и в самом деле любил хорошо пожить. Жил он, к удивлению тещи, доходами от имения своей жены. Клавдия Ивановна однажды даже пыталась поделиться с ним своими взглядами на жизнь и обязанности примерного мужа, но зять внезапно затрясся, сбросил на пол сахарницу и крикнул:
— Замечательно! Меня учат жить! Это просто замечательно".
В общем, всё у будущего гиганта мысли было прекрасно. Но тут началась ПМВ, а потом грянул 1917-й. "Но паразиты, никогда?".
Пришлось Паразиту Матвеевичу бежать от своей жизни тунеядца, а после окончания гражданской впервые в жизни начать работать. Было ему на тот момент уже за сорок. А не произойди революция, он, вероятно, за всю жизнь так бы и палец о палец не ударил.
Понятно, что не все дворяне были такими, как Киса. Имелись и труженики-интеллектуалы. Беда в том, что в целом, к началу 20-го века российское дворянство выродилось. Что и имело закономерный результат.
Зато в наше время "Ипполитов Матвеевичей" снова хватает. Не правда ли?
