Елена вышла от врача. Сегодня ей сказали, что нужно быть осторожной, потому что она – старородящая, а это уже риск, риск осложнений и самой беременности, и здоровья ребенка.
- Вы ведь понимаете, что на вас огромная ответственность за здоровье вашего ребенка? Вы должны вести здоровый образ жизни, не курить, не употреблять спиртное, хорошо питаться. Конечно, вы наберете вес, но он должен быть небольшой, чтобы не возникло никаких дополнительных проблем, понимаете?
Елена удивлялась этим словам: неужели какая-нибудь женщина хочет вреда своему ребенку?
В карте врач сделала пометку, которую Елена хотела бы убрать, ей казалось, что это как-то неправильно: может, именно сейчас только и нужно было ей забеременеть? Что понимает восемнадцатилетняя или двадцатилетняя? Часто беременность у нее случайная, а бывает, и нежелательная. А вот сейчас Елена счастлива понимать, что у нее будет ребенок от любимого человека, и ребенок этот уже любимый.
Она вдруг вспомнила прошлую беременность. Тогда она вызвала у Елены нежелание и даже раздражение. Почему? Багиров ей нравился, наверное, любил бы и ее, и ее ребенка... Но, видно, так должно было случиться, ведь та Елена никого не любила, кроме себя. А рожать нелюбимого ребенка нельзя!
На прошлой неделе она почувствовала, как внутри нее что-то шевельнулось. Елена замерла, ожидая повторения, но все было спокойно. Только к ночи она вновь ощутила новую жизнь внутри себя. Это показалось ей так прекрасно, что на ее лице целый день блуждала улыбка, которую Виктор не мог не заметить. Он сначала присматривался к жене, потом все же решил спросить:
- Ты все время улыбаешься чему-то, будто думаешь о ком-то тебе очень дорогом. Интересно, кто это?
Елена инстинктивно положила руку на живот:
- Ты угадал: я думаю о таком человеке.
-Интересно, кто же этот счастливец?
В голосе Виктора прозвучали нотки ревности. Елена уловила их, взяла руку мужа, положила ее на свой живот:
- Он сегодня пошевелился! Это так здорово!
- А почему ты думаешь, что он? Может быть, у нас будет дочка?
- Нет, - тихо сказала Елена, - у нас будет сын, я чувствую.
Виктор поцеловал жену в висок:
- Я тоже хочу сына, но, если будет дочка, я не огорчусь.
Они приехали в свой офис, Елена включила компьютер – Виктор приобрел для своей компании вместо печатной машинки. Елена освоила его достаточно быстро, ей даже понравилось: не нужно каждый раз заново печатать любой документ, достаточно открыть шаблон.
За дверью послышался шум, голоса. Елена прислушалась, и тут в приемную вошли несколько человек. Вернее, они не вошли, а ворвались. Елена поднялась на стуле.
- Вы к кому, товарищи? – спросила она.
- Товарищи? – грозно выступил вперед один из мужчин. – Какие мы тебе товарищи? Вы травите наших детей, а мы вас товарищами должны считать? Где твой начальник?
На шум вышел Виктор.
- Что происходит? – спросил он, оглядывая вошедших.
- А вот мы сейчас покажем тебе, что происходит!
Мужчина двинулся на Виктора. Елена замерла. Между Виктором и мужчиной быстро встал охранник – молодой парень, тоже из афганцев. Мужчина попытался отодвинуть его, но тот поднял дубинку, показывая, что будет защищать своего начальника.
- Заходите! – Виктор распахнул дверь своего кабинета. - Только не все.
Среди пришедших произошло некоторое замешательство, потом от них отделились трое мужчин, и вместе с Виктором они вошли в его кабинет.
- Я слушаю вас! - уверенно спросил Виктор.
- Вы торгуете отравой! Или для вас неважно чем торговать, лишь бы деньги получать?
