1984 год
«Ростов-на-Дону. В городе снова появились персы-аферисты, которые под видом драгоценных камней, добытых ими, как будто, на «месте», предлагают публике разные нестоящие подделки за плату сравнительно высокую». (Приазовский край 140 от 01.06.1894 г.).
1895 год
«Ростов-на-Дону. На днях купец, господин С., послал одного из своих служащих к отцу за деньгами. Отец выдал деньги, 600 рублей, и послал, завернув их в платок, принести своему хозяину. Но каково же было удивление господина С., который, развернув платок, вместо денег нашел там сказку о «Славном и храбром богатыре Илье Муромце». Сказка была новенькая, листики ее даже не были разрезаны. Господин С. сейчас же заявил об этом в полицию. В участке посланный сознался, что получил деньги, но сам не знает, как они превратились в «Илью Муромца».
«Ростов-на-Дону. На днях на мощенной части Тургеневской улицы, между Крепостным и Нахичеванским переулками, произошло довольно серьезное столкновение между домовладельцами названной улицы и ассенизаторами, недавно поселившимися там же. Надо сказать, что домовладельцы Тургеневской улицы, после долгих странствований по непроходимых болотах, решились в прошлом году за свой счет и риск вымостить улицу. Мостили все хозяева сообща, не жалея ни времени, ни денег. Когда часть улицы была замощена, домовладельцы, не довольствуясь одним этим, приступили к засаждению тротуаров деревьями в три ряда, после чего обратились в управу с просьбой поставить им несколько фонарей. Просьба была уважена, и хозяева возликовала. Они были глубоко убеждены, что живут в лучшей части города и не иначе называли свои имения, как дачами. Но прошел год, настал май месяц, и вдруг на одной из прекраснейших «дач» поселился ассенизатор с целым обозом, с пьяными рабочими и всеми прочими ассенизационными прелестями. Непрошенные гости сразу подняли на ноги сонливых обывателей тихого уголка Ростова. Раздались громкие песни, послышались звуки гармоники, пошли драки, неприличная брань и другие безобразия, свойственные одним лишь парашникам. Долго и молча терпели домовладельцы, в ожидании, когда наши санитары обратят, наконец, сами внимание на это безобразие, но так и не дождались. А, между тем, получилось так, что хозяин обоза, игнорируя совершенно соседей, вздумал средь белого дня «проветрить» бочки, для чего последние были раскрыты. Невыносимая вонь охватила всю окрестность. Наскоро были закрыты в домах все окна и двери, а сами хозяева, собравшись в кружок, решили, во что бы то ни стало, освободиться от нахалов, хотя бы даже пришлось действовать силой. Вся эта история могла бы кончиться весьма печально, если бы более благоразумные не посоветовали, вместо того чтобы вступить в драку с ассенизаторами, подать, куда следует, коллективное заявление. Такое заявление, покрытое множеством подписей, и было подано на днях на имя городской управы. В общем это недурненькая иллюстрация к так называемому «благоустройству» города Ростова».
«Новочеркасск. Недавно в Новочеркасске был арестован один субъект, выдававший себя за полковника кубанца. Мнимый полковник проживал в «Донской» гостинице с женой и маленьким сыном. Своим странным поведением он обратил на себя внимание господина полицмейстера, который потребовал его документ полковника. Оказалось, что у него проходное свидетельство, выданное ему Елисаветградским полицмейстером для следования в одну из станиц Кубанской области. Из свидетельства видно также, что предъявитель его – бывший дворянин. По наведенным справкам обнаружилось, что мнимый полковник сидел в харьковской тюрьме и освобожден по манифесту. Говорят, прежде он действительно был офицером, служил в конвое Его Величества и имеет георгиевский крест, но за какие-то проступки был разжалован судом и лишен прав. В Новочеркасске «полковник» являлся к некоторым лицам и просил у них довольно грубо денег; видимо, он любит хорошо пожить, но средств не имеет. Арестованный будет препровожден этапным порядком на место жительства; жене же его и сыну выдано пособие на проезд домой». (Приазовский Край. 139 от 01.06.1895 г.).
1897 год
«Ростов-на-Дону. В Ростове за последнее время показалась интересная новинка – бензино-моторный велосипед, имеющийся здесь пока в единственном экземпляре у господина Бр-аго. Несмотря на свое более громоздкое устройство, чем у обыкновенного типа, и тяжелый вес, велосипед этот может идти против всякого ветра, взбираться на гору и по хорошей дороге достигает скорости курьерного поезда. На праздники Троицы, если погода будет благоприятствовать, г. Бр-ий предпринимает на своем велосипеде экскурсию до кавказских минеральных вод и обратно. Стоимость его 550 рублей».
«Ростов-на-Дону. В ночь на 30 мая на станции Ростов похищены из вагонов две запасные цепи, три тормозных тяги и несколько стяжных тяг. Для совершения этой кражи ворам пришлось потратить немало усилий и, тем не менее, они «работали» с такой ловкостью, что не были замечены железнодорожными сторожами, дежурившими в эту ночь вблизи места совершения кражи».
«Таганрог. В четверг, 29-го мая, между станциями «Покровской» и «Ряженой» Екатерининской железной дороги, неизвестные злоумышленники пытались произвести крушение пассажирского поезда № 8, для чего оборвали телеграфные провода и положили на рельсы два камня весом по 9 пудов каждый. Это было вовремя усмотрено путевым сторожем, который и поспешил устранить препятствие».
