Последний раз Саня был в саду 7 мая, еще до моего выхода на работу. 8 мая я оставила его дома с очередным затеком соплей. В общем, ничего не предвещало беды, просто обычные бесконечные сопли, с которыми мы мучаемся уже с конца октября. Но так как уже 2 недели Саня подкашливал, решили сходить к педиатру в платную клинику, чтобы проверить, нет ли у него хрипов или еще каких-то настораживающих симптомов. Врач хрипов не услышала, но сказала, что есть небольшая обструкция, поэтому назначила ингаляции и лекарства для уменьшения воспаления аденоидов и подсушивания слизи, почему-то поставила бронхит. Мы сразу начали лечение, в день визита к врачу сдали кровь. Было понятно, что в понедельник, 13 мая, Саню в сад лучше не вести, чтобы он совсем не разболелся, поэтому отправили его к бабушке вечером в воскресенье, а во вторник вечером забрали, потому что эстафету приняла вторая бабушка. Все было хорошо, Саня шел на поправку, в четверг они с бабушкой пошли на повторный прием к педиатру для контроля состояния. Врач посмотрела, воспаление спало, по анализам все хорошо, расписала дальнейшее лечение и выдала справку в сад с понедельника.
На следующий день Саня был какой-то вялый, бабушка с трудом подняла его с дневного сна и после он все время или прикладывался, или не проявлял активности, при этом температура была в норме. Такое поведение для него совершенно не свойственно, обычно он горцует даже при температуре и даже в периоды максимального спокойствия не выражает желания просто полежать. Ночью у него поднялась температура, дали жаропонижающее. Утром опять температура и уже 39.5. Вызвали врача. Очевидно, это был какой-то новый вирус. Но мы уже начали беспокоиться, вдруг воспаление легких или еще какая-то скрытая инфекция. Врач тщательно его послушала и посмотрела, воспаление легких исключила, а вот горло было красное. Целый день Саня был вялый, а в обеденный сон проспал часов 5 и весь пропотел, хотя мы его подбуживали, но учитывая болезненное состояние, совсем будить не стали, раз не встает, значит, пусть отсыпается, ведь сон - лучшее лекарство. Удивительно, но уже вечером высокая температура больше не поднималась, на следующий день была максимально 37.2, так что мы даже вышли погулять. Саня был бодрый и радостный, снова покорял высокие лазелки. Поэтому больничный я брать не стала, к нам приехала бабушка с ним посидеть, а я обрадовалась, что ребенок так быстро пошел на поправку.
В понедельник было вообще все хорошо, температура нормализовалась. Конечно, воспаление в горле и в носу оставалось, но ничего не вызывало опасения, все в рамках течения обычной болезни. Поэтому и во вторник мы со спокойной душой с мужем отправились на работу. Но уже в 9 утра от бабушки поступило сообщение, что температура у Сани поднялась до 37.6, а к обеду и вовсе 38.7. В связи с этим на следующее утро Саня уже с другой бабушкой отправился к врачу на осмотр и сдавать срочные анализы, чтобы врач при необходимости могла назначить антибиотики.
Первый раз в жизни ему брали кровь из вены. Он держался стойко, плакал, но не вырывался. Герой! Температура в этот день снова поднималась почти до 40 и очень медленно сбивалась жаропонижающими. Поэтому сбивали еще и всеми дополнительными средствами: снимали подгузник, обкладывали и обтирали мокрыми полотенцами.
Результаты анализов пришли частично только поздно вечером, вторая часть утром. Я взяла больничный, осталась дома контролировать состояние Сани. Утром побежала за рецептом на антибиотики, потому что кровь была явно бактериальная, что врач и подтвердила, но рецепт не дала, потому что "я не видела ребенка, вызывайте врача на дом или приходите с ребенком". Пришлось вызывать и ждать врача, потому что в таком состоянии я, конечно, ребенка никуда не потащу. На дневной сон я Саню укладывать не стала, потому что он и так проспал почти до часа дня. Около 15 ч пришла врач, посмотрела еще раз Саню и выписала антибиотик. Саня в этот момент был бодрый и активный, со сбитой температурой, прыгал по дивану, перебирал мои волосы и дёргал за хвост, потом радостно попрощался с врачом, она еще отметила, что он вроде активный.
В таком активе он пребывал ещё часа 2, бегал, играл, рисовал, что-то рассказывал. Потом мы дали ему антибиотик, он как-то вяло сел, будто у него опять начала подниматься температура. Хотели посадить его поесть, но сперва померить температуру, потому что он явно погорячел. Я сунула градусник и смотрю, как быстро добежали цифры до 39 и не остановились, а продолжили набираться. У меня уже в этот момент глаза просто лезли на лоб, я говорю маме, чтобы она скорее набирала и несла жаропонижающее. Градусник пропищал на цифре 40.7. Скорее всего, было и больше, но я ждать не стала, чтобы убедиться, а побежала скорее раздевать Саню, мочить полотенца и звонить в скорую.
Скорая приехала довольно быстро, ломились к нам, как будто собирались брать особо опасных преступников, а мы от волнения за Саню дрожащими руками никак не могли отрыть ключи в рюкзаке. Приехали две женщины, одна очень хабалистая, жуткая хамка, сразу начала наезжать. Я впервые столкнулась с такими агрессивными медицинскими работниками, обычно на скорой приезжают очень адекватные врачи, ведь раз их вызвали, понятно, ситуация итак очень нервная и напряжённая. Она сразу потребовала стулья. А когда я вмиг не притащила сразу два стула, начала выговаривать, что их вообще-то здесь двое. Дальше вела себя как следователь на допросе особо опасного преступника, вальяжно развалившись на стуле. Все ее комментарии сводились к тому, что ребенок в таком состоянии лежит чуть ли не с субботы, а родителям вообще наплевать (не знаю, из чего она сделала такие выводы). После объяснений, как развивалась ситуация, немного сбавила обороты, но хамить не перестала. К слову, к ребенку она и не подошла. После допроса и очередной порции хамства, сказала: "Собирайтесь, поедем в больницу". Я застопорилась и засомневалась, спросила, обязательно ли нужна госпитализация, на что получила вопрос: "А зачем Вы нас тогда вызывали?". Немного подумав, решила, что с такой температурой, конечно, лучше будет под наблюдением врачей, но поездка в инфекционку меня немного пугала. Я уточнила, не будет ли это опасно для меня в моем положении. Мне ответили, что у нас будет отдельный бокс и мы ни с кем больше контактировать не будем. Тогда я начала спешно собирать вещи и документы. Муж в это время только ехал с работы.
Оказалось, что нас повезут в детскую инфекционную больницу на противоположный конец Москвы. Неужели нет больницы или инфекционного отделения чуть ближе? В той же Коммунарке?
Мы погрузились в скорую. Пощупала Саню, он уже был не такой горячий, но потный. Судя по всему, температура начала спадать, перед отъездом хамоватая женщина со скорой сказала дать Сане еще другое жаропонижающее, прежде наехав, почему я не дала ребенку жаропонижающее в объёме больше, чем полагается по весу 🙈
Ехали мы очень долго, часа 1.5, тут уже стало плохо мне: токсикоз и трясучка в машине скорой сделали свое дело, уже думала, не доеду. По дороге кое-как оповестила мужа о том, что нас с Саней забрали в больницу и что новости буду сообщать, только когда доедем.
В приемном случилась перебранка между врачами скорой и приёмной из-за просроченного теста на всем известную болезнь, который Сане делали 18 мая, и в этом в очередной раз оказалась виновата я. В итоге сделали экспресс-тест, убедились, что нас не нужно везти в другую больницу и начали оформлять. Там же я узнала, что никакого отдельного бокса у нас не будет и что лучше бы нам поменяться с папой, но это нужно сделать либо вот прямо здесь и сейчас, либо только завтра утром по разрешению лечащего врача. Нас оформили и завели из приёмного в отделение. Пока думали, куда нас определить (в других палатах, как я поняла, были либо совсем малыши, либо подростки), я снова начала узнавать, можно ли сегодня поменяться с папой в связи с нашей ситуацией. Оказалось, никаких проблем нет, и я срочно начала строчить мужу, чтобы он готовился к выезду. Время близилось к 21 ч., а от нашего дома до больницы на общественном транспорте ехать часа 1.5. Из-за недостоверной информации в приемном отделении о возможности обмена с папой мы потеряли примерно час времени.
Палату нам дали с тремя койками, но в ней пока никого, кроме нас, не было. Я одновременно пыталась подмыть и переодеть Саню (его знатно пронесло после такого количества жаропонижающих), накормить его холодной картошкой с мясом, которую я впопыхах захватила с собой, чтобы хоть что-то ему дать поесть, объяснять мужу по телефону, что нужно взять и держать или укладывать Саню, пока ему приходили брать кровь, делать уколы и рентген.
Саня охотно поел холодную картошку, питьевой воды в палате не оказалось, а из палаты никуда выходить нельзя. Пока ждали папу, я застелила кроватку, выключила свет и начала укладывать Саню спать. В начале 12го нас с мужем, как пленников, поменяли. Меня вывели из палаты прямо на улицу, а его тут же завели. В час ночи я приехала домой и в 3 уснула, а на следующее утро мне предстояло ехать на работу, потому что мой больничный должен был совпасть с больничным мужа, и в любом случае нужно было его как-то досрочно закрыть.
У мужа тоже ночка выдалась нелёгкая, потому что у Сани опять стала подниматься температура выше 40, приходилось за ней постоянно следить, вызывать медсестру. К счастью, это была последняя ночь с такой жуткой температурой. К следующей ночи уже начались улучшения. Диагноз поставили острый тонзиллит (попросту ангина), вызванный то ли бактериальной инфекцией, то ли аденовирусом, потому что в итоге у Сани нашли и то, и то (анализов у Сани за время пребывания в больнице взяли огромное множество на все возможные инфекции). Что в итоге давало такую высокую температуру, непонятно, врач в больнице склонялась к тому, что именно вирус.
Два дня Саня лежал вялый и постоянно спал. Такое с ним редко бывало даже при самых жёстких болезнях, которые у него были. На третий день уже стал бодрее, начал хихикать и немного играть, а на четвёртый день вошёл в свое обычное состояние, уже буянил и пытался двигать в палате кровати. К счастью, в этот день их с папой выписывали. Все 4 дня они пролежали одни, как в ВИП-палате. К ним даже никого не подселили. Видимо, очень редкий случай, что папы с детьми лежат. Персонал к ним относился хорошо.
Саня так засиделся и залежался за эти дни, что сам пешком шел 15 минут от больницы до станции МЦК и даже не просился на ручки (вообще он не любитель преодолевать большие пешие расстояния). А потом осуществил свою мечту и покатался на поезде.
До конца недели он досиживал на больничном дома и допивал антибиотики, а вчера его выписали. Правда, я все равно намерена оставить его до середины недели еще дома, чтобы получше восстановился. Кроме того, опять у него появился ночью намёк на какие-то сопли. Вот такие у нас получились напряжённые недели.