- Что произошло, объясните! – снова повторил Виктор, хотя он уже догадывался: по городу пошли слухи, что этот импортный спирт не питьевой, им уже отравились несколько человек, притом насмерть.
- Мой сын вместе с друзьями купили у вас спирт и отравились! Из четверых выпивших его, один умер, другие лежат в реанимации. Они покупали у вас этот спирт!
- Вы уверены? Им торгует весь город, и не все умирают от него.
- А тебе нужно, чтобы все умирали?
- Вы заявили в милицию? – спросил Виктор.
- Да, только не мы, а больница. Сейчас делают анализ того, что пили мальчики.
- Я не буду вас воспитывать, но мальчики должны пить не спирт, притом, видимо, плохо разведенный, а лимонад! Чего вы хотите от меня?
Виктор начинал нервничать: он очень не хотел торговать спиртным, но обстоятельства заставили его, и вот теперь он становится виновным в гибели людей. Да, этот спирт пропускают на таможне, кто-то подписывает документ, разрешающие торговать им, а крайним, конечно, остается тот, у кого непосредственно этот напиток был куплен.
- Чего хотим от тебя? Это тебе в суде скажут. Сначала мы шли разгромить твои магазины, чтоб никто больше не пострадал, но потом сообразили, что нас же виноватыми и сделают, а ты заплатишь, кому надо, и сухим выйдешь из воды!
- Имей в виду, - вступил в разговор другой мужчина, - если ты не уберешь с твоих прилавков это пойло, то мы...
- Подожди, - остановил его первый, - не нужно угрожать, мы просто предупреждаем, что... А! – он вдруг махнул рукой, - и правда, весь город торгует этим! Пошли отсюда!
Он повернулся и, сгорбившись, быстро вышел из кабинета. За ним потянулись другие.
Виктор сел на стул. Голова гудела, лицо горело. Он слышал об отравлениях этим «Роялем». Говорили, что его нужно правильно разбавлять, ведь не все умирают от него. Но он все равно чувствовал себя виноватым в смерти того мальчишки, который решил показать, что он уже вырос и может пить водку.
Закрыв дверь за приходившими, Елена быстро вошла к Виктору. Она сразу поняла, что ему плохо, быстро достала из его стола таблетки, налила воды в стакан, дала ему. Виктор выпил, откинулся на спинку стула. Они молчали. Потом Виктор сказал:
- Больше не возьму ни одной бутылки! Нужно подумать о том, чем мы будем заниматься дальше, но алкоголем торговать мы не будем!
Он поднял т рубку, набрал номер.
- Надежда Парфеновна, больше договоров на реализацию алкоголя от фирмы «Питер» не подписываем! Вы меня поняли? Отправляйте ко мне! Все!
Он положил трубку, облегченно вздохнул.
- Ну, вот, Леночка, и все! Больше никакого алкоголя!
- А тот, который еще остался? Его куда девать?
Виктор молчал. Он не мог сказать ей, что решил сделать с тем, что осталось. Но быть виноватым в смерти людей он больше не хотел. Одно дело, когда на войне – там все понятно. А здесь? Ради того, чтобы кто-то набивал себе карманы?
- Лена, я вот что подумал, - сказал Виктор, - давай на Новый год позовем Георгия Яковлевича? Если он, конечно, захочет к нам прийти.
- Я тоже думала об этом, Витя. Викуля будет рада, она его любит! Я позвоню ему, хорошо?
- Конечно, позвони!
Он помолчал, потом сказал:
- И этого, друга твоего, земляка, тоже позови.
Елена догадалась, что Виктор имеет в виду Багирова, но притворилась, что не поняла.
- Ты кого имеешь в виду, Витя?
- Ну этого, который в академии здесь. Он еще не закончил ее?
- Ну откуда же я знаю, Витя? Он, кажется на два года приехал сюда. И потом, у него своя компания, наверное, что он будет у нас делать?
Ей было неприятно, что Виктор все-таки ревнует ее к прошлому, хотя Елена не говорила о прежних отношениях к Багирову.