Лес.
***
- А ну-ка вставай, крошка Зоэ.
Добрый голос большой мамочки Нинон уже в пятый раз повторял эту фразу.
- Бабуля, даже солнце еще спит! Зачем ты будишь меня в такую рань!
- Крошка Зоэ, ты прекрасно знаешь, сегодня самая короткая ночь в году. Травы, которые мы соберем, пока роса не смочила их листья, спасут многих от хвори. Не ленись, красавица! Если встать до зари и триста раз поклониться солнышку, то твой стан станет самым стройным, а щеки – румяными, как маков цвет.
- Бла, бла, бла! Большая мамочка Нинон, я это слышала тысячу раз. И солнышку я тоже много кланялась. И стан у меня, самый стройный в Париже! – Зоэ повернулась на правый бок и закрыла голову пушистой шалью, которую недавно связала бабуля.
- Ах ты, бесстыдница, - бабушка громко рассмеялась, - нельзя хвастаться тем, чем одарил тебя господь!
- Почему, ба? Почему нельзя? Все спят, а мы с тобой идем в лес, так почему же нельзя рассказать? Ты печешь самые вкусные каштановые лепешки, потому что добавляешь в них травы, которые мы собираем по ночам. Они лечат женщин от хандры, а мужчин от бессилия. Ты продаешь их дешевле, чем другие, бабушка Нинон. Нас все ругают плохими словами, зачем ты такая добрая?!
Зоэ подскочила с жесткого топчана, застеленного дерюгой, так быстро, как пружинка выскакивает из рук часовщика. Ее золотые волосы пышными волнами рассыпались по спине. Холщовая рубашка съехала, обнажив хрупкое, покрытое рыжими веснушками плечо. Девушка скинула с себя одеждуи грациозно потянулась, потом встала на цыпочки и закружила по комнате.
- Зоэ, прекрати, - со смехом воскликнула женщина, - даже мне сложно оторвать взгляд от такой красоты! Будь осторожнее с людьми, они глупы и оттого жестоки.
- Бабуля, они завистливые свиньи, и оттого тупы!
Зоэ быстро натянула чистую выбеленную котту (тунику, прикрывающую щиколотки), поверх надела другую, нежно-голубую. Бабушка помогла затянуть шнуровку на грязно-бордовом жакете, который намертво сковал непослушную веснушчатую грудь Зоэ. Свои золотые кудри девушка спрятала под тонкий кружевной куафф, чепчик, который ей достался от матери, умершей в родах.
Женщины тихонько вышли из дома в ночную прохладу Парижского пригорода. Их босые ноги беззвучно ступали по пыльной тропинке, протоптанной вдоль невысоких жилищ. Спустя пять минут, Жаклин, молочница из соседнего дома, вышла на улицу, чтобы выплеснуть ночной горшок.
- Ведьмы проклятые, - беззлобно сказала она, увидев их силуэты, едва различимые в свете звезд.
Через час женщины вышли на поляну. Они миновали платановую рощу и речку Шумелку, быстрые и студеные воды которой громко хохоталив тишине. Создатель уже начал смывать ночь с небесного свода, по капле добавляя розового в смоляную синеву, стирая звезды и выбеливая восточный край неба. Пичуги еще спали в ветвях, ловя мгновения счастья.
Лес, к опушке которого вышли женщины, тихонько вздыхал. Деревья распростерли руки-ветви вверх, трепеща листвой. Зеленый исполин манил своими богатствами, постанывая и дрожа, в предвкушении нового дня. Бабушка Нинон уверенно направилась к знакомой, неразличимой чужаками тропе, но внучка остановила женщину.
- Бабуль, мы сегодня пойдем другой дорогой, правее, мимо «Чертова болотца». Там растет все, что нам нужно.
- С чего ты взяла, «mon petit oiseau»?
- Мне нашептали лесные феи, - засмеялась Зоэ и смело шагнула в густую чащу.
