Мария волосы расчесывала, ко сну готовилась. Иван спать пока не собирался. Сидел перед телевизором, переключал пультом каналы. С тех пор как поставили вышку и купили новый телевизор с ним вообще невозможно было ничего посмотреть. Ни одно кино толком не увидишь. Только и дёргает, и дёргает туда-сюда. Так Марья стала так делать: начнётся её сериал, она пульт прячет и пока не досмотрит, ему в руки не отдает. А уж как она спать соберётся вот тут ему вольному воля. Марья в свою комнатенку дверь наглухо закроет, а он свободой и пультом наслаждается пока сон не свалит. Большей частью так и засыпал на диване с пультом в руке. Мария прежде чем спать уходить сначала все домашние дела и планы на завтра с ним обговорит и о карах за срыв стратегических планов предупредить не забудет.
Расчёску отложила и последнее предупреждение ему озвучила:
- Долго не сиди. Завтра работы много. Картошку окучивать будем. Пораньше начнём чтоб до жары хоть половину сделать.
- Почему так? Что дети не приедут на выходные?
- А ты не в курсе? Цельными вечерами в телевизор пялишься и погоду не знаешь? На выходные дождь обещали. Вот до выходных и надо окучить.
- Ничего такого не обещали. Или опять кости ломит? Спи иди, синоптик, я не долго. Ты мне подушку кинь.
Мария в сердцах в него подушкой запустила:
- Не до - о - долго! - Передразнила его. - Куда там - не долго. С час с подушкой обнимешься и до полуночи. Все одно рано подниму.
Дверь закрыла и успокоилась.
Иван подушку пристроил. Наконец-то унялась, зуда. Начал переключать с канала на канал:
- Вот, скажи, что ты будешь делать? И тут интересно, и тут. Хоть порвись. Выставил время, пристроился бочком чтоб телевизор видеть и не заметил как уснул.
Утром Мария управилась по хозяйству, наскоро нехитрый суп сварила да на завтрак картошки нажарила. Пошла Ивана будить.
- Вставай полуношник. Ешь да иди тяпки точи. Я их с вечера в воду поставила. Да куда немытый за стол-то громоздишься? Глаза хоть протри.
Иван вышел на улицу где возле бани был приспособлен летний умывальник и висело старенькое полотенце на крючке. "А Марья-то права. До жары надо управиться. Половину не половину, а сколько получиться. Картошка нынче жидкая, жара задушила. Окучить перед дождём самое то будет. Глядишь и с урожаем останемся. Ишь, только восьмой час, а на улице теплынь. И росы совсем нет." - Плескал в лицо прохладную воду.
- Привет, сосед! - На него смотрел в щель в заборе один глаз соседа Валерки. - Чего рано всполошился?
- Дела есть вот и всполошился. Вы ещё картошку не окучивали?
- Не, рановато. Мы же позже отсадились. Слышь, Степаныч, я вчера немного выгнал. Приходи попробовать.
- Вечерком загляну.
- Какой вечерком? Приходи сейчас.
- Сейчас не могу. Моя караулит. Нам-то огребать надо. Вчера весь вечер талдычила: картошка, картошка.
- А мы по стопарику для работоспособности.
Иван руки вытер, в дом направился. Черт его знает, может правда с Валерой хватануть соточку? Валерка вечера может и не дождаться. Или один все испробует или соседей кого позовёт. Не, одному много будет. Так и "кони двинуть" можно. А вот то, что сосед с другой стороны от Валеркиного предложения может не отказаться это и к бабке не ходи. Как не вовремя Марья с картошкой затеяла! Так, опять же откуда ей знать, что Валерка самогонку ночью выгнал? Об этом на всю деревню не звонят.
И, слава Богу, что не знала. Вообще для неё это лишний повод покостерить мужиков, обвинить во всех смертных грехах. Очень не уважала его Мария алкашей. А алкашами для неё были, считай, все мужики деревни. Вгорячах и его причисляла к алкашам хотя пил редко, а напивался, чтоб себя не помнить, так вообще разы в жизни.
На столе уже стояли вчерашние караси в сметане, огурцы малосольные и жареная картошка на сковороде ещё шкворчала. Вот прямо не завтрак, а закуска к Валеркиному "эликсиру". Он на тарелку картошку накладывать начал и тут его гениальная идея словно пронзила, почти готовый стратегический план так чётко обрисовался, что он замер с ложкой в руке.
- Чего застыл? Ешь давай. Об чем это вы так с соседом задушевно беседовали? Опять соображали?