«Ростовский округ. В пятницу, 30-го мая, между станциями «Синявской» и «Морской» Екатерининской железной дороги, в одном из вагонов 3-го класса поезда № 8 взорвало печь. Между пассажирами произошла паника. Когда они несколько успокоились, было приступлено к расследованию причин взрыва. В печи была найдена жестянка с порохом, воспламенившимся от неизвестной причины. К счастью, взрыв не причинил никому вреда, и поезд благополучно прибыл в Таганрог».
«В гирлах Дона наблюдалось редкое явление – мор раков. Ежедневно на поверхности воды в ериках Дона появлялись тысячи дохлых раков, и, по словам капитанов, плавающих в гирлах, количество трупов с каждым днем прогрессивно увеличивалось. Такие явления наблюдались два года назад на Днепре около Киева». («Приазовский край». 143 от 01.06.1897 г.).
1898 год
«Таганрог. 29 мая в камере мирового судьи 6-го участка слушалось интересное дело, характеризующее отчасти нравы, отчасти положение местных драгилей-грузовщиков. 8-го апреля во дворе братьев Безчинских на Иерусалимской улице, во время усиленной грузки хлеба, явилась толпа рабочих, человек в 50, разогнала с криком и бранью работавших людей и поставила на их место из своей среды 8 человек. Отсюда толпа направилась с той же целью во двор Салатича на Николаевской улице, где находятся заарендованные братьями Безчинскими хлебные амбары и где так же производилась грузка хлеба. Здесь им, однако, не позволили довести до конца свое намерение. На суде 15 человек, привлеченных к ответственности, как зачинщики, объяснили свой поступок безработицей, а также и тем, что наем рабочих на грузку разрешен только из балаганов, где они собираются, меж тем рабочие у братьев Безчинских были наняты прямо с улицы. Мировой судья приговорил каждого из подсудимых к 10-дневному аресту».
«Таганрог. Чего только не проделывают наши булочники, стремясь захватить побольше барышей. Помимо того, что в их заведениях царит вечная грязь и нечистота, они вдруг повышают цены на хлеб, совершенно игнорируя выработанную городским управлением таксу. Когда им укажут на это обстоятельство, они будто бы устыдятся – начнут продавать хлеб по установленным ценам. Но явление это только кажущееся: самый хлеб значительно легче обыкновенного веса. Один из таких булочников, турецкоподданный Сулейман-Закурлы-Оглы привлекался 29 мая в камере мирового судьи 7-го участка к ответственности за то, что в его булках, вместо требуемых 72-х золотников, было всего 60. Закурлы-Оглы заявил, что он русского языка не знает и что необходим переводчик. Пригласили переводчика. Через последнего обвиняемый объяснил, что легковесные булки приготовлены были не для продажи, а по особому заказу. Мировой судья усмотрел в действиях Закурля-Оглы мошенничество и приговорил его к заключению на 1 месяц. Когда судья прочел приговор и объяснил, что обвиняемому необходимо внести залог в 100 рублей, Закурлы-Оглы вдруг проявил способность и объясняться, и понимать по-русски». (Приазовский Край. 141 от 01.06.1898 г.).
1899 год.
«Таганрог. Нас просят обратить внимание на то обстоятельство, что городской сад в последнее время заменил собою зимний ночлежный приют для разного, не имеющего крова, люда. Ночь этот люд ютится в кустах и между деревьями, а с наступлением раннего утра вылезает на свет Божий, и тогда пройти по аллеям, в особенности отдаленным, бывает рискованно. Несколько краж и покушений на грабеж, имевших место в городском саду, всецело приписываются присутствию в саду этих бездомных людей». (Приазовский Край. 142 от 01.06.1899 г.).
1902 год
«Станица Семикаракорская. Каждая весна в жизни наших обывателей ознаменовывается явлениями довольно грустного характера. Лица иногороднего происхождения, как известно, имеют право пользоваться попасом скота на станичных пастбищах наравне с гражданами станицы, но последние, оспаривая у них это право, загоняют скот иногородних в станичные дворы, там его держат, пока не выкупит хозяин, а часто подвергаются аресту и лишения свободы те, кому принадлежит скот. Раздражение спорящих сторон доходит до ярости и не всегда проходи благополучно, и затаенная месть прорывается иногда через большие промежутки времени.
28 апреля у нас было торжество по случаю постановки нового креста на Троицкой церкви. Как и подобает, торжество это закончилось хлебом-солью в общественном доме. Приготовлено было водки 6 четвертей (18,44 литров). Распорядителем был один из доверенных общества. Когда гости выпили всю общественную водку, пошло дело в складчину. Когда напились до положения риз, между пировавшими возник спор: чью пьют водку? Один говорит общественную, другой – казенную, а третий – свою. Разъяснилось при этом, что гости пьют водку общественную, подаваемую им в счет тех денег, которые были собраны в складчину. Вопрос этот был предметом горячего спора на общественном сходе 9-го мая, где уже окончательно выяснилось, что доверенный продавал водку, купленную за общественный счет, а деньги обращал в свою пользу. Уличенный доверенный не знал, как ему быть, но выручил его станичный атаман, давший расходившейся толпе 2 рубля на водку. И тогда все успокоились. (Приазовский край. 144 от 01.06.1902 г.).