Через девять часов, в полдень, женщины вышли на поляну, отдохнуть и пообедать, перед долгой дорогой домой. Их заплечные мешки были плотнонабиты дарами леса. Они рухнули в мягкий стог сена, окунувшись в аромат сухого разнотравья,прячась в его тени от высокого горячего солнца. Бабушка Нинон распустила тугую, чуть тронутую сединой черную косу и сняла жаркий жакет. Ей было сорок восемь, и ее красота, уже тронутая увяданием, была особенно трогательна. Зоэ достала из холщовой поясной сумки кусок сыра, каштановую лепешку и небольшую кожаную фляжку с вином. Она передала снедь бабушке,морщась от сырного зловония.
- Зоэ, - начала Нинон, - тебе уже восемнадцать, ты прекрасна, как роза.
- Я не пойду замуж, бабуль!
- Я родила твою мать в пятнадцать! – воскликнула женщина, - твоя мать родила тебя в пятнадцать!
- Моя мать умерла в пятнадцать! Бабушка! Разве нам плохо вместе?
- Зоэ!
- Даже слушать не хочу!
Девушка легла на спину, закинув руки за голову.
- Зачем рушить наш мир, бабушка? Мне никто не нужен кроме тебя. Июньское марево качало воздух и прозрачный силуэт худого высокого мужчины, который как облачко парил в пяти метрах от женщин. Его Зоэ видела часто, всегда, когда хотела и иногда, когда совсем не хотела.
- Скажи, детка, - Нинон решила сменить тему, чтобы не расстраивать любимую внучку, - это ведь была шутка? Про лесных фей?
- Конечно, шутка, бабуль. – девушка покосилась на парящего мужчину. – Но я всегда думала, что ты видишь их.
- Что ты, деточка, - воскликнула Нинон, - меня всем премудростям научила моя бабушка, а я научу тебя.
- Ба, а матушка Элен приходит к тебе когда-нибудь?
- Нет, дитя мое. Даже во сне не приходит. Видно, сердится на меня за то, что я так тебя избаловала.
Женщина смотрела на внучку украдкой, любуясь ее красотой. Зоэ была похожа на свою мать. Такой же высокий лоб и распахнутые зеленые глаза, вздернутый, тонкий нос и капризный рот. Вот только волосы и море веснушек достались девушке от отца, да еще характер, своенравный, как ветер Атлантики. Отец Зоэ был родом из Шотландии и умер через год после смерти единственной дочери Нинон, Элен. Он простудился, когда вытаскивал соседского мальчонку, Николя, из полыньи.
- А ко мне приходит, ба. Часто. Когда мне грустно.
- Во сне? – холодок пробежал по спине Нинон.
- Нет. Наяву. Похожая на тень, прозрачная, как облако.
- Зоэ, дорога, ты ведь не говорила об этом никому? – спросила дрожащим голосом Нинон.
- Нет, не говорила. Я знаю, что за это меня могут судить и сжечь, как ведьму. Но ведь я не виновата, бабушка, что они ко мне приходят.
- Ты же сказала, что пошутила. – прекрасное лицо Нинон исказила гримаса ужаса.
- Я про фей пошутила, бабушка. Давно хочу тебе рассказать про своего друга, да он сердится. Надоело мне держать все в себе.
- Ох, Зоэ, зря я потащила тебя в такую даль, видно, ты перегрелась на солнце.
- Почему ты не хочешь выслушать меня? – Зоэ было обидно и смешно одновременно. Прозрачный мужчина исступленно размахивал руками, убеждая девушку молчать. – День и впрямь длинный, ба, но мой друг, Исрафель, мой Ангел-хранитель, он уже очень давно со мной.
- Что за имя такое странное? Детка.
- Он издалека, большая мамочка. Его ко мне прислали, чтобы охранять. Моя матушка попросила. Нужен был самый сильный.
- Кого попросила, Зоэ? – Нинон надеялась, что все происходящее, дурной сон.
- Создателя, - девушка встала на колени перед сидящей женщиной, взяла ее руку и поднесла к губам. – Я не хотела тебя тревожить, бабуля, но Исрафель весь день с нами. Что-то случится. Что-то плохое. Он пришел предупредить. Он сердится, что я рассказала тебе. Ты простишь меня?
- За что, моя хорошая?