- С чего вдруг? Не советует седня картошку окучивать. Говорит:недельку подождать надо. Вроде как после дождя эффективнее будет. - Вернул
умное словечко для правдоподобности.
- Ага, я ещё Валеру не слушала. Первый год на свете живу и не знаю что и когда делать. Ты много урожаев у Валерки видел с его "эффективностью"? Как конец лета так идет с протянутой рукой: тётя Маша, у вас картошечки лишней не будет? Неподрасчитали нынче. - Мария очень похоже передразнила соседа.
- Тебе бы в артистки пойти. - Усмехнулся Иван.
- Там и без меня тесно. Ешь, давай.
Марья посуду мыть принялась, а он во дворе пристроился тяпку точить. Ширкал напильником пока Мария из дома не вышла:
- Можешь начинать. Сейчас свою поправлю и к тебе подойду.
Почти час Мария меж рядов крутилась, а Ивана все нет и нет. Посмотрит поверх заборчика: сидит Иван на месте, никуда не слинял. Вон его панама виднеется. Значит работает мужик. Так за это время не только наточить, а строчить пол тяпки можно. А он даже с места не встаёт. Подозрительно ей стало, решила проверить.
- Вот паразит! Облапошил как дурочку. Сговорились окаянные! Улизнул все таки.
Ведь чего придумал: на черенок тяпки панаму надел, а лезвие под чурку, на которой сидел, подсунул. Из огорода же ей не видно сам он там сидит или тяпка за него маячит.
- Ну, сейчас я тебе покажу! - Ринулась к соседям. - Сейчас я вам обоим пропишу по первое число, пропойцы окаянные!
А кому показывать-то? Дом на замке. Она в баню заглянула, сарай, дровяник, стайку проверила, даже огород осмотрела. Нету ни гостей, ни хозяина. К соседу, что с другой стороны от Валерки живёт, направилась. Там такая же беда. Наталья стирку затеяла, своего за водой отправила и уже сама натаскала воды, а мужик как в ту воду канул.
Погоревали с ней на крылечке и разошлись по своим делам. До обеда пропавший так и не появился. У Марии уже от жары и работы в наклон чёрные мушки перед глазами заплясали. Решила, что пора и на отдых. Вечером попрохладнее будет тогда и продолжит, или продолжат, если пропажа объявиться. Опять же в каком виде будет. Не зря ведь потерялся. Чует её сердце совсем не зря.
Так устала что и есть не хотелось. Обмылась чуток и решила прилечь отдохнуть. Только стала засыпать как с соседнего двора донеслось разноголосое трио:
- Чёрный ворон, что ты вьешься
Над моею головой?
Сон как рукой сняло. Её просто подкинуло на диване. Поют, паразиты, соловьями заливаются.
- Ну я вам сейчас покажу!
Дом соседа был по прежнем замкнут, а из него лилась песня:
- Ты добычи не дождёшься.
Чёрный ворон, я живой!
Она руку козырьком приложила, к стеклу прильнула. Вот они во всей красе без вести пропавшие.
Тут к ней Наталья присоединилась:
- Это что за дела такие? Я ж приходила, смотрела. Дом же на замке?
Вот как их теперь оттуда доставать?
- А чего их доставать? Галка с работы придёт, выкинет. Не знаешь, она сегодня не на сутках?
- Не, только на приёме. Скоро появиться. Если на вызов не уйдёт.
- Вот скажи что делается? Бабы работают, а мужики у них на шеях сидят и никакого проку с них. Ладно мы со своим пенсионеры. А вам-то с Галиной за что такое счастье?
- А куда деваться, тётя Маша? Сколько я на той почте зарабатываю? А жить где? Да и ребятишек растить без отца тоже не мед. Были бы девчонки, а то два пацана. И так думаешь, и так, а все клин. Это вон Галине можно кочевряжиться. И дом её, и девки у неё уже большие. А куда мне? Он, когда не пьяный, заботливый. Приду с работы, а он уже все переделает. И подрабатывает все же если калым подвернется. А как шлея под хвост попадёт то тут только держись.
- Ладно, чего расселись. Пойду я. Галина повыкидывает их тогда и заберём. Отдохну да картошку доокучивать надо. На выходные дождь обещали.
-А я завтра начну. Ребятишки как раз вечером приедут от дедов. Да козлу этому трудотерапию устрою.
Марья так больше не уснула. Чуть жара схлынула, отправилась на огород. Только поработать не пришлось.
Продолжение тут.