Роман с фантастическим уклоном
Еще минут через пятнадцать пришла Юля и повела меня в столовую. Перекусили, потом пошли в приемную Александра.
Ждать пришлось долго. Александр приехал, прошел к себе, минут через 20 вызвал меня.
Когда вошла, Александр мрачно взглянул на меня.
— Иди сюда.
Подошла к столу, Александр пододвинул снимки. Я с майором в разных позах.
— Вот что, девочка: либо ты актриса, либо проститутка. Выбирай сама. Можешь быть свободна.
Юля проводила меня до выхода.
Через день на занятиях ко мне подошел Василий Всеволодович, отозвал меня в сторону, немного погонял. Хмыкнул:
— Пошли.
Мы вошли в небольшой пустой зал, он сказал:
— Раздевайся.
Когда я остановилась, поглядела на него. Он добавил:
— И трусы, и даже носки снимай.
Потом он начал гонять меня, напрягать разные группы мышц, заставляя застывать в различных позах. Подходил, щупал, хмыкал, что-то помечал в записной книжке. Примерно минут через двадцать скомандовал:
— Одевайся и дуй на занятия.
Вечером меня вызвали в спортзал, там меня ждали Карл и Ингрид. Они показали мне комплекс занятий, который надо делать самой, и сказали, что я буду еще заниматься дополнительно в зале с кем-либо из них. Меня «спортсмены» больше не трогали, но так как я занималась в неурочное время, то иногда видела, как насиловали других. Причем там я впервые увидела, что и мужчин тоже могут насиловать, да и девушку может насиловать не только мужчина.
Еще через день Василий Всеволодович забрал меня с репетиции с собой, и я в первый раз попала на репетицию Баси в роли одной из подтанцовщиц. Она пела и одновременно танцевала, что для меня тогда было удивительно. А мы танцевали вместе с ней на сцене. Шульженко очень красиво и пластично двигалась по сцене, но это было именно небольшое движение, а не танец. Бася танцевала, причем достаточно энергично. Песни она пела разные: польские, немецкие, русские, французские и итальянские. Честно говоря, такую певицу я раньше не встречала. Позже узнала, что она была известная оперная певица, часто выступала в Венской опере. Но с приходом в Варшаву немцев ей пришлось петь в ресторане, откуда ее и забрали сюда. В студии были еще три, иногда четыре девушки, мы танцевали с Басей попарно или все четверо. Первоначально у меня не очень получалось, но постепенно я втянулась. И Бася стала брать меня с собой в «Гранд Отель» и «Супер Сузи».
В «Супер Сузи» была своя труппа, скорее даже кордебалет. Практически все девушки были польками, кроме того, была еще немецкая труппа. Но кроме местных выступали и коллективы из других студий. Приезжая с Басей, мы более тесно общались с артистами за кулисами. Здесь я впервые обратила внимание, что в оркестре достаточно много евреев. Это меня удивило, так как я уже знала, что немцы проводят акции по их поголовному уничтожению. Хотя евреи в основном были польские, мне как-то удалось с ними наладить хорошие отношения, помогло мое общение с Бобкой и его родителями. От них я даже выучила несколько слов на иврите. Могла складывать простенькие фразы.
Из общения с местными артистами узнала причину одного из страхов. «Командировка» артистки означала отправку в труппу «Колизея» или «Гамбурга».
В труппе «Супер Сузи» тоже была нижняя группа. Она имела как постоянный состав, так и временных «штрафников». Артистка нижней группы кроме своей основной работы должна была сдать десять талонов в месяц. Талоны выдавали немцам для вступления в интимные отношения с женщинами. Но девушки здесь могли все же выбирать. В «Колизее» такой привилегией пользовалась только старшая часть труппы, младшая не имела права отказаться, да и нормы там были совсем другие. Собственно, это был закрытый стадион, на поле устроили зал и сцену. На трибунах сидели зрители, а под трибунами были устроены специальные «карманы», маленькие пеналы-комнатушки, в них топчан, застеленный клеенкой, и крючки для одежды на стене.
Пока что, славу богу, я находилась в привилегированном положении.
Ирен и Вероника тоже стали уделять мне больше внимания.