Весь день проходил мгновенно. Одно дело за другим: приготовление завтрака-обеда-ужина, в огороде прополка-полив-подкормки-пасынкование-сбор-урожая, по дому уборка-стирка. Что мне вам объяснять! Каждая женщина крутится, как белка. Но вечер… Вечер – святое дело! Отдых.
Дачные посиделки давно вошли в обычай. Чаще всего на чаёк-огонёк приходила Валентина, соседка с дачи напротив. Она овдовела, дети приезжали не часто, а много ли дел у одной? А если дел нет, днём успела выспаться, почему бы вечерком не прийти к Лере? Неторопливо пили чай, обсуждали дела огородные, в общем, приятельствовали. Порой приезжала Галка, но та набегами, всё у своего бой-хрена пропадала. Кое-кто из знакомых заходил. А не было никого, Лера одна чаевничала. Отгадывала кроссворд или читала книжку или в интернете разгуливала, переписывалась с детьми и внуками.
А сегодня Валентина пришла сама не своя, это Лера заметила сразу. С вопросами приставать не стала. Если человеку надо выговориться, сам скажет.
Вечер выдался тёплый, душистый, начало июня выдалось удивительным, ветерок отгонял комаров. Под яблоней в саду давненько уже стояли стол и стулья, лавка на случай прихода нескольких гостей. А у забора буйствовала белая акация, аромат навевал воспоминания о юности.
-А давай наливочки выпьем? – предложила Лера. Валентина согласилась. Бабёнки хоть и выпили немного, захмелели. Соседку и потянуло на откровенность.
- Знаешь, ведь у меня есть младшая сестра, - сказала она. Лера удивилась, она никогда не слышала об этом. – Разница - семь лет. Я почему-то всегда себя чувствовала ответственной за неё. Мать после развода с отцом стала сильно пить. Когда такое, а девки большенькие, все мужики у пьющих мамаш глазами раздевают «дочек». Я-то уж замужем была. Когда запой у матери, брала Альку к себе. На всякий случай. Когда не пила, мать была хорошей, справедливой, её и на работе ценили. Бывает такое.
Алька и выскочила замуж в восемнадцать. Особой любви там не было, по-моему, но меня она не спрашивала. Быстро сын появился, а года через два они уехали в другой город.
Я летом брала дачу от предприятия, помесячная оплата. Летние домики в сосновом бору, отовариться в магазинчике можно было. Мать с детьми там и жила летом. Я отработаю, приезжаю вечером, за молоком сходим в деревню. И каждый года Алька отправляла к нам сына на лето. Мои дети: дочка – пять лет - и сын годовалый да Алькин трехлетка. Такая гопкомпания. Ухайдокивалась я, мама не горюй!
С деньгами было туговато, но от неё денег я не требовала, а она не давала. Как-то собралась я за молоком, а мать выпила и спит. И Алеша уснул. Думаю, мухой обернусь, тяжело трехлитровую банку молока нести и двое малых. И пошла. Вернулась, наверное, через час.
Возле домика Алька с мужем и Алеша, на меня по-волчьи смотрят, какими-то вкусняшками ребенка кормят, мать в сторонке, ещё спросонок, глазами хлопает.
Алька орёт, прямо-таки вызверилась: - Как ты могла оставить ребенка?!
Что же мне было делать? Тормошить ребенка? Ну что бы с ним случилось? На кроватке ограждение, мать от плача проснулась бы… Не оправдаешься. В общем, виновата! Правда, и после того случая Алеша приезжал каждое лето вплоть до института. Мы уж эту дачу купили. Мать вылечилась, я её платно по методу Шичко определила в клинику.
Почему такое у сестры было отношение ко мне, будто я ей чего-то должна. Так было во всём и всегда. Деньги займет на месяц, не возвращает. А спросишь, так огребёшь по полной, и такая я и сякая. А с возрастом ещё хуже стало. Самое смешное, что и Алеша, ему-то уж за тридцать, никогда не позвонит, слова доброго не скажет. А сегодня Алька даже говорить не стала со мной. В токсичные меня записала. Общаться не хочет.
Валентина пригорюнилась. Лера погладила её по руке, утешила: - Не переживай. Может, отойдет? Наладится, глядишь…
-Ой, даже и не знаю. Родные ведь люди! Я пришла к выводу, что благодарности ждать не нужно, её и не будет ни-ког-да!