- За то, что я ведьма.
Нинон всплеснула руками и крепко прижала к груди любимую внучку.
- Не говори так, никогда не говори! - женщина погладила золотые волосы Зоэ, - а сейчас твой друг тут?
- Да, бабушка, справа стоит.
- И что он хочет?
- Я не знаю. Помнишь, я чуть не утонула, мне было пять лет тогда.
- Конечно помню, детка. Ты выпала из лодки, когда пыталась поймать стрекозу. Течение было быстрым, мы едва успели, ты Зоэ, тогда здорово наглоталась воды…
Зоэ сорвала травинку и стала тихонько разгрызать сладковатый стебелек.
Она вспомнила тот августовский день и огромную стрекозу с темно-синими, переливающимисякрылышками. Блестящая рябь реки вкусно чавкала, ударяя мелкой волной о борт лодки. Зоэ вспомнила крик бабушки, и как месье Ив прыгнул в воду, чтобы спасти ее, как высокая волна накрыла голову, а холодная вода хлынула в рот, заполняя Зоэ, как удалялось дно лодки, а причитания большой мамочки стали еле слышны, как мама, в белой рубашке, с колышущимися волосами-водорослямивзяла ее маленькую руку в свою, холодную и чужую, и как появился Исрафель. Он разжал ледяные пальцы Элен и с силой выдернул Зоэ.
- Это он спас меня тогда, бабуль, и, с тех пор, мой Ангел приходит, стоит мне его позвать. И если должно случиться что-то страшное…А помнишь, ба, соседский мальчик, такой противный, пучеглазый, он всегда дразнил меня рыжим пугалом, помнишь, как он покрылся волдырями, и ты лечила его.
- Да, помню, - Нинон начала заплетать волосы в косу, - он орал, как резаный, когда видел тебя и мычал, но не говорил не слова.
- Ага, - засмеялась Зоэ, - это потому, что я наложила на него заклятье черной жабы, уж слишком он меня бесил.
- Да разве так можно, дорогая моя!
- Так все же прошло через пять лет, - Зоэ стало так легко! Тяжелый груз тайны, упал с ее плеч, как кандалы, которые, наконец, сняли!
Женщины сидели, крепко обнявшись. Они вспоминали прошедшую жизнь, ели сыр, запивая вином, смеялись и плакали. Зоэ рассказывала бабушке о своих проделках, а Нинон, осознавшая, насколько она была слепа все эти годы, поняла наконец, что ее «маленькая птичка» стала сильной, такой сильной, что становилось страшно. Солнце тронуло краем верхушки деревьев.
- Ох и заболтались мы, Зоэ! Давай поскорее собираться домой! Теперь уж точно засветло не успеем. – Нинон надела на плечи мешок и быстро пошла к лесу. Зоэ осмотрелась по сторонам и не увидела Исрафеля.
- Странно, - подумала она, догоняя быструю бабушку.
- Многие века назад в далекой стороне
Жила-была принцесса, прекрасна, как во сне. – Зоэ запела песенку, которую бабушка часто пела ей перед сном.
- Ей было шестнадцать и думала она,
Что это просто сказка – вся ее страна.
Люди, что служили ей, полны были добра.
Принцесса очень счастлива в мирке своем была.
Многие мужчины любили деву ту
За ее улыбку, свет и красоту.
***
- Как-то раз принцесса отправилась гулять.
Она еще не знала, что хочет повидать, - пела Зоэ очень высоким голосом, шагая сквозь заросли крапивы.
- Что принц из голубой страны, невиданных земель,
Уже, во весь опор, навстречу мчится ей!
- Прекраснейший цветок Зеленоглазой девы той, - подхватила Нинон,
- Символ вечной любви, неси всегда с собой!
Но только, умоляю, аккуратней будь,
Шипы прекрасной девы могут грудь твою проткнуть!
Аха-ха-ха!!! – Громко рассмеялись женщины.
- Откуда эта песня, бабуля?
- Не знаю, мне ее пела мама. С ней легко идти, даже если за плечами тяжелый мешок.
Женщины решили вернуться домой дорогой, с детства известной большой мамочке. Так было быстрее. Темнота торопливо наполняла родной лес, как парное молоко кувшин, когда его цедишь сквозь слой ароматной сухой травы. Из-под пней и поваленных ураганом деревьев, выползали ночные духи. Они меняли звонкую, наполненную жизнью суматоху дня, погружая лес в оцепенение, наполняя его влажными, серыми тенями, шорохами и стонами, от которых холодело в груди и липко мокли ладони. Ламиньяки и Лютены, начали свою возню. Они гукали и трещали, громко хрустели прошлогодним сухостоем и тревожили птиц, заставляя их с шумом взлетать с насиженного ночлега.
- Исрафель! – шепотом позвала Зоэ своего друга, - верную ли мы выбрали дорогу? Что-то мне не нравится, как ведут себя Хозяева леса.
Ей никто не ответил. Исрафель испарился еще на лугу и, с тех пор, не появлялся.
- Бабуль, - прошептала девушка, - когда дикий вопль в очередной раз заставил вздрогнуть женщин, - ты думаешь, мы правильно идем?
- Дорога та, - ответила Нинон, которая старалась всеми силами сохранять самообладание, - но, почему так шумно, я не понимаю. Может у лесных жителей сегодня праздник, и они собираются на вечеринку?
Бабушка попыталась пошутить, но вышло не смешно.
- Ты хотела сказать, что сегодня шабаш у ведьм, и нам выпала честь принять в нем участие? – прошептала в ответ Зоэ.
- Нет бабуля, это не он. Во-первых, еще слишком рано, а во-вторых, они не станут пугать своих послушных учениц.
Громкий хруст ветки справа заставил женщин подпрыгнуть от неожиданности. Они с ужасом посмотрели друг на друга, больше не скрывая своего страха.
- Бабуля, мне это не нравится, - сказала Зоэ и крепко взяла руку Нинон в свою, - это не лес и не его духи, это люди. Нас кто-то пугает и хочет сбить с пути. Смотри в оба, бабуля и беги быстро, если что, за меня не волнуйся, я справлюсь.
- Исрафель, - еще раз позвала девушка своего хранителя, но он не пришел.
- Значит, буду сама! Бабушка, пожалуйста, не думай обо мне плохо, даже если тебе будет казаться, что я - зло.
Зоэ сняла заплечный мешок и аккуратно прислонила его к соседней березке. Потом развязала шнуровку жакета, освободившись от его тугих объятий. Затем распустила волосы, стянув с головы чепчик. Она бережно передала его бабушке. Нежно-голубая туника Зоэ чуть мерцала в тусклом свете восходящих звезд. Девушка сложила ладони, будто хотела сама себе пожать руку, оставив щель у больших пальцев, и поднесла их к губам. Зоэ закрыла глаза и попыталась не думать, ловя вибрации леса, потом вдохнула изо всех сил, так, что заболело под ключицами, и громко закричала в сложенные ладони, стараясь изобразить крик коростели, сменяющийся стоном сыча и пением жабы.
Звук, напоминающий детский плачь и хохот одновременно, пронзил пространство так, как стрела пронзает лесную чащу. На мгновенье все замерло, потрясенное силой и необычайностью звучания. Потом лес тяжело втянул в себя воздух, подхватив с земли опавшую листву и пыль, и с силой выдохнул, распластав ветви в стороны. Порыв ветра, которым зеленый исполин выразил свое негодование, был так силен, что вырвал из рук Нинон чепчик дочери, крепко прижимаемый ею к груди, будто он был волшебным оберегом. Ветер подхватил крик Зоэ и разнес его по округе. Огромная кровавая луна освободилась от плена туч и осветила лес, изменив его до неузнаваемости. Неподалеку раздался хруст сломанной ветки, и кто-то тяжелый глухо упал на землю.
- Златорогая Серна, я призываю тебя, защитница леса! – Звонко закричала девушка.
- Я, Зоэ Вулар. Я, Жизни Желанная! Дай мне силу леса! Дай мне мощь ветра! Дай мне смелость дракона! Помоги защитить себя и мою Нинон от злобы, укрывающейся в чаще!
Лес еще раз глубоко вздохнул и с шумом выдохнул влажный, наполненный ароматом гниющих листьев воздух. Он подхватил волосы Зоэ, сияющие золотом в свете кровавой луны, и дунул ей в лицо так сильно, что девушка едва устояла на ногах. В ту же секунду, ее кудри удлинились, покрыв все тело. Нинон медленно съехала по стволу дерева, за который она держалась, чтобы не упасть, на влажную почву, завороженно глядя на внучку, огромные глаза которой сияли зелеными звездами на внезапно изменившемся лице. Ее нос стал еще меньше, а из-под капризных губ выглянули два маленьких острых клыка. На голове, в том месте, где пять минут назад был кружевной куафф, появились кошачьи ушки. Зоэ посмотрела на бабушку, приложила к губам палец, и бесшумно шагнула в чащу, мелькнув длинным блестящим хвостом.
За минуту до обращения Зоэ в Татцельвурма, небольшого дракона с кошачьей головой, Анри Кокон, начал медленно пятиться, стараясь делать это как можно тише. Он стоял на четвереньках и дрожал от страха, в ужасе выпучив маленькие серые глазки. Мужчина обмочил штаны, когда услышал заклинание девушки и увидел, сквозь качающуюся листву, начавшуюся трансформацию Зоэ.
- Только молчи, жирный болван, - мысленно повторял себе он, в очередной раз раня колено о сучок. Крупные капли пота катились по его испуганному круглому лицу, мокрые колени предательски скользили на влажном опаде.
- Ай, - не удержался и вскрикнул он, когда коряга с силой воткнулась в его левое подреберье.
Порыв ветра задрал рубаху на Анри, обнажив дряблый свисающий живот. Холод лизнул гладким языком его спину. Мужчина встал, наконец, на ноги и побежал сквозь кустарник. Деревья царапали ветвями его тело и лицо, рвали одежду, подставляли сплетенные корни, валя с ног то и дело. Его друг, Себастьян Бушо, остался на месте, не в силах пошевелиться, ошеломленный увиденным колдовством.
Двенадцатью часами ранее, Анри возвращался из соседней деревни, где он уже две недели вел переговоры о покупке десятка коров, пытаясь сторговаться в цене. Он укрылся от палящего солнца в свежем, ароматном сене, а вино и мясо, выпитые и съеденные чуть раньше, предложили ему остаться и вздремнуть пару часов. Когда дрема уже начала показывать свои первые сонные зарисовки, он услышал женские голоса, а потом увидел двух Вулар, о которых говорили разное. Анри постарался остаться незамеченным, пока женщины отдыхали в паре метров от мужчины, подглядывая за ними тайком. Дело в том, что младшая, рыженькая, очень нравилась ему.
- Наверняка бесовка навела на меня чары, - частенько думал он, провожая красавицу взглядом, не в силах оторвать взор от ее тонкой шеи и копны рыжих волос. Однажды он даже упал из-за нее в лужу, на глазах у толпы горожан. Засмотревшись на проходящую красотку, Анри не заметил лежащего на дороге камня и плюхнулся в грязь, вызвав злое ликование в толпе зевак. Зоэ, увидев его лежащим в луже, вернулась и протянула свою маленькую нежную руку, помогая мужчине встать.
Лежа с обратной стороны стога и возбужденно наблюдая за женщинами, Анри вспомнил, как пахла Зоэ в тот день, и как волосы упали ей на лицо, а она их сдула, быстрым движением губ, и какие тонкие у девушки были ключицы. Они выступали, сквозь грубую льняную материю и Анри захотелось тогда потрогать их, чтобы убедиться, действительно ли они так хрупки, как кажется.
Наблюдая за женщинами, он неожиданно для себя понял, как же сильно ему хочется потрогать ключицы младшей Вулар, ее шею и волосы. Она была хороша, чересчур хороша. Девушку хотелось сломать. Мужчина около получаса прятался в стогу, а потом тихонько выбрался и побежал назад, в деревню, за своим другом Себастьяном. Обстоятельства сложились удачно и, когда мужчины подошли к поляне, бабушка и внучка, все еще были тут. Анри решил дождаться темноты, а потом испугать женщин и заставить свернуть с известной тропы.
- Мы сегодня позабавимся, Себастьян, - подзадоривал он своего друга, пока они пробирались сквозь бурелом.
- Тебе же нравится Нинон? Она еще - ого-го, - говорил Анри, представляя, как он будет целовать розовые губы рыжей чертовки.
- Мне больше нравится рыженькая, - отвечал недотепа Себастьян.
- С ней ты тоже позабавишься, но попозже, после меня. Мне надо проверить, каким станет милое личико, когда я покрепче прижму ее к земле.
Всю дорогу, как только стемнело, они шумели, подражая лесной нечисти. Ломали сучки и завывали, наподобие Ламиньяков, стараясь посильнее испугать женщин. Это было забавно, хотя холодок то и дело пробегал между лопаток мужчин, когда кто-то невидимый тяжело вздыхал неподалеку, помогая им выполнять задуманное.
Татцельвурм, небольшой дракон с золотистой чешуей и головой кошки, в которого обратилась Зоэ, бесшумно скрылся в лесной чаще, оставив сидящую в оцепенении на земле Нинон. Грациозное и гибкое как змея существо не являлось ни животным, ни человеком. Это был дух леса, который вошел в тело девушки, преобразовав его. Теперь Зоэ видела так же хорошо, как днем. Она мягко скользила сквозь подлесок, плавно обтекая кусты и деревья. Ее чувствительные лапки аккуратно ступали по земле, не тревожа сучья и корни. Она различала мельчайшие нюансы запахов, наполнившие ее голову образами, и слышала, как аккуратно переступила свиристель с лапки на лапку, устраиваясь поудобнее на соседнем дереве. Зоэ подняла голову к небу и подмигнула кроваво-красной луне. Забыв об испуганной бабушке, она скрылась в лесу и, через пару секунд оказалась рядом с остолбеневшим Себастьяном. Девушка неслышно подошла к нему и быстро лизнула шершавым языком солоноватую потную щеку мужчины. Себастьян медленно повернул к Зоэ лицо и рухнул на землю, потеряв сознание. Девушка потянула в себя воздух и поняла, что тело, лежащее перед ней, не опасно. Запах страха, исходящий от него, вызвал чувство брезгливости. Зоэ перешагнула через мужчину и сосредоточилась на другом, шумно бегущем сквозь чащу, в ста метрах от этого места. Человек вонял мочой, страхом и похотью. Девушка оскалила клыки, громко зашипела и стрелой ринулась вслед беглецу.
Нинон, сидела на влажной земле, не в силах сдвинуться с места. Да и куда теперь ей было идти, ведь ее «маленькая птичка» только что обернулась в Татцельвурма и исчезла в лесу. Женщина услышала хруст сломанных неподалеку веток и тревожный стон филина. Тучи затянули небо, скрыв собою звезды и луну. Мелкий дождик зашуршал по листве. Нинон вытянула ноги, поудобнее устраиваясь под могучим платаном, укрывающим ее от капель, все сильнее стучащих в ночную тишь.
- Мне некуда идти без тебя, «mon petit oiseau», я подожду тебя тут, - прошептала женщина, - не наделай пожалуйста глупостей.
Она закрыла глаза.
- Спи спокойно, - прошептал ей на ухо легкий ветерок, - твоя девочка позаботится о себе.
Нинон провалилась в глубокий сон, уютно прикорнув на мешке с теплыми ароматными травами.
Она проснулась, когда солнце коснулось лучиком ее щек. Оно тихонько будило женщину, выглядывая сквозь листву и тут же прячась, опасаясь слишком навязчиво прерывать утренний сон. Прямо перед ней сидела на коленях Зоэ и выбирала травинки из спутанных золотых волос.
- Многие века назад в далекой стороне, - мурлыкала тихонько девушка,
- Жила-была принцесса, прекрасна, как во сне. – Зоэ увидела, что Нинон открыла глаза, радостно улыбнулась и обняла любимую бабушку
…..Продолжение следует …..
Начало